Она не знала, чего ожидать от мрачного вида мужика, которого притащила с собой Гермиона. Он был странным. Жутким. Наглым. И вызывающим. Джинни скользнула взглядом по ехидно скалящемуся лицу Скабиора, по глазам в темных тенях, по черному воротнику расстегнутой на три верхние пуговицы рубашки. По кожаному жилету с вычурными пуговицами-завязками. По темным брюкам. По ботинками с цепями. Маргинал какой-то.
Джинни вновь подняла свой взгляд на его лицо и заметила, как егерь хитро чуть прищурил льдистые глаза, ясно дав ей понять, что видел, как она пристально его исследовала. Джинни вспыхнула, но не прервала зрительный контакт, демонстративно перехватила палочку удобнее.
Скабиор же помедлил несколько секунд с ответом, откровенно наслаждаясь замешательством, отобразившимся на лицах оппонентов.
Гарри во все глаза наблюдал за оборотнем и внимательно следил, чтобы тот не потерял берега. Пока, кроме сверкания чистыми предплечьями, МакНейр не сделал ничего, за что ему следовало бы вломить. Гарри ждал. В целом ему весьма понравилось то, как Скабиор встал перед ними, всем своим видом показывая, что он никому не даст причинить вред Гермионе. Гарри бы и сам не дал. Однако подход оценил.
— Ваш Рон наложил на Гермиону сглаз. Обратил ее рот в кровавое месиво. Полностью лишил возможности говорить и колдовать, — переводя ледяной взгляд с одного ошарашенного лица на другое, скотски растягивал слова Скабиор, внутри стараясь унять тут же поднявшуюся в душе злобу. Он помнил, какой разбитой — в прямом и переносном смысле — Гермиона пришла к нему той ночью. Помнил ужасную рану на месте ее прелестного и способного ротика. И уже давно хотел отомстить, но с каждым днем его собственное положение все ухудшалось. Скабиор ждал подходящего момента — и вот он настал.
— Не может быть! Ты врешь! — гневно воскликнула Молли, обвиняюще ткнув пальцем в сторону егеря. Она наклонилась вбок, чтобы увидеть, наконец-то, лицо девчонки и спросить у нее лично. — Гермиона?!
Гермиона только прямо посмотрела на Молли, прикусив губу. Не хотела, чтобы все знали, не хотела никому из них рассказывать о таком унижении. И то, что Скабиор рассказал им все сам, да еще и в своем стиле, подводя к нужным ему заключениям…
— Вообще-то, да, — вдруг подал голос Гарри, обратив внимание Джинни и Молли на себя. Они тут же повернули головы, неверяще глядя на «предателя».
— Я увидел, когда подверг Гермиону легилименции. Рон использовал Сглаз Любовников. И, видимо, не совсем правильно, потому что сглаз подействовал сильно.
Джинни тут же закрыла рот ладонью, поймав свой собственный удивленный вскрик, даже палочку опустила вниз. В Хогвартсе она заслуженно считалась мастером разнообразных сглазов.
Гарри, Гермиона и Молли уставились на Джинни, по ее реакции все моментально поняв.
— И знаете, к кому Гермиона пришла за помощью? — продолжал Скабиор с вкрадчивой интонацией, решив окончательно добить дам. — Ко мне. К бывшему егерю. Оборотню. И тому, кто привел её в Мэнор. Потому что она знала, что вы ей не поверите, — пожал плечами Крейг, все также закрывая собой заметно поникшую Гермиону.
Гарри тяжко сглотнул, к своему удивлению услышав в речи Скабиора именно те слова, которыми он себя корил за то, что оказался крайне херовым другом.
Грейнджер вдруг почувствовала себя жутко вымотанной. Ей и в Министерстве хватало проблем, а тут ещё и очередной её грязный секрет всплыл на поверхность. Она поставила локти на стол и опустила на ладони пылающий лоб. Она пришла сюда извиниться и пока не преуспела в этом. Скабиор спутал ее планы своей пламенной речью.
Молли и Джинни переглянулись и замерли, каждая обдумывала услышанное. Обе выглядели несколько обескураженными. Их первичный праведный гнев схлынул, оставив после себя внезапную горечь.
— Рон не сказал нам о сглазе, — тихо промолвила Джинни, опустив глаза вниз, на свои руки, нервно сжимающие палочку. Она не знала о поступке брата и считала себя вправе злиться на бывшую подругу. А сейчас… Она же предупреждала Рона, чтобы он был очень осторожен с применением!
Джинни убрала палочку в карман брюк и приникла к Гарри в поиске поддержки. Поттер нежно приобнял жену за плечо, наблюдая за тем, как палочка исчезла в кармане, выдохнул с облегчением.
— Я сама научила его Сглазу Любовников, — призналась Джинни в наставшей напряженной тишине.
Скабу послышалось, или рыженькая вдруг почувствовала себя виноватой? Он изо всех сил уцепился за эту эмоцию:
— Гермиона чудом не попала в расщеп, пока добиралась до меня. Она могла просто неправильно произнести заклинание из-за деформации рта и оказаться на втором этаже у нас в Мунго, — голос Скабиора звучал холодно. Он решил, что достаточно надавил на женщин, сбив гнев, и замер в ожидании реакции.
— Гермиона, я не знала, — беспомощно развела руками, Джинни делая шаг вперед. Ей вдруг стало как-то нехорошо. — Рон не имел права…
— Замолчи, Джиневра, — надломленный и тихий голос Молли прозвучал в моментально наставшей тишине.
— Мама! Но… — резко обернулась к ней дочь, не понимая причины.
— Замолчи, я сказала! Ты не будешь извиняться перед этой… — Молли недоговорила.
Вот оно. Началось. Гермиона порывисто встала рядом с егерем и умоляюще уставилась на миссис Уизли.
— Молли, я, — начала было Гермиона свою заготовленную речь. Прочистила горло. — Я хочу…
Но миссис Уизли лишь покачала головой, ее губы горестно скривились, а глаза влажно засияли. Она смотрела на Гермиону, только на нее.
— Гермиона, то, что сделал Рон, не отменяет того, что сделала ты. Ты предала нашу семью. И память о Фреде, — с каждой прошедшей секундой некогда доброе лицо наполнялось отвращением. — Ты связалась с врагом!
Молли чуть ли не плюнула Скабиору под ноги и глянула на них с такой ненавистью, что Гермиона дернулась, как от пощечины, тут же сглотнула ком, вставший в горле, но не могла отвести глаз. Она даже не обратила внимание на мрачный смешок МакНейра. Все ее заготовленные фразы тонули в отчаянье. Все зря, все зря. Они никогда не простят.
— Простите меня, — собравшись с силами, наконец-то произнесла Грейнджер глухим и срывающимся голосом. Слезы застелили глаза. О, боже. Вот она расплата. Настоящая. Горькая до безумия. Гермиона вздрогнула всем телом, почувствовав на плече горячую ладонь, но усилием воли заставила себя не разорвать зрительный контакт с Молли, принимая весь ее гнев. Она должна испить его до дна. Заслужила.
— Ты была мне как дочь, Гермиона — неожиданно для всех рявкнула Молли. Теплые карие глаза, всегда такие нежные к ней, сейчас прожигали душу насквозь. Между Молли и Гермионой была едва ли пара шагов. И резко напрягшийся егерь, который вновь загородил Гермиону собой. — Но теперь я не хочу тебя знать!
— Мама! — Джинни бросилась к ней, но получила предостерегающий знак и застыла на месте, опасливо поглядывая на мать.
Молли Уизли высоко задрала подбородок и, развернувшись на каблуках, направилась к камину.
Гермиона разом вся обмякла, словно силы покинули тело. Скабиор притянул ее к себе, поддерживая рукой за талию. Он решительно не понимал, на кой хер малышке сдался весь этот скандал. Но лично его предел терпения уже был достигнут пару минут назад.
— Вот оно — ваше хваленое чистокровное ханжество, — крайне злобно бросил егерь в спину почти достигнувшей камина Молли. — Чуть что не по-вашему, все — ты нам не семья, не хотим тебя знать. Ничего нового. Вы такие же, как все.
Молли уже успела зачерпнуть летучего пороха в ладонь, но едва услышала тираду Скабиора, резко обернулась, испепеляя егеря взглядом. Скабиору от него не было ни горячо ни холодно.
— Ты, — зашипела миссис Уизли, с презрением глядя на оборотня. — Ты сам-то кто? Егерь, продававший людей за деньги. Как ты смеешь вообще рот свой открывать?
— Я смею, — нехорошо ощерился Скабиор, весь подобравшись. Гермиона испуганно подняла глаза на лицо любовника, опасаясь того, куда подобный диалог мог их всех привести.
