— Твою ж дивизию… — я ошалело уставилась на нее. — Обоих братьев? То есть их чувства всего лишь магия?

— Совершенно верно, малышка, — ответил призрак. — А еще и проклятие вечного соперничества. Представляешь, как они уже ненавидят друг друга, сходя с ума по одной маленькой дриаде? Еще немного, и они поубивают друг друга. Конец ветви Савар. А ты открываешь нам путь в Архалас, и мы живем с Гератой вечно и счастливо.

— Но если меня не станет, спорить им будет не из-за чего, — тихо сказала я.

— Это уже не имеет значения. Они буду делить тебя и после твоей смерти, доходя до исступления.

А я уже ничего не слушала, чувствуя, как под ногами разверзается пропасть. Всего лишь магия, всего лишь проклятая магия. Теперь понятны слова Блая: «То, что шевельнулось в моей душе при виде вас, взорвалось ослепительным обжигающем огнем, стоило мне увидеть, как мой брат смотрит на вас». Чувство облегчения мелькнуло лишь на мгновение, потому что тут же я вспомнила и другие слова, сказанные другим братом: «Я не могу без тебя, совсем не могу». Всего лишь чертова магия!!! Я даже не заметила, как по щекам побежали слезы. И не заметила, как призрак и королева повернулись в сторону зеркала. Я молча плакала, осознавая наконец, чем стал для меня Саша, признавая, что мое сердечко билось в унисон только рядом с его сердцем. А это всего лишь магия…

— Забирай ее, — крикнула королева.

Я вскинула голову и увидела сквозь слезы, как поверхность зеркала покрылась трещинами. Но мне было уже все равно, потому что я тихо умирала от сознания, что все это всего лишь магия…

Звук разбившегося зеркала донесся до меня, сквозь вязкий туман собственных переживаний. Я подняла голову, скорей по инерции, чем осознанно. Из появившегося проема полился ослепляющий белый огонь, снесший лича, словно смерч. Королева вскинула руки, пытаясь защититься. Я все так же отстранено наблюдала, как из открывшегося проема появилось несколько мужчин, но из-за яркого свечения, я не могла понять, кто это. Впрочем, нет, его я почувствовала раньше, чем смогла различить черты, и отвернулась, не желая смотреть на того, кем двигали, навязанные магией чувства. Что-то грохотало, трещали, наполненные энергией, молнии, слепило сияние, чьи отсветы я видела, даже не оборачиваясь. Кто-то тряс меня, что-то кричал, потом меня подхватили и понесли. Передо мной мелькнуло лицо Эдамара. Он внимательно смотрел мне в глаза, потом щелкнул пальцами, и мне показалось, что прогремел гром, заставив вздрогнуть, и я, наконец, начала озираться.

Я сидела в покоях королевы все на том же кресле, только подлокотников не было, они осыпались прахом, оставив на моих руках крошки трухи. Сама королева сидела напротив, бледная, с потухшими глазами, но держалась гордо, высоко задрав подбородок и расправив плечи. Ко мне подошел Блай, тревожно вглядываясь в лицо. Потом взял руку и поднес ее к губам. Я мягко освободилась.

— Не надо, ваше величество, — тихо сказала я. — Это насланные королевой чары, это не любовь, даже не страсть, это всего лишь проклятая магия. Надеюсь, Эд сможет освободить вас… Как и вашего брата.

— Я не понимаю, Лили, — он действительно не понимал, а у меня не было сил объяснять. — Вам плохо, вы ранены?

Я подняла на него глаза, попробовала удержать смешок, не вышло, все-таки не удержалась и расхохоталась. Ранена? Да! В самое сердце, у меня в груди дыра размером с арбуз. Смех оборвался, сменяясь рыданиями.

— Что с принцессой? — к нам подошел кто-то из свиты короля.

— Я не знаю, — растерянно ответил король Бланиан. — Похоже, истерика.

Мужчина размахнулся, собираясь дать мне пощечину, но Блай успел перехватить руку и злобно прошипел:

— Только посмей.

Мужчина поспешно отступил, а аминасский самодержец, который, оказывается, узурпатор, присел рядом, привлекая меня к себе. Я не сопротивлялась, да он и не делал ничего, что могло бы вызвать протест. Просто обнимал и гладил по волосам, пока я щедро увлажняла его камзол своими слезами.

— Блай! — гневный вскрик Алекса заставил меня сжаться.

Бланиан не обратил никакого внимания на брата. Я услышала быстрые шаги и стремительно распрямилась, освобождаясь из заботливых рук бывшего жениха. Бросила взгляд на королеву, она ехидно улыбалась. Алекс навис над нами с Блаем, и я встала, стараясь не смотреть на него, не могла.

— Остановитесь, ваше высочество, — сказала я. — Она этого только и ждет.

— Что с тобой? — тихо спросил Алекс, пытаясь поймать мой взгляд. — Лиль, котенок, посмотри на меня.

Послушно посмотрела и чуть не захлебнулась в зелени его глаз, так похожих цветом на изумрудную зелень деревьев Древнего Леса. Я снова всхлипнула и заставила себя отвести взгляд, стараясь не забыть, что это всего лишь… Впрочем, вы уже в курсе, что это. Постаралась взять себя в руки, вроде удалось, и я отошла от обоих братьев. Только сейчас заметила, что Эд снова исчез, нет и Иллиадара.

— А где Эд и король? — спросила я, чтобы заполнить эту неприятную тишину, воцарившуюся в спальне королевы.

— Они преследовали призрак, — ответил Алекс, и мне захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать его голос.

Даже не думала, что бывает так больно. Я напомнила себе оголенный нерв. Чуть дотронься, и он дергает так, что сердце обрывается. И все же я продолжала стараться забыть о том, что рвало душу в клочья, подменяя личные переживания на переживания за близких мне людей. Брат и архимаг все еще по ту сторону зеркала, значит, они в опасности. Помогло, тревога за них перевесила боль.

— Они одни? — спросила я. — Кто-нибудь помогает им?

— С ними еще два мага, — теперь ответил Блай. — Не стоит беспокоиться, дорогая.

Не успел он договорить, как послышались голоса, и в спальню королевы вышли Сказочник, Иллиадар и еще пять человек, двое из которых носили темно-синие балахоны, расшитые по подолам символами. Как только они вошли, на месте разбитого зеркала появилась монолитная стена. Я взглянула на брата, он слабо улыбнулся и постучал себя по руке опаленным, но все же уцелевшим, свитком. Договор был снова у нас, и скоро принцы узнают, что на троне восседал тот, кто не имел на это право, потому что я уже выбрала своего принца. Я горько усмехнулась сама над собой. И отвернулась к окну, чтобы никто не увидел моих слез.

— Мы упустили его, — зло сказал Эдамар. — Лич исчез, принцесса по прежнему в опасности.

— Матушка, почему? — в голосе моего короля была усталость и легкое раздражение, я обернулась к нему. — Это месть отцу за измену?

Королева ничего не ответила, я пока тоже. Иллиадар опустился на кровать матери и потер лицо. Эдамар задумчиво смотрел на королеву.

— Я одного не могу понять, — заговорил он, — как вы, Герата, могли связаться с личем, как вы его нашли и вызвали на контакт. Нужно ведь знать, чей это призрак. Кто он, Герата?

Королева по прежнему молчала, отвернувшись ото всех, а вот я больше молчать не собиралась.

— А ты его не узнал, Эд? — спросила я. — Ведь ты когда-то был рядом, когда он умер.

Все посмотрели на меня, включая ее мстительное величество.

— Я не понимаю, Лили, — растерянно ответил архимаг. — Их было так много, чьи смерти я видел.

— Ну вспомни же, Эд, — я отошла от окна. — Два юных принца и юный маг вступили в схватку с тем, кто был сильней их, всех троих, и все же эта троица победила.

— Донаг Аганский? — Сказочник потрясенно смотрел на меня. — Но как…

— Закрой рот, девка! — крикнула королева и в меня полетело что-то черное.

Эд машинально поймал эту черноту и уничтожил, даже не обратив внимания на собственные действия.

— Матушка, — братан гневно посмотрел на мать, — не знал, что вы знакомы с магией. Эдамар, — он кивнул, и Сказочник, шепнув что-то, накрыл королеву чуть мерцающим колпаком.

— Сын мой! — воскликнула потрясенная королева. — Ведь я твоя мать!

— Вы всегда учили меня, ваше величество, что для короля нет матери, нет отца, нет братьев, сестер и возлюбленных. Есть только государство и долг короля. — спокойно ответил братан, заставив меня поежится. С таким воспитанием он мог продать меня еще быстрей, так что мне еще повезло, что он отвоевал у Бланиана для меня целый день до свадьбы. — Продолжайте, Лилиан.