Жрец удовлетворенно кивнул и встал на возвышение, начиная читать нараспев какую-то ерунду. Но торжественность момента мы ему подгадили, хоть это радовало. Я следила за действиями жреца, ребята слушали, им было невидно. Я решила им помочь и начала комментировать происходящее:

— Красный раскатал свиток, читает там какую-то лабуду. Взмахнул руками, теперь серые тоже машут. Привет, ребята, — это я уже серым. — Те, что на побегушках, молча внимают.

Красный обернулся в мою сторону и недобро посмотрел.

— Мешаю? — я сделала невинные глаза. — Простите, я буду потише.

— Не отвлекайтесь, Лили, — Дэс с интересом смотрел на меня. — Что там дальше?

— Дальше красный обращается к народу, народ восторженно внемлет. О, теперь на колени встали. — я продолжала вести свой репортаж.

— Сейчас клятву Хаалу приносить будут, — сообщил Эд. — Они это каждый день повторяют.

— Тоска-а, — зевнул Нат.

— Да, ладно вам, — обиделась я за змеевиков. — Вон, как стараются. Красный на меня смотрит, хочет чего-то. Не, еще не убивает, дальше поет. Хорошо поет стервец, — расчувствовалась я.

— Заткнись! — заревел взбешенный верховный жрец.

— Сам заткнись! — рыкнули на него мои соратники. — С принцессой разговариваешь.

Обряд окончательно превратился в фарс. Думаю, великий Хаал бился головой об стену от тоски по торжественности момента. Но финальным аккордом стал издевательский голос от входа:

— Все веселишься, Иванова? Я смотрю, у тебя день без приключений, деньги на ветер, — привычно переврал поговорку мой бывший заведующий.

— Серебряков! — я чуть не завизжала от радости. — Как же я рада видеть твою самодовольную физиономию!

— Я тоже скучал, любимая, — хмыкнул принц Алексиан, и добавил с явным намеком, от которого я невольно поежилась. — О-очень скучал, а как ждал встречи.

— Ну, давай уже, спасай нас. — потребовала я, сразу абстрагируясь от скрытой угрозы.

Обалдевшие змеевики начали приходить в себя от шока. Алекс отлепился от каменной стены, к которой прислонился и, нарочито не спеша, двинулся в сторону благородного собрания, красиво так шел, окруженный двумя, нет, не дриадами, гаэро. Тени шли с ним в ногу. В руках змеевиков появились их палки, превращающиеся в смертоносное оружие. Алекс почти лениво вытащил меч, потом поднял вторую руку, и меч разделился надвое, ослепительно блеснув клинками.

— Начнем, — сказал Серебряков, и бросился к змеевикам, раскручивая мечи.

Гаэро сорвались с места и полетели на правый и левый фланг.

— Что там? — нетерпеливо спросил Дэсмил.

— Погоди, — отмахнулась я, вглядываясь в сражение за дриаду.

— Лили! — возмутился Дэс.

— Короче, пришел принц Алексиан с лунным клинком, с ним два гаэро. Сейчас кому-то надерут зад, а нас освободят. А теперь отстань, я переживаю. — и больше на расспросы не откликалась.

— Я бы тоже поучаствовал, — мрачно сказал Нат.

— Угу, — поддержал его ерзавший Дэсмил.

Я тревожно следила за Сашей, местонахождение которого можно было опознать только по стремительному мельтешению его мечей. Верховный жрец и дриадоненавистник в одном лице оторопело взирал на творящееся безобразие в лице одного не в меру наглого принца и двух рычащих теней. Он обернулся и растеряно посмотрел на меня. Я почувствовала себя виноватой. Человек сначала двадцать лет бегал за одной дриадой, потом еще немного за другой, а эта другая ему вообще лучший день в его жизни своими издевательствами испортила. А теперь еще и эти трое психов, которые рвут, как Тузик грелку, его последователей. Мне ничего не оставалось, как вздохнуть и потупить взор. Жрец побагровел, потом побледнел, потом снова налился сочным красным цветом и сорвался с места, не забыв захватить с собой свой кривой нож.

— Мальчики, меня сейчас будут резать, — выдохнула я и отчаянно завизжала.

Нат задергался, бранясь так, что Эд покраснел, прервав попытки вырваться из пут. Дэс просто замер, зачарованно следя за тем, как мимо него прошел жрец, сжимавший в руке орудие моего убийства. Алекс попробовал прорваться ко мне, но увяз в нападающих последователях.

