Пожимая руку Мийгран, очень радуюсь тому, что Нор‑Е подкинул мне эти обучающие материалы. Без них бы, пожалуй, даже и не понял, что за важная персона моя собеседница!

– Разумеется, узнала, – говорит она. – Очень рада вас здесь видеть, несмотря на то, что ваш визит явно продиктован корыстными мотивами.

– С точки зрения вашей расы это скорее мне в плюс, не так ли? – спрашиваю я.

– Возможно, – улыбается Мийгран.

А потом склоняет голову, от чего в ее манерах впервые появляется нечто птичье, и пристально, немигающе смотрит на меня. И молчит.

Я начинаю нервничать. Это ужасно по‑дурацки выглядит. А я в принципе не очень хорошо представляю себе, как надо поступать на таких псевдозваных приемах, особенно если они предваряют оргию. Или даже что‑то вроде оргии. А когда твой собеседник не хочет действовать по общепринятым правилам и начинает вести себя черт знает как…

– Прошу прощения? – спрашиваю я. – Госпожа Мийгран…

– Да, – вдруг говорит она, – хорошая идея была войти в игру, чтобы с вами познакомиться, – она обращается к моей спутнице. – Ми… То есть Бриа, не откажетесь допустить меня третьей в ваш союз?

– Что?! – охаю я в полном офигении.

Бриа не смотрит на меня и отвечает спокойно:

– Конечно, госпожа Мийгран.

Так. Я уже ничего не понимаю. Неужели Мийгран тоже отыгрывается живым оператором, да еще начальницей Бриа? Или человеком, имеющим над ней какую‑то власть?

– Вот и отлично, – пишница хлопает в ладоши. – А вы, Старостин, не против? Можно взять вас за руку?

– Да, в общем‑то, пожалуй, почему бы нет… – начинаю блеять я.

Мийгран хватает меня за руку. Ладонь у нее вполне человеческая, только когти острее и длиннее обычных.

«Это массаж, – говорю я себе. – Все окончится обычным массажем, не из‑за чего в панику впадать!»

В это время где‑то рядом бьют в гонг, и над комнатой плывет глубокий чистый звон. По этому сигналу на каждый из четырех угловых матов (те, что в искусственных рощицах) становится по пишнику. Двое мужчин, две женщины. Все одеты на удивление консервативно для этой расы: всего лишь в щелковые штаны на лямках по типу малярных на голое тело. Причем у женщин передняя часть штанов почти скромно прикрывает грудь.

– Рады приветствовать вас на ежегодном празднике плодородия! – говорит один из мужчин голосом прошареного ютуб‑блогера. Или даже нет, скорее, голосом старомодного телеведущего.

– Это день, когда мы стараемся искупить причиненное планете зло, – подхватывает одна из женщин.

– Напоминаю, что вся собранная энергия будет передана в Центры восстановления плодородия, – включается третий.

– А взамен каждый из нас получит то, что ценнее всяких богатств: чувство радости и единения с собственным телом и с телом партнера! – заканчивает вторая женщина.

Что за…

Я оборачиваюсь к Бриа с немым вопросом в глазах: так что, награды в виде шкатулки с драгоценностями или о чем там она договорилась, все‑таки не будет?

Бриа начинает что‑то отвечать, но именно в этот момент алоперая Мийгран вдруг приникает ко мне и обнимает, жарко и крепко. Только тут я соображаю, что один из ведущих только что произнес насчет первого уровня слияния…

Что странно, вроде бы виртуальность, но меня от ее объятий бросает в жар и в холод одновременно: по спине бегут мурашки и одновременно прошибает пот.

– Капитан, – говорит Мийгран очень ласковым голосом, – извините, что без разрешения, очень уж захотелось. Можно размять вам плечи?

Ну, собственно, думаю я, почему нет…

Но все же мне здорово некомфортно. Сам не могу понять, почему.

– Погодите, Мийгран, – одергивает ее Бриа, – пока первая ступень контакта – значит, первая ступень!

– Прошу прощения, – тут же извиняется красотка. – Я как‑то не подумала. Вы, капитан, удивительно… живой человек.

В ее глазах горит что‑то хищное, и у меня мелькает совсем уж абсурдная идея: она – самая натуральная хищная инопланетянка, овеществленная с помощью нейросети игры, и выпьет из меня энергию до капли.

Нет, глупости какие.

