— Итак, — произнёс адмирал Маркетт. — Что нам достоверно известно?

— Мы всё ещё получаем уточнения, сэр, — ответил контр-адмирал Льюис начальнику Штаба Флота, непосредственно подчиняющемуся Томасу Тейсману. — Мы знаем, что множество материалов пока не поступило, однако пока похоже на то, что большинство из того, что мы ещё не получили, будет всего лишь вариантами уже известного.

— И что же это за варианты? — поинтересовался Маркетт, когда Льюис сделал паузу.

— Извините, Арно, — поинтересовалась вице-адмирал Тренис, — но я полагала, что адмирал Тейсман собирался сегодня к нам присоединится.

— И удивляетесь, почему я не хочу его дождаться, — чуть улыбнулся Маркетт. — Боюсь, Линда, это вопрос, в который даже вас с Виктором решено было не посвящать. Скажем так: произошло еще кое-что, требующее внимания министра и некоторых других членов кабинета. А когда они закончат своё совещание, — добавил он многозначительнее, — они захотят получить от нас анализ и, если возможно, рекомендации. Так что давайте этим и займёмся, так?

— Разумеется, сэр, — ответила Тренис и кивнула Льюису. — Виктор?

— Да, мэм.

Льюис включил записную книжку, взглянул в неё — больше по привычке, чем по необходимости, как подозревал Маркетт, — затем посмотрел на своё начальство.

— Я считаю, что наша предварительная оценка причин выбора ими именно этих целей вероятно была корректной, — сказал он. — Во всех пяти системах достаточно населения для того, чтобы дать им по несколько представителей в нижней палате, плюс, разумеется, сенаторов. Если задача состояла в создании политического давления, чтобы раздробить наши силы, то это несомненно учитывалось ими при планировании, и мои люди уверены, что это именно так.

С точки зрения экономики, как, я уверен, мы все уже знаем, уничтожение промышленности этих систем впрямую повлияет на нашу способность вести войну лишь незначительно. Косвенные последствия для экономики — это совсем другое дело, и я полагаю, что министры Анрио и Несбит будут не очень счастливы, разбираясь с кризисом в гражданском секторе.

— Насколько велик экономический ущерб? — спросил Маркетт. — Настолько ли плох, как говорилось в первоначальных сообщения?

— Хуже, сэр, — хмуро ответил Льюис. Маркетт вопросительно приподнял бровь и контр-адмирал пожал плечами.

— Наши набеги были прежде всего средством сбора информации, сэр — разведкой боем, по сути дела. Мы задействовали лёгкие корабли, прежде всего ЛАКи, и уничтожали экономические объекты, до которых могли добраться без вовлечения по-настоящему мощных сил. И, разумеется, у манти и близко нет такого числа нуждающихся в защите звёздных систем, как у нас. Это означает, что в тех системах, которые они действительно должны прикрыть, у них намного более мощные пикеты чем в любой из наших, за исключением наиболее критических.

Харрингтон выбирала цели по-другому. Она не собирала информацию; она должна была довести до нас сообщение. Она выбрала слабо защищённые звёздные системы и атаковала их значительно превосходящими силами. Она не просто собрала огневую мощь, которая должна была сокрушить наши боевые корабли, она собрала силы, достаточные, чтобы рассредоточиться, потратить некоторое время и уничтожить практически каждую орбитальную платформу в атакованных системах. Астероидные центры горной добычи, плавильные установки, энергетические спутники, навигационные платформы, строительные центры, грузовые платформы, склады — всё, сэр. Все истреблено.

— И это было частью её, как вы выразились, «сообщения»?

— Да, сэр. Это была декларация политики «выжженной земли», которую манти готовы проводить в жизнь. Это была также декларация того, что они намерены действовать настолько агрессивно, насколько только позволяют их ограниченные силы. Обратите внимание, к примеру, они задействовали и супердредноуты типа «Инвиктус» и, как кажется, все находящиеся в строю подвесочные линейные крейсера типа «Агамемнон». И они, вдобавок, не слишком постеснялись продемонстрировать нам, что могут сделать «Катаны» и эти их кошмарные долбанные ракеты.

— Другими словами, они готовы на всё.

— Да, сэр. И готовы вытряхнуть из мешка некоторые технические новинки. Они не пытаются сохранить секретность, что является признаком подтверждающим насколько важными манти считают свои рейды. Они послали свои элитные силы, адмирал. Уже то, что ими командовала Харрингтон, было бы достаточно серьёзным признаком, но состав задействованных сил, по моему мнению, полностью это подтверждает.

— По моему тоже, — согласился Маркетт. Тренис тоже кивнула, однако затем стукнула по столу указательным пальцем.

— Арно, в том, что они сделали, есть ещё по меньшей мере одно сообщение, — заметила она.

— Уверен, что их достаточно много, — сухо произнёс начальник штаба. — На какое именно вы намеревались указать?

— На цифры потерь, — решительно сказала она. — Я знаю, что мы практически полностью потеряли экипажи наших группировок ЛАКов в Гастоне, Тамбурине, Сквалусе и Холлмане. Наши потери в экипажах гиперпространственных кораблей были почти столь же тяжелы — что и неудивительно, как я полагаю, если они уничтожили каждый корабль, который попал в зону действия их огня. Но на Гере Харрингтон сама дала Миллигану возможность спасти его людей. И они не убили и даже не ранили ни одного гражданского, когда уничтожали инфраструктуру в этой или любой другой системе.

— Отчасти это потому, что у них было время, мэм, — заметил Льюис. — У них был полный контроль над звёздными системами и они могли позволить себе дать гражданским время на эвакуацию.

— Согласна. Однако Хонор не была обязана позволять Миллигану отказаться от сопротивления. И, согласно действующего межзвёздного законодательства, она имела право просто предоставить нам «разумное время» на эвакуацию, которое было бы значительно меньше того, которое они дали нам в действительности. — Она покачала головой. — Нет, я полагаю, что отчасти это был мантикорский способ — или, по меньшей мере, способ Харрингтон — сообщить нам, что если мы проявляем сдержанность — хотя бы, когда можем — они делают то же самое.