— Так хочется быть нужным тебе, Тили, — он себе это сказал. Он сам хотел быть кому-то нужен. Не потому, что он красивый, сексуальный или очень хитрый, а просто так, бескорыстно, любым — как нужен был своей бабушке…

Пошли в сад. Старушка показала Пушистику, что где-то вон там его закопали — не помнит где точно, много лет прошло… Темнело. Старушка уже зевала, Макс засобирался… Говорил что-то дежурное про то, как счастлив был повидаться, спасибо мадам Эльвире…

А старушка и говорит:

— Приходи еще на неделе, — рассказала, что не может больше одна жить — старая слишком, нужно переезжать в дом престарелых. А он один помнит всех тех, кого уже нет, не чужой человек, а любимый котик, поможет разобрать старые вещи — цел еще пуфик на котором Пушистик дремать любил…

— Я приду, — ответил Пушистик. Подумал, что придет, даже если Эльвира ему не заплатит.

Но Эльвира заплатила. Она организовала старушке место в хорошем доме престарелых(директор платил ей солидные комиссионные за каждого клиента и Эльвира сплавила туда уже много стариков, которые толпами валили к ней за утешением), и велела Максу помочь старушке собраться. Оплата по обычному тарифу(“без сексуальных услуг”).

— Всех бабки бесят, — сказала Эльвира, — всех раздражают, всем они воняют, люди без души работают… Один ты можешь с стариканами общаться, ты у меня на гериатрическом направлении — профессиональный внук. Иди!

Макс приехал на арендованном фургоне, недолго собирали вещи. В отличие от многих других стариков, Тили легко расставалась с материальными свидетельствами своей долгой жизни — взяла только самое необходимое и фотоальбомы.

— Тебя хотела бы с собой взять, Пушистик, — почесала его за ушком, — но только никто не понимает, что ты мой котик, не разрешат…

Пушистику подарила пуфик, на котором тот любил дремать, пока был котиком. Ну и что ему делать с этим антикварным хламом?…Поблагодарил любезно. Пока ехали, старушка все передавала приветы и благодарности мадам Эльвире — этому ангелу, этой добрейшей женщине, воплощению Шакти в теле современной женщины — в общем, несла всякую чушь… И случайно проговорилась, сколько заплатила за то, чтобы мадам Эльвира вызвала память предыдущих перерождений — очень дорого, но так хотелось с Пушистиком встретиться…

Блин! Старушка совсем уже ориентиры в математике потеряла, Эльвира за такие гроши даже карт бы из стола не вытащила, не то, чтобы котов воплощать… Да нет же — старушка отлично считает деньги. Даже может рассказать какие купюры были…

Блин! “Это тебе нужно, Максик…”

Ведьма, которая видит людей насквозь, конечно знала все слабости и уязвимости своего Максика. То, что он не был готов к бабушкиной смерти — внезапно скончалась, оторвался тромб и все… То, что он не попрощался с бабушкой. Потерянный рай и одинокий ребенок…

Дом престарелых был вполне приличный. Расставили вместе все старушкины вещи. Макс представился персоналу и соседям дальним родственником(ну, не котом же!). Долго прощались и обнимались.

— Ты наверное, не сможешь меня навещать? — грустно сказала старушка.

— Я далеко живу, Тили, — жалко оправдывался Пушистик, — теперь я человек, у меня много всяких человеческих дел… Но возможно мы встретимся в следующем перерождении.

— Наверняка! — обрадовалась старушка. Она ведь буддистка, — Дашь мне какой-нибудь сигнал, что это ты, Пушистик…

Макс ночью ехал на фургоне обратно, Так это было все странно — будто он вернулся на много лет назад и попрощался с бабушкой.

Чертова ведьма Эльвира!

Эльвира, не смотря на позднее время, еще сидела в офисе. Макс заехал отдать счет за аренду фургона. Посмотрел, как сосредоточившись на работе, ссутулившись, она сидит за столом, почувствовал странную нежность — ну, он ведь всегда знал, что она не такая сука, какой всем кажется, спасибо хотел сказать за бабушку, за этот отдых — ведь устал сильно за весну… Но Эльвира начала орать на него — заметила разницу в заявленном километраже и фактическом, неправильном оформлении расходной сметы всего дела, начала гроши эти пересчитывать на калькуляторе, упрекать в расточительности, если не в воровстве…

Такая она сука и есть, как всем кажется! Достала уже своими придирками. Швырнул ей на стол эти деньги, которые утаить хотел, ушел хлопнув дверью…

…как-то ему нужно было придумать псевдоним для одного дела. Ну, он возьми и скажи с ходу — “Пушистик”. Все ржать начали… А по его мнению, вполне нормально — можно подумать, что кот… Тем более, он тогда стриженый был, совсем не пушистый…

…а пуфик тот оказался ценным антиквариатом, продал за приличные деньги. Не продавал бы, но переезжать все время надо. Не с пуфиком ведь.

В общем, продыху не было в работе магического менеджера до самого лета, пока не случился тот пожар.

Мадам Эльвира не делала разницы между большими проектами и мелкими, однократными чудесами, все должно быть сделано хорошо — и большие, опасные проекты и ерунда с котом — она профессионал и гордится этим.

Макс, как обычно, был занят в проектах с дамами. Но это были обычные привороты, отвороты и снятие порчи, никаких околошпионских дел, типа, как с подкидыванием ручек. Ничего такого Эльвира ему больше не поручала. Макс понимал, что обсуждать нельзя и не спрашивал — да и спокойней с магией как-то…

Эльвира набирала работы больше и больше, вообще не спала, увеличила персонал, стала нервной и злой, редко была нормальной — чаще под кайфом или под шофе.

— Сохнет по той ассистентке, — со знанием дела определила причину уборщица. А секретарша сообщила, что да, еще тогда, прошлой весной, Эльвира с ассистенткой рассталась — “номер два” вернулась к своему хахалю, уволилась и уехала куда-то…

У Эльвиры появилась новая ассистентка — тоже весьма сообразительная особа, ловко придумывала всякие затеи, но Макс крайне редко к ней обращался(и уж точно не по личным вопросам). По той же причине, по которой сама Эльвира не смогла создать с новой ассистенткой пару(хотя пыталась): “она не леди”.

Неизвестно зачем такой бесстыжей и беспринципной, как Эльвира, понадобилась леди, но для самого Макса было важно слышать нежное “…я, конечно, не вправе советовать вам, Макс, но было бы благоразумным сделать так-то, подумайте о вашей жизни, Максик…”. Если леди таким образом, с таким уважением, говорит с таким проходимцем, как он, то он уже, вроде как, и не такой проходимец…

…Так вот, однажды вечером, — проведя, как медиум, несколько сложных магических сеансов, практически чокнувшаяся от рабочего напряжения и кокаина, Эльвира начала палить из своего огнемета по бывшему кабинету “номер два”(по сведениям секретарши) и здание загорелось… Пожарные приехали вовремя, никто не пострадал, да и ущерб зданию был не критичный, но офис требовал ремонта.

К тому же, во время расследования пожара страховой компанией, выяснилось, что огнемет не театральный реквизит(а пожар для страховой был представлен как несчастный случай во время магического шоу с огнем), а настоящее, хоть и старое, боевое оружие и дело принимало неприятный оборот.

— Мне продали его в интернет-магазине подержанного театрального реквизита, — хлопая ресницами, сказала утомленная директор консалтингового агентства магических услуг следователю из страховой, — как я могла знать, что это такое, я не солдат! Посмотрите на меня, ну, какое боевое оружие, я слабая женщина, я даже поднять его не смогу, с моим-то ростом…

И очень быстро спряталась — Роберт увез ее в какой-то рехаб, дело с пожаром замяли покровители Эльвиры. А весь персонал ушел в отпуск. Да просто даром небес был тот пожар, который опалил крылья икара и отправил икара в рехаб, а сотрудникам дал отдохнуть.

У Макса появилась куча свободного времени, но он не знал, что с ним делать. Все курсы, на которые его сначала отправляла Эльвира, а потом и сам привык ходить, летом были закрыты. На девок вообще смотреть не мог, он так хорошо их знал — изнутри и снаружи, что интереса даже общаться не было, какая уж там любовь. В двадцать три года он стал циничен и толстокож, представить себе не мог, что влюбится хоть когда-нибудь.