— Лилька, держись, — закричал он. — Продержись, родная!

Легко сказать, продержись. Жрец уже стоял передо мной, замерев на долю секунду, за которую я успела вспомнить все молитвы, которые хоть как-то знала.

— Отойди от нее! — бесновался Натаэль, отчаянно выворачиваясь на своем жертвеннике.

— Во славу Хаала, — произнес жрец, занося на до мной нож.

Я зажмурилась и глубоко вдохнула, будто собираясь нырнуть в воду. Потом пришла волна ярости, короткий рык и крик жреца, отозвавшийся в сознании всплеском жестокого торжества. Это были чужие эмоции. Я открыла глаза и увидела Гошу, который одним ударом лапы вспорол брюхо верховному душегубу. Жрец хрипел, пытаясь удержать вываливающиеся внутренности, мне стало плохо, очень плохо. Я повисла на своих цепях, сковавшие мне руки. В глазах темнело, ноги стали ватные. Последнее, что я помню, я шепчу Гоше:

— Освободи.

И Гоша, острым когтем, явно красуясь, начал срезать веревки с несостоявшихся жертв. Потом сверкнуло что-то красное, и я уплыла в туман.

— Лили, — позвали меня очень нежно.

— Котенок, мурлыкни что-нибудь, — добавили немного насмешливо.

Я открыла глаза и снова выпала в осадок, теперь уже от восторга. Вот он, дриадский рай. На до мной склонилось двое шикарных мужчин, тепло глядя синими и зелеными глазами. Потом меня подняли и понесли. Снова открыла глаза, остались только зеленые. Выглянула из-за плеча его нахального высочества, синие смотрели вслед с непонятным выражением.

— Поставь меня на землю, — потребовала дриада, вынужденная признать, что она все еще жива, и рай отменяется.

— Обязательно, но немного позже, — ответил Алекс, вынося меня из храма змеевиков.

— Почему ты так долго? — выразила я несправедливое недовольство.

— Коллективно думать надо меньше, — проворчал принц. — Дриады со мной не разговаривали, только твоими словечками обзывались, но подкармливали. Пытался сам уйти, лес не пустил. Недавно только твоя мама на гаэро прилетела и сказала, что ты в опасности.

— И долго ты там стоял? — поинтересовалась я.

— С момента, как ты обратилась к народу с душещипательным «доколе». — усмехнулся он. — Хотел сразу встрять, но не смог испортить шоу. Ты была неподражаема, дорогая. Особенно с этим «Бросьте жертву в пасть Хаала», я даже прослезился. — в глазах Алекса плескалась насмешка.

Я промолчала. Алекс вынес меня на свежий воздух и усадил на поваленное дерево. Машинально погладила его, отдавая поверженному гиганту дань уважения. Гоша скользнул мимо нас, растворяясь в в тени леса. Я проследила за ним взглядом. Серебряков присел напротив и взял за руки.

— Где ты нашел Гошу? — спросила я больше для того, чтобы не дать ему начать разговор.

— Возле скалы столкнулись, — ответил Алекс, — дальше со мной пошел, узнал. Лиль…

— Что со змеевиками? — поспешно задала я следующий вопрос.

— Часть перебили, часть разбежалась, — удовлетворил он и это любопытство. — Лиля…

— А жрецы? Они же с магией были, — в третий раз сбила я его с темы.

— Эдамар был очень злой, он с ними один разобрался, блокировал энергетические потоки, которые питали их, — в голосе уже слышалось недовольство. — Лиля…

— А… — мне закрыли рот рукой.

— Иванова, заканчивай, — раздраженно сказал Алекс. — Нам надо поговорить.

— А-ах…

Я вскинула руку ко лбу и, как плохая актриса, упала в притворный обморок. Алекс выругался и тряхнул меня, я в себя, естественно, не пришла.

— Лиля, я способен отличить обморок от неубедительной пародии, — огорчил меня хирургический Айболит. — Впрочем… — он вдруг насмешливо хмыкнул и уложил меня на траву.

Я продолжала упорно изображать обморок. С минуту было тихо, меня никто больше не тормошил. Я уже собралась приоткрыть один глаз, когда:

— Сестра, мы ее теряем! — заорал дурным голосом Серебряков, закидывая мою голову назад и зажимая нос, одновременно принудительно открывая мне рот.