- Сейчас я сдеру с тебя шкуру, блохастая тварь, - мрачно пообещал он Густаву. - Кто бы ты ни был, я похороню тебя сегодня в этом поле!

Демон, к которому  обращался трусливый похититель, тоже был тут. Густав опознал его по чернильной темноте, что струилась из его костюма в тех местах, где должны были быть видны кисти рук и голова.

Демон с трудом сдерживал взбесившуюся от испуга лошадь, молчал и улыбался. Не нападал - теперь Густав знал, что он не станет нападать. Ведь перстень у Густава. А демон подчиняется перстню.

«И некому отдать тебе приказ уничтожить меня!» - торжествуя, подумал Густав и, не раздумывая больше, кинулся на всадника с ножом.

Тот взмахнул клинком, но ударить волка в бок не сумел. Оборотень был быстрее и сильнее. Его лапы ударили всадника в грудь с такой силой, что тот вылетел из седла и подпрыгнул на земле  словно мяч.

- Возьмите его! Возьмите! - надрывался второй похититель, пытаясь управлять другими всадниками. Но те боялись оборотня, терзающего и рвущего негодяя.

Дерущиеся катались по земле, Густав терзал орущего человека клыками, тот же, в свою очередь, пытался оттолкнуть от себя оскаленную морду оборотня, рвущуюся  к его глотке, и одновременно с этим дотянутся до оброненного ножа. Но тщетно.

И тогда трус отважился сам прийти на помощь к приятелю. Он выхватил волшебную палочку и зловеще  наставил ее на Густава, но тоже не успел ничего сделать. Потому что через седло его была перекинута Китти, а у Китти, как мы помним, всегда был клинок в рукаве. Выпустив из шелкового рукава тонкий, как лунный свет, стилет, она изо всех сил вонзила его в ляжку похитителя, и тот завопил, выронив волшебную палочку. Вспышка магии пришлась не в Густава, а в мерзлую землю, комья полетели в разные стороны. А Китти, молчаливая и грозная, вдруг ловко извернулась, ногой, обутой в крепкий ботинок, приложила раненного по шее, и вышибла его из седла.

Густав меж тем покончил со вторым похитителем. Демон, лишившийся живых подручных, растаял в туманном воздухе, и прочие всадники, все сплошь откопанные на кладбище старые мертвецы, посыпались из седел на землю сухими костями.

- Что ж ты за болван такой! - ругнулась Китти, подхватывая поводья лошади и кое-как успокаивая ее. - Спаситель, гусиная гузка! Кто ж тебя просил?! Ты нам всю операцию сломал и испортил! Черт тебя дери! Откуда в этом городишке такой жирный оборотнище! Да еще и любитель спасать романтически похищенных девиц?!

Густав нырнул в траву и стыдливо поднялся из нее уже в человеческом обличье. Холодный ветер трепал рваный ворот его рубашки,  черные волосы Густава, и у Китти глаза на лоб полезли.

- Густав!? - воскликнула она, спрыгивая на землю, удивленно глядя ужасно виноватое лицо молодого оборотня. - Вот это фокус! А где же крохотная собачка?! Чем тебя кормила эта профурсетка Жюли, если ты вымахал за день до таких размеров?!

Она подошла к нему вплотную, и Густав, находясь все еще во власти медальона, почуял ее восторг, восхищение, вспыхнувшие в ее разуме разноцветным фейерверком.

- Что это такое на твоей шее? - насмешливо спросила Китти, касаясь истрепанного розового банта. - Странный ошейник для такого страшного оборотня.

- Твоя лента, - ответил Густав. - Я берег ее.  Не забывал о тебе ни на миг.

Зеленые глаза Китти засветились насмешливо, но Густав почуял, как она вспыхнула от смущения и удовольствия, как налились румянцем ее щеки. Еще немного, и Китти прыгнула бы ему на шею.  Может, ей и признавались раньше в чувствах какие-нибудь модные столичные мажоры, но мужественный окровавленный оборотень в поле под луной, спасший ее от негодяев - никогда! И это девчонке льстило.

- Какая трогательная сцена, юный господин инквизитор, - из тумана, словно часть его белого полотна, соткавшегося до твердости, вышагнул Тристан. - Только какого черта? Вы уничтожили воинство, а оно должно было нас привести в логово к их повелителю.

- Китти кричала, - сурово ответил Густав, грозно сдвинув брови. - Я не мог допустить, чтоб ей причинили зло.

- Это похвально, но неужто ты думал, что я допустил бы это? И неужто ты думал, что ее смогли бы увести у меня из-под носа без моего на то согласия? Нет, дорогой дружок, эти всадники были мне нужны… гхм… а теперь их нет.

- И вас не смущает, - Густав и сам заметить не успел, когда это голос его стал таким уверенным и твердым, - что этим воинством управлял демон? Это опасно и неразумно.

Тристан пожал плечами.

- Это наша работа, - напомнил он Густаву, мастерски и без лишних слов намекая ему, что тот принят в его инквизиторский орден.

- Ее можно делать тоньше и изящнее, - гордясь собой, дерзко парировал Густав, протягивая Тристану перстень. - Вы, я вижу, все решили сделать сами, сбросили меня со счетов. Однако, я проделал всю работу. Я выяснил, что ими, этими всадниками,  Жюли управляла. Вот этот перстень - ему подчиняются демоны, которых она призывает. И на вас, и на Софи у нее огромные планы, господин инквизитор. Она хочет вам сердце вырезать, и уговорить Софи ей помочь! А если нет - тогда она выпустит Красную Маску. Жуткий тип, доложу я вам!

- Однако! А ты удачлив и сообразителен, - произнес Тристан, надевая перстень на палец. - Эти качества в нашей профессии очень нужны. Только меня вот что смущает…

Он как-то особенно тронул перстень, и перед ним из ниоткуда материализовался демон.

- Стир, - протянул Тристан, вглядываясь в черные черты. - Значит, я не ошибся! Какого черта?! Я же отправил тебя обратно в преисподнюю!

- И тебе здравствовать, - хихикнув, отозвался Стир. - И меня, и Эбигейл…

- Что? И он тоже тут?

- О, да, дорогой мой друг, - посмеиваясь, ответил демон. - Хрустальный мост… он, знаешь ли, открыт. И мы ходим по нему туда-сюда. Утомительно. Долго. Но если очень хочется… И если постоянно зовет обладательница перстня, то… Еще мало кто знает, что проход открыт. Нам с Эбигейл, видишь ли, некогда было разносить эту интереснейшую весть. Но скоро, очень скоро о Хрустальном мосте узнают все. И тогда целый поток нечисти хлынет в этот мир. Тристан, прекрати крутить кольцо и принуждать меня, я итак все скажу! Говорить и видеть ужас на лицах людей - это такое наслаждение!

- Да мать ее так разэтак, - ругнулся Тристан.

- Нужно живому человеку пройти по нему, чтоб закрыть, - вкрадчиво подсказал демон.

- Я знаю, - огрызнулся Тристан.

- Эй, эй, эй! - всполошилась Китти. - Господин отец! Даже не думайте! Полчища демонов! А еще такие места всегда оканчиваются ловушкой. Я это точно знаю. Это же чистой воды самоубийство! Вы что, хотите оставить меня сироткой?! Круглой несчастной сиротой!? Я против!

Тристан неодобрительно покосился на нее.

- Чтобы потом злые языки сказали, что я прячусь за спинами детей?

- Возьмешь и просто отрежешь эти злые языки, чтоб не болтали чего попало, делов-то, - небрежно ответила Китти. - Только не ходи!  

Но демон напротив Тристана сверкал глазами и улыбался так насмешливо, что у Китти сердце сжалось. Она поняла, что уговорить отца отказаться от этого плана ей не удастся.

- Идем?

Стир все так же ухмылялся, стоя как будто бы на невидимой лестнице, поставив одну ногу на ступеньку выше над землей. Одна его рука властно и требовательно была протянула Тристану, и тот без долгих раздумий  подал свою руку демону.

***

- Господин отец, не смейте! - выкрикнула Китти жестко и холодно. Сжав кулачки, она шагнула вперед, топнула сердито ногой. Сейчас в ее устах фраза «господин отец» звучала как ругательство. - Посмотрите на его хитрую черную рожу - он же мечтает всадить вам нож в бок, как только вы окажетесь на этом чертовом мосту! И кольцо вам не поможет - оно не действует там! Не действует!

Демон усмехнулся, а Тристан согласно кивнул головой.

- Не одна ты об этом знаешь, маленькая ведьма, - глухо ответил он. - Ну, зато я теперь вижу - ты хорошо учила свои уроки.

По велению руки демона раскрылся портал, суровый ветер рванул белоснежные волосы Тристана, и Китти, уже не сдерживая слез, шагнула вперед.