Впервые о генерале Рокоссовском я узнал зимой 1941 года в Сталинграде. Там, в поселках завода «Баррикады», где осенью 1942 года развернутся ожесточенные бои, формировался наш воздушно-десантный полк. Писатель Владимир Ставский в газетной статье «Враг оголтело рвется к Москве» сообщал: «Части Рокоссовского, верные своим боевым традициям, оказывают упорное сопротивление врагу и бьют его беспощадно. Бойцы энской дивизии за один лишь день захватили у противника 4 миномета, 3 станковых пулемета, 16 легких пулеметов. В боях у деревни Н. взято пять орудий, танкетка, зенитная установка…»

Это потом будут внушительные и многочисленные трофеи, а тогда захват танкетки и зенитной установки был весомым и значимым событием.

Неведомо было в то далекое время, кем являлся этот удачливый военачальник — командиром полка, дивизии или отряда, не знали, что его войска сражаются на самом ответственном направлении в развернувшейся битве за Москву.

Маршал Рокоссовский! Теперь это имя известно всему миру, о нем написаны сотни книг и статей. В них выражена великая благодарность человеку и полководцу, внесшему неоценимый вклад в достижение Победы в нелегкие годы военного лихолетья.

Человек блистательной и трудной судьбы, он бился с врагами у западных границ страны в тревожные июньские дни 41-го года. В ненастную суровую осень первого военного года подчиненные ему войска отбивали яростные атаки немецких полчищ, рвавшихся к Москве. Он один из тех, кто в феврале 43-го разгромил у Волги армию Паулюса. Сокрушил в Белоруссии наиболее мощную группировку врага. А сияющей победной весной 45-го армии Рокоссовского завершили разгром врага в фашистском логове.

Позже мне стало известно о нем многое, что скрывалось за завесой секретности. Знакомство же с сыном маршала и его рассказы дополнили портрет полководца многими важными штрихами.

С Виктором Константиновичем Рокоссовским я встретился в 1965 году. Помню, в наш отдел штаба СКВО заглянул незнакомый мне старший лейтенант. Невысокого роста, подвижный, с живого выразительного лица его не сходила улыбка.

— О, Виктор! Заходи! — приветствовал его мой коллега и сказал, обратившись ко мне:

— Знакомься. Сын маршала Рокоссовского.

Он занимал невысокую должность, служил офице-ром-инструктором в спортивном клубе армии.

— Ты где же пропадал? — спрашивал меж тем коллега. — В Москве? И отца видел?

— Не только его, но и Жукова. Он был в гостях, — отвечал Виктор. — Они о чем-то говорили. Отец увидел меня, обнял: «Здравствуй, поручик!» Поздоровался и Георгий Константинович. Потом говорит: «Что ж он, Костя, до сих пор старший лейтенант? Ты бы помог…» — «Дорогу в жизни пусть пробивает сам, — ответил отец. — Терпеть не могу покровительства».

— Что у маршала есть дочь Ада, знал, — заметил я после ухода Виктора. — А о сыне нигде не читал.

— В книгах да газетах пишут далеко не всю правду, — ответил склонный к философствованию коллега.

С той поры и продолжается мое знакомство с сыном знаменитого маршала и удивительного человека.

В биографических справках о Рокоссовском местом его рождения указываются Великие Луки, что во Псковской области. Эту версию подтверждают энциклопедии: Большая Советская и Военная.

Но вот передо мной автобиография Константина Константиновича. Написана она собственноручно. В ней сказано: «Родился в г. Варшаве в 1896 году. Отец рабочий, машинист на Риго-Орловской, а затем Варшавско-Венской железной дороге. Умер в 1905 году. Мать — работница на чулочной фабрике».

Так где же родился маршал: в Варшаве или в Великих Луках? Ксаверий Юзефович Рокоссовский работал паровозным машинистом на Риго-Орловской железной дороге. Обслуживаемый им участок находился у города Великие Луки Псковской губернии. В Великих Луках он и жил. Там степенный сорокалетний поляк встретил свою будущую жену — голубоглазую русскую девушку Антонину Овсянникову, уроженку Пинска. Она учительствовала в местной школе. 9 декабря 1896 года у них появился первенец, которого назвали Константином.

Вскоре Ксаверия Юзефовича перевели в Варшаву — обслуживать городской участок Варшавско-Венской железной дороги. Семья поселилась вначале в пригороде Варшавы, в так называемой Праге, находящейся на противоположном берегу Вислы, а затем переехала на другую квартиру, ближе к вокзалу и училищу, в которое поступил Костя. К этому времени в семье уже были дочери: Елена и Мария.

В 1905 году на железной дороге произошла катастрофа, в которой серьезно пострадал отец. После долгой болезни он скончался, вскоре умерла и Мария. Семья осталась без средств к существованию.

Мать вынуждена была прекратить учительствование и поступить на чулочную фабрику, где выполняла заказы на трикотажные изделия. Поступила на работу и Елена. После окончания городского четырехклассного училища на чулочной фабрике оказался и Костя, его приняли чернорабочим.

В начале 1911 года умерла мать. Мальчику в то время исполнилось 14 лет. В поисках заработка он поступил каменотесом на гранильную фабрику Высоцкого в городе Гроец Варшавской губернии. Здесь и застала его первая мировая война.

В августе 1914 года в город Гроец вступил 5-й Каргопольский драгунский полк 5-й кавалерийской дивизии. Он выдвигался к боевой линии фронта.

Несколько парней с гранильной фабрики, восхищенные военной формой, сговорились податься в драгуны. Строгий командир полка оглядел молодых людей. Остановился на первом, высоком, статном и плечистом парне.

— Как фамилия?

— Рокоссовский, ваше превосходительство.

— Лет сколько?

— Двадцать. — Парень умышленно прибавил два года.

— Двадцать? — в голосе командира послышалось недоверие. — Ну, если двадцать, то отказа не будет. Зачислить.

Полковой писарь, занося в свой талмуд данные о добровольце, спросил:

— Константин, а отчество-то твое какое?

— Ксаверьевич.

— Гм, — напустил начальственное неудовольствие. — Сколько прожил, а имени такого не встречал. Это вроде Константина, что ли?

— Да вроде бы, — неуверенно ответил парень.

— Ну и нечего мудрствовать! Стало быть ты — Константин Константинович. Вот и весь сказ.

И, хмыкнув, писарь вывел в журнале учета личного состава фамилию новичка: Рокоссовский Константин Константинович.

Каргопольский драгунский полк, в который зачислили парней-добровольцев, один из старейших в России. В справочнике, составленном Государственным Историческим музеем, что в Москве на Красной площади, указано, что полк Ивана Болтина сформирован в 1707 году в Москве из рекрутов. В 1708 году участвовал в сражении под Полтавой и Перевалочной, в 1709–1710 годах — под Ригой, в последующие годы был в Прусском походе, Померании. Достойно показал себя и во многих сражениях Отечественной войны 1812 года, в знаменитой «битве народов» под Лейпцигом. В русско-турецкой войне 1828–1829 годов его драгуны удостоились парадных касок с надписью «За отличие».

В 6-й эскадрон полка Константина Рокоссовского зачислили 3 августа, а три дня спустя, когда передовые дозоры начали выдвижение к фронту, они натолкнулись на немецкие подразделения. Удалось установить, что их главные силы находятся в небольшом местечке Ново-Място. Но никто не знал их численности, рубежей охранения, наличия артиллерии. Возникла необходимость разведки. Охотником на дело вызвался новичок Рокоссовский.

— Дозвольте мне пойти в Ново-Място. В нем я бывал не раз. Исходил вдоль и поперек.

Командир не стал возражать: доброволец внушал доверие. Его облачили в гражданскую одежду, пожелали успеха.