— Достать мертвечину из вашей матушки, — спокойно ответил архимаг.

— Это опасно? Эдамар, помни, что это твоя королева и моя мать! — воскликнул Иллиадар. Значит, не так уж он прилежно слушался маму, а то «государство, долг…».

Эдамар не ответил, продолжая смотреть на королеву.

— Эдамар! — крикнул братан, вскакивая с места.

— Простите, ваше величество, но я обещал моему другу и вашему отцу, что буду верной защитой его детям. А то, что творит ваша мать является прямой угрозой для вас и вашей сестры. Я вынужден применить меры, чтобы предотвратить дальнейшие покушения. — ответил Эд, и купол разлетелся, освобождая королеву.

На кончиках его пальцев появилось свечение, которое усиливалось и становилось все ярче с каждым мгновением. А потом мощный световой поток понесся в королеву и… разбился о щит, выставленный Донагом. Призрак, сейчас самый настоящий призрак, только глаза продолжали гореть мертвым огнем, стоял перед своей Гератой, блокируя атаку Эда. Эд не обиделся, даже не расстроился. По его довольной физиономии я поняла, что именно этого он и добивался. Оба мага в синих балахонах метнулись к Сказочнику, а передо мной выросли две спины, в порыве защитить мои женихи оказались едины. Тут же спин прибавилось, люди короля поспешили закрыть своего венценосца. Мы с королем переглянулись, у него было такое же обиженное лицо, как и у меня. Иллиадар подал мне руку, и мы встали на кровати в полный рост. Представшее нам зрелище, вовсе мне не понравилось. Ничего не гремело в этот раз, и даже не сверкало, но маги проигрывали. За их спинами заклубился черный туман, в который их загонял лич, нападая с мечом из мертвого огня. Один из магов откинулся назад, и его втянуло в туман, огласившийся воем и рычанием, а потом до нас донесся человеческий крик. Эд извернулся, отбивая удар синего меча клинком из белого огня, но второй маг оказался в опасной близости к туману. Призрак выкрикнул что-то на непонятном языке, и из тумана высунулась голова эттера. Он ухватил мага и утащил в черноту.

— Твою ж дивизию, — выдохнула я. — Кажется, мы попали.

Алекс стремительно обернулся, посмотрел на меня и быстро перекинул через плечо, отбирая свой лунный клинок у обезоружившего его кавалера. А затем метнулся к выходу, Бланиан последовал за ним, прикрывая наш побег. За нами потянулись люди короля, уводя его под своей защитой. Я смотрела, как отчаянно сопротивляется Эд, а потом услышала забористый русский мат. Вывернулась и ахнула, дверь исчезала на глазах, как и окна. В спальне королевы воцарилась тьма, освещаемая белым пламенем Эдамара и серебристым мерцанием лунного клинка. Алекс скрипнул зубами, вручил меня Блаю, а сам направился на помощь Сказочнику.

— Саша! — крикнула я, сразу забывая о всех переживаниях о вреде магии в жизни отдельно взятых принцев и дриад.

— Блай, держи ее крепче, — сказал Алекс, игнорируя меня.

Бывший жених и бывший король итак держал меня, заключив в железный капкан рук. Но после слов брата, развернул к себе лицом, не давая смотреть на происходящее. Я попробовала вырваться, но у меня ничего не вышло. Блай гладил меня по спине, пытаясь успокоить, а я не хотела успокаиваться, потому что он был там, потому что ему угрожала опасность, потому что он мог погибнуть сейчас из-за меня, пытаясь защитить.

— Пусти! — потребовала я.

— Не надо смотреть, — ответил Бланиан и прижал мою голову к своей груди.

Я извивалась змеей и, наконец, сумела вывернуться, чтобы замереть от ужаса. В кромешной тьме светились несколько пар синих глаз. Лунный клинок, привычно раздвоенный Алексом, разрезал со свистом воздух, отбиваясь от молчаливого нападения потусторонней нечисти. Одна из тварей приблизилась к нам, и кто-то рядом попробовал отбиться. Но раздался вскрик, потом еще и еще один, и во тьме разнесся крик королевы:

— Донаг, там мой сын!

— Отродье Селестина, — ответил призрак.

— Мой сын, это мой сын, Донаг! — в голосе королевы послышался страх. — Ты не тронешь его!

— Когда я обрету тело, у нас будут наши дети, Герата, семя Селестина должно исчезнуть так же, как и ниаровы щенки, — спокойно ответил мертвый король.

— Нет, возлюбленный, нет, умоляю! — она плакала. — Пощади моего сына, прошу тебя.

— Плод твоей измены? Нет. — лич был непреклонен.

В темноте слышались рыдания. Я тоже готова была зарыдать, потому что вокруг лунных клинков собиралось все больше синих глаз, они окружали Алекса, и он еле успевал отбиваться. Вдруг клинки переместились куда-то вниз, и я поняла, что Саша упал.

— Серебряков! — заорала я. — Ты еще живой?

— Иванова, — донесся ответ, — ты не могла бы пока заткнуться, я немного занят.