Мы садимся втроем на мат – я между двумя женщинами.

Между тем «ведущие» этого цирка продолжают вещать:

– Расслабьтесь, просто почувствуйте партнера! Позвольте вашей энергии течь свободно! Внутри каждого из нас есть центры силы, которые открываются от прикосновения! Положите руку на лоб партнеру…

Пока один из ведущих говорит, трое других что‑то напевают. Не скажу, чтобы прямо гипнотическое, больше похоже на какой‑то джаз, но расслабляет.

«Хорошо, – думаю я, – что у меня две руки, и что партнерш у меня тоже всего две!»

А дальше начинается странное.

Вроде бы ничего особенного мы не делаем: ведущие просят нас подержаться за плечи друг друга, потом за руки. Затем мы долго и сосредоточенно трем друг другу ладони. Потом – наглаживаем круговыми движениями бедра (я имею в виду часть ноги выше колена). В общем, все это напоминает мне урок физкультуры в детском саду: «А сейчас присели, взяли друг друга за пяточки… нет‑нет, продолжаем идти цепочкой! Маша, не кусай Диму!» Только вместо «не кусай» вдохновляющие призывы раскрыть чакры… пардон, центры силы.

При этом полагается усиливать или ослаблять нажим, руководствуясь обратной связью собеседника. То есть нужно говорить – ниже, выше, слабее, сильнее, о, вот сейчас хорошо. Пустяки, в общем.

Но я обнаруживаю странную вещь: почему‑то мне адски неприятно. Или неудобно. Или все сразу.

Звучит странно, правда? Обычно если уж неприятно, то может быть «слегка» или «сильно» – это уже на границе с болью. Но не «адски».

И все же по‑другому сформулировать не могу. Мне, по идее, должно нравитсья, что моего тела, пусть виртуального, касаются две красивые женщины, одна из которых к тому же полураздета. Вроде бы такие полагается эмоции испытывать: легкое возбуждение, может быть, расслабление, может быть, чувство, что тебе польстили… И до некоторой степени все это и впрямь присутствует. Но только до некоторой.

Однако если прикосновения Бриа переносятся легко, то от касаний Мийгран здорово не по себе. Что очень странно. У нее теплые суховатые руки, ее дыхание ничем не пахнет. И вообще это игра, нужно расслабиться и получать удовольствие. Опять же, если рука у меня случайно соскользнет…

Как ни странно, я не испытываю ни малейшего желания, чтобы рука у меня «случайно соскальзывала». Мне вообще хочется отстраниться от Мийгран, в идеале – сбежать от нее за тридевять земель. Но этого хочет только моя голова – тело не испытывает ровным счетом никаких проблем от близости прекрасной нарисованной дамы, даже скорее наоборот.

В памяти сами собой всплывают бухгалтерские отчеты Нирса. Если я попытаюсь сейчас думать о том, как их правильно оформлять…

– Капитан, – губы Бриа прижимаются к моему уху, – расслабьтесь. Отпустите себя. Ничего ведь страшного не происходит? Не отключайтесь мысленно. Коснитесь моей руки. Попробуйте сосредоточиться на том, что делаете вы. Вы правильно сейчас гладите мое колено, продолжайте в том же духе.

Очень странная фраза, но она изумительно меня подбодрила.

И самое интересное, что телу вроде бы даже хорошо… Ну, неплохо. А сознанию хочется выпрыгнуть и куда‑нибудь убежать.

Вдруг я начинаю паниковать. Я соображаю, что ни разу не видел тут таблички с дверью туалета. Значит, сбежать‑то я как раз и не смогу. То есть не получится выйти из игры. Прекратить это все.

Какого я натворил, когда позволил завести меня на эти галеры?!

– Расслабьтесь, капитан, – шепчет Бриа. – Вы можете уйти в любой момент. Никто не заставляет вас оставаться.

Но тут же я понимаю, что нет, я обязан высидеть тут до конца. Но говорю почему‑то не это.

– Бриа, – говорю, – а вы не согласитесь перейти со мной на «ты»?

Бриа улыбается.

– Разумеется, – отвечает она таким тоном, будто давно ждала от меня этого предложения.

Вдруг мир вокруг меня меркнет, выцветает, и на фоне черно‑белого кино повляются золотые буквы: «Вы перешли на новый уровень взаимодействия с одной из ключевых фигур! Получено очков дипломатичности: +2