Вот так: не «я – Сигурд, сын Буи», а «они называют меня» и «мне сказали». Человек нипочём не желает говорить о себе прямо. А ведь дело происходит во вполне исторические времена – в XI веке!

Детская одежда в Древней Руси, как у мальчиков, так и у девочек, состояла из одной рубашонки. Притом сшитой не из нового полотна, а обязательно из старой одежды родителей. И дело здесь не в бедности или скупости. Просто считалось, что ребёнок ещё не окреп как телом, так и душою, – пусть же родительская одежда его защитит, убережёт от порчи, сглаза, недоброго колдовства… Право на взрослую одежду мальчики и девочки получали, не просто достигнув определённого возраста, но только когда могли делом доказать свою «взрослость».

Лет с пяти-семи детей приучали к хозяйственным мужским и женским работам, а также вводили в мир легенд, верований и традиций, – как мы бы теперь выразились, ребёнок проходил ещё и духовную школу. В глубочайшей древности для этого существовали особые дома – мужские и женские, и всё, что там совершалось, окутывала тайна, на которую не имели права представители противоположного пола. Исследователи пишут, что хоромы «семи богатырей» из «Сказки о мёртвой царевне» – не что иное, как воспоминание о таком мужском доме, расположенном в глухой лесной чаще. Но это вновь отдельная тема, и мы её лишь обозначим.

Когда мальчик начинал становиться юношей, а девочка – девушкой, им приходила пора перейти в следующее «качество», из разряда «детей» в разряд «молодёжи» – будущих женихов и невест, готовых к семейной ответственности и продолжению рода. Но телесное, физическое взросление ещё мало что значило само по себе. Надо было выдержать испытание.

Учёные называют его «инициацией» – «обновлением», «приведением в начальное состояние». Это был своеобразный экзамен на зрелость, физическую и духовную. Юноша должен был вытерпеть жестокую боль, принимая татуировку или даже клеймо со знаками своего рода и племени, полноправным членом которого он становился отныне. Для девушек тоже были испытания, хотя и не такие мучительные. Их цель – подтверждение зрелости, способности к свободному проявлению воли. И самое главное – те и другие подвергались ритуалу «временной смерти» и «воскрешения».

Это была не игра. Это происходило абсолютно всерьёз!

Вероятно, жрецы и жрицы применяли при этом какие-нибудь одурманивающие напитки, а то и гипноз. Также вполне вероятно, что разыгрывалась целая пантомима «проглатывания» детей мифическим животным – тотемом, «прародителем» и символом племени – с последующим «рождением» из его брюха. Некоторые исследователи полагают, что всем известная сказка о Красной Шапочке содержит отголоски подобных обрядов…

Итак, прежние дети «умирали», а вместо них «рождались» новые взрослые. В древнейшие времена получали они и новые «взрослые» имена, которых опять-таки не должны были знать посторонние (а иногда это было первое наречение имени). Вручали и новую взрослую одежду: юношам – мужские штаны, девушкам – понёвы, род юбок из клетчатого полотна, которые носили поверх рубахи на пояске. Понёвам будет посвящена отдельная глава в разделе «Одежда». Пока только отметим, что с момента надевания взрослой одежды девушку можно было сватать. А расцветка клеток понёвы была своя у каждого славянского племени, у каждого рода – точь-в-точь как и в национальном шотландском костюме, мужской юбке «килт», о которой мы читали в приключенческих романах Р. Л. Стивенсона.

Так начиналась взрослая жизнь.

Если раскрыть на любой странице испанский эпос «Песнь о Сиде», пожалуй, первое, что бросится в глаза, – это похвала знаменитому воину: «…мой Сид, бородою славный…» В других местах говорится, что Сид «не побоялся» отрастить длинную пышную бороду.

Спрашивается, чего было бояться?

А у нас, на Руси, о жестоко осрамившемся человеке говорили: «собственную бороду оплевал»…

Почему?

Дело в том, что борода считалась у взрослых мужчин важнейшим символом чести. Дёрнуть за бороду и тем более плюнуть в неё было ужасным оскорблением, за которое могли вызвать на поединок, если не убить на месте. Из средневековой истории известны случаи, когда сражение между армиями откладывалось до тех пор, пока воины с обеих сторон не подвяжут особым образом свои бороды, уберегая их от осквернения. Посол, которому при исполнении его миссии подпалили бороду, не докладывал своему государю об объявлении войны – тот видел это и так. А учёные-историки пишут, что древние римляне завели обычай наголо сбривать бороды именно ради того, чтобы устранить возможный источник конфликтов: нет бороды – и дёрнуть не за что!

Теперь понятно, как расшифровывается похвала испанского певца отважному Сиду: «Твоя доблесть так велика, что ни у кого не хватит смелости с тобою повздорить». Понятно и то, почему наши богатыри, ссорясь, брали друг друга за бороды. Понятны, наконец, нешуточные страдания и яростные протесты русских бояр, которым Пётр I велел начисто бриться на западноевропейский манер…

А коренится всё это в древнейших воззрениях на волосы, как на одно из средоточий жизненной силы в человеке. Вспомним хотя бы Змея Волоса, живой волос в речке, библейского богатыря Самсона, чья сила помещалась в «семи косах головы его», и остриженные волосы, которым незачем попадать в руки злым колдунам. (Заметим, что другим обиталищем жизненной силы считались рёбра, и именно поэтому древние скандинавы называли «хладнорёбрыми» каменных великанов, а христианский Бог создал Еву именно из ребра…)

Не случайно старик Хоттабыч выдёргивал волоски из своей бороды – без этого магия не срабатывала. Не случайна и удивительная борода Черномора в пушкинской сказке…

А что можно сказать о косе?

Девушку, идущую по улице с распущенными волосами, ещё совсем недавно провожали неодобрительные взгляды пожилых женщин: «Бесстыдница!.. В наше время так не носили!..»

Между тем этнографы свидетельствуют, что именно такой была на Руси древнейшая девичья причёска, так что ничего особенно нового модницы не изобрели. Однако эта причёска имела характер, скорее, торжественный и ритуальный. Попробуй-ка шить, готовить еду, стирать, ухаживать за скотиной, распустив густые волосы длиной по колено. И девушки стягивали их налобной повязкой, заплетали в косу – непременно одну (в знак того, что пока холостая, «одна»). Пряди волос в косе укладывали тоже строго определённым образом: одну поверх другой. Две косы и обратное плетение обычаем запрещались, это была принадлежность замужней.

Девичья коса считалась не меньшим символом чести, чем борода у мужчин, и отношение к ней было точно таким же. Дёрнуть за косу значило оскорбить: неплохо бы помнить об этом нашим школьникам, когда они озорничают на переменах. А уж отрезать косу!.. В одном из музеