Медведь обернулся человеком и вошел в дом. Шурин — ему навстречу, и так обрадовались оба, словно давным-давно знакомы. Но вскоре и этот зять вспомнил о своей лихой судьбе и сказал со вздохом:
— Помоги-ка ты мне, братец, вырваться из змиевых когтей. Одному мне с ним не справиться, но коли вдвоем возьмемся — трещать змиевой шкуре! Утром-то ведь я снова медведем обернусь! — тогда и примемся за дело.
Утром братец кликнул своего коня. Земля дрогнула, ветер засвистал: Шестикрылый с соколом и раком тут как тут. Медведь подумал было, что сам змий прилетел. Но братец его успокоил:
— Это не змий, это мой верховой конь. А это мои друзья. Одного честно заработал, других честно заслужил.
— Вот это ладно, братец! С таким конем да с такими помощниками нам змия одолеть не трудно будет. Живет змий во дворце, а дворец его — в большой скале. Летим туда.
Мигом все у скалы очутились. Хотел было братец тотчас же скакать во дворец на своем коне, а медведь говорит:
— Не так шибко! Нынче ты, братец, с соколом и раком тут оставайся. А мы с Шестикрылым во дворец пойдем: у него сила, у меня сноровка. Завтра, братец, твой черед настанет, а послезавтра всем нам работенки хватит. Нам бы нынче только связать змия, а большего и не надо. Ведь змия сразу убить нельзя, в нем сила бессмертная. Ну, начинать пора: надо поспеть, пока солнце не село.
Рухнули с грохотом каменные ворота, содрогнулась скала. Шестикрылый да медведь со змием воюют: земля дрожит, скала трещит, гром гремит, глухой рев доносится…
Бились до вечера, а к вечеру шум поутих, вышли Шестикрылый с медведем из змиева логова, оба в крови. Но дело сделали: связали змия! Отправились все домой, отдыхать, на завтра сил набираться, чтобы начатое дело продолжить.
Утром медведь первый вскочил, разбудил братца и говорит:
— Поднимайся, братец! Время за работу, нынче твой черед счастье попытать. Мы все за воротами останемся, а ты ступай в скалу. Увидишь две двери: одна направо, другая налево. Левая дверь лыком завязана, ты туда не ходи: в той комнате связанный змий лежит, он, коли войдешь, тебя проглотит. А в правую дверь входи без опаски, в той комнате наша главная помощница — девица-краса, королевская дочь. Змий похитил ее у короля и запер во дворце. Попроси ее, пусть выманит у змия тайну: где его бессмертная сила сокрыта?
Сказано — сделано. Братец прокрался к девице, и она тотчас пошла к змию. Змий и так ее допрашивал, и эдак: к чему, мол, ей знать? Но, подумавши, сказал:
— Открою тебе тайну. Все одно тебе моей бессмертной силы не добыть. За сто верст отсюда другая такая же скала высится, как эта. На ней — дворец, а во дворце — страшный бык. В нем-то моя бессмертная сила и сокрыта! Но даже и убил бы кто быка — моей бессмертной силы ему не видать: дохлый бык живой уткой обернется. А поймала бы ты утку да убила б ее — и то моей бессмертной силы не добудешь: дохлая утка обернется яйцом и канет в морскую глубину.
Узнала девица все что надобно, рассказала братцу, а тот — коню, а конь — медведю. Помчались все домой отдыхать да сил на завтра набираться.
Утром медведь первый вскочил, разбудил братца, коня, сокола и рака и говорит им:
— Поднимайтесь, пора за дело! Нынче нам всем работенки хватит!
Не теряя времени, пустились они к той скале. Немало пришлось им повозиться, но к вечеру гора рухнула, и они прикончили быка. Только бык сдох — глядь! из него утка вылетела и поднялась высоко в небо. Утка в небо, а сокол за ней! Нагнал и заклевал насмерть. Но только утка сдохла — шлеп! из утки яйцо выпало и кануло в глубь моря. Настал черед рака: рак нырнул вслед яйцу и выволок его из глубины морской. Только рак яйцо на сушу выволок — Шестикрылый — топ! и раздавил яйцо. В тот же миг связанный змий во дворце за сто верст испустил дух. Тут — откуда ни возьмись! — прилетел орел, а из воды щука выплыла. Все трое — медведь, орел и щука — кинулись братцу в ноги, обернулись людьми и говорят:
— Спасибо, что пришел со своим шестикрылым конем, со всеми твоими товарищами, вызволять нас из змиевой неволи! Теперь мы на всю жизнь людьми останемся. Нам счастье, и сестрам твоим, нашим женам, счастье: ведь они нынче королевы, потому что мы снова королями стали, как и прежде были. Змий погиб, а мы живы… Спешим по домам, подданные-то наши давно о нас горюют, заждались, поди…
— Так-то оно так, — говорит братец, — да успеете! По моему разумению, нам надобно перво-наперво к моим сестрам мчаться. Заберем их с собою — и полетим в змиев дворец. Там девица-краса, поглядим, что с нею сталося? Нельзя нам ее забывать, ведь она главная наша помощница была.
Сказано — сделано. Примчались все в змиев дворец.
Ах ты, господи, до чего же девица обрадовалась! Со слезами да с плачем бросилась братцу на шею. Со слезами да с плачем говорит ему:
— Спасибо тебе, молодец, что вызволил меня из змиевых когтей! Мне от батюшки-короля большое королевство досталося, а короля в том королевстве нет. Будь ты моим королем, буду твоей королевою. А шестикрылому коню, великому герою, надо змиев дворец во владение отдать.
На том все и расстались: Шестикрылый остался властвовать во змиевом дворце, сокол улетел, рак под водой скрылся, а братец обнял свою королеву, и разъехались все по своим королевствам.
И зажили все мирно да счастливо.
Как брат сестер разыскивал
— Вот тебе, бедный человек, бочка золота, отдай мне по-хорошему свою старшую дочь в жены; ежели не отдашь, то силой заберу, и тогда золота не получишь!
Делать нечего — и так плохо и этак, лучше уж отдать. Заплатил медведь бочку золота и скрылся в лесной чаще вместе с дочерью.
На другой день отец снова пошел в лес за хворостом, теперь со средней дочкой, проработал весь день, а вечером по дороге домой встречает орла. Тот и говорит:
— Вот тебе, бедный человек, бочка золота, а за то отдай мне по-хорошему свою среднюю дочь в жены; ежели не отдашь, то силой возьму, и тогда уж золота не получишь!
Делать нечего, отдал. Заплатил орел бочку золота и исчез с девицей.
На третий день отец снова пошел в лес за хворостом, уже с младшей дочкой, проработал там целый день, а под вечер по дороге домой встретил щуку. Щука и говорит:
— Вот тебе, бедный человек, бочка золота, отдай мне по-хорошему свою младшую дочь в жены; ежели не отдашь — силой возьму, и тогда уж золота не получишь!
Делать нечего, надо отдавать.
Вот стало у мужика золота полным-полно, а детей больше нет. Время идет, стал он горевать, зачем пораздал всех дочерей. Так в печали целый год прошел. Только на другой год тоска поунялась: родила жена сына, и стал он расти не по дням, а по часам.
Вырос сын, уже отроком стал, и спрашивает отца:
— Отец, а сестер у меня никогда не было?
— Были, сынок, у тебя три сестры, да одну медведь забрал в жены, другую — орел, третью — щука, вот и нету их теперь.
— Тогда пойду я искать своих сестер. Пока не найду их, домой не возвращусь!
Ушел сын. Вскоре случилось ему лесом идти. Вдруг слышит он — что такое? — гомон какой-то. Подходит: трое мужиков ссорятся из-за седла, простыни и кнута. Один хочет себе, другой себе.
— Цыц! Вы чего тут распетушились? — крикнул сын.
— А что будешь делать? Седло-то у нас какое: сядешь на него — и враз очутишься, где пожелаешь. А вот простыня: завернешься в нее — враз станешь невидимым. А вот кнут: щелкнешь им раз — тут же самый густой лес повалится, чистое поле останется, а как второй раз щелкнешь, снова все будет, как было. Сам теперь видишь: все три вещи стоящие. Вот нам и невдомек, кому они достанутся. Не рассудишь ли ты нас?