— Если еще раз умрешь, я за Блая замуж выйду, понял? — истерично выкрикнула я.

— Даже не надейся, — последовал ответ, прерываемый тяжелым дыханием.

— Меня это устраивает, — усмехнулся Бланиан.

— Братец, только через мой труп, — весело откликнулся Серебряков.

— Я же сказал, что меня это устраивает, — засмеялся Блай, а я захотела убить их обоих. Язык они общий нашли, посмотри на них, и, главное, время самое подходящее.

Рядом снова зарычали, кто-то закричал, а следом закричала королева.

— Сынок!

Иллиадар почему-то не ответил. Теперь и я начала нервничать.

— Илюшенька, — позвала я. — Братишка, ответь, пожалуйста.

— Я тоже немного занят, — отозвался братан, явно борясь с кем-то. — Дайте мне уже меч! — крикнул он.

Рыдание королевы оборвалось на высокой ноте.

— Отзови своих тварей, — неожиданно спокойно сказала она. — Отзови своих тварей или огради моего сына.

— Нет, — последовал ответ.

— У меня нет другого выхода, возлюбленный, — все так же спокойно продолжала Герата. — Сына я люблю больше, чем тебя.

И что-то случилось. Сначала раздался душераздирающий вой, потом задрожала спальня, а потом вернулись окна, и свет солнца озарил покои. Эттеры метнулись обратно в черный туман, который сворачивался на глазах, Алекс упал на колени, потом растянулся на полу, выронив мечи. Его грудь высоко вздымалась, лицо раскраснелось. Он закрыл глаза, но только я собралась кинуться к нему, как несносное чудовище сообщило:

— Я живой, Блай, обломайся.

— Что? — не понял бывший король.

Я вырвалась из его рук, спеша к Эду, который тоже лежал на полу, только он был весь в крови. Сзади раздались торопливые шаги.

— Матушка, — воскликнул Иллиадар.

На мгновение я оторвалась от Сказочника и обернулась туда, где была королева. Она лежала на полу, ее рука покоилась рядом с рукоятью ножа, торчавшим из ее груди. И почему-то только сейчас я поняла, что лич исчез. «Он всегда со мной. Он в моем сердце». Сердце Гераты больше не билось, Донагу больше не за что было задержаться. Как же все это грустно и страшно…

Река Делма неспешно и деловито несла свои чистые воды, нежась в лучах заходящего солнца, и исчезала за песчаным поворотом. Я подобрала небольшой камешек и запустила в речные воды, на миг взбудоражив их. Братан, приподнявшись на локте, лениво проследил за тем, как разбегаются круги по воде, и снова лег, подложив руки под голову. Я покосилась на него и вернулась к своим безрадостным мыслям, машинально чертя пальцем линии на песке.

— Как думаешь, уже все? — спросила я, на мгновение оторвавшись от своего занятия.

— Не знаю, — ответил Иллиадар, глядя в небо. — Скоро вернемся и все узнаем.

— Не хочу ничего узнавать, не хочу возвращаться, — мрачно сказала я, стирая ладонью все свое абстрактное творчество.

— Боишься? — братан снова приподнялся на локте, посмотрел на меня, вздохнул и сел, обняв за плечи.

— Боюсь, — честно ответила я и положила ему голову на плечо.

Илюха чуть сильней прижал меня, поглаживая по плечу. Ему тоже было тяжело. Насколько я его успела узнать, свои настоящие чувства король всегда держал под контролем, позволяя им лишь изредка прорываться наружу. Но за то, время, что прошло со дня смерти королевы, мы с братом очень сблизились. Только рядом со мной он позволил себе расслабиться. Первые три дня, которые тело почившей стояло в тронном зале, куда допускались все желающие проститься с Гератой, Иллиадар общался только со мной. А после того, как тело было опущено в семейный склеп, мы с братом закрылись в его покоях и пили до утра. Пьяный в дым король рыдал, уткнувшись мне в плечо, и я рыдала вместе с ним, оплакивая несчастную женщину, разом простив ей все, что выпало мне по ее вине. А днем, когда мы проснулись на постели братана, где вырубились, побежденные зеленым змием, Илюха предложил слинять из замка вместе под предлогом инспекции дальних крепостей. Я с радостью согласилась, потому что оставаться рядом с аминасскими братьями и что-то решать мне совершенно не хотелось. Я избегала их всеми способами, какие могла придумать. Перед отъездом брат объявил, что после случившегося мне нужно восстановить душевное равновесие, запретив Алексу, не желавшему слушать никаких возражений, сопровождать нас. В результате его пришлось временно запереть. Блай более спокойно принял мое отсутствие. Я же попросила Эда снять с братьев проклятье королевы. Архимаг после битвы с личем был обессилен, потому попросил неделю, чтобы восстановиться полностью и выполнить поручение. Неделя истекала сегодня, и мы были уже недалеко от Тагорада, решив остановиться на берегу реки и передохнуть от долгой дороги. Наша свита привычно не отсвечивала, находясь где-то поблизости, а мы с Иллиадаром последние минут сорок ленились, валяясь возле Делмы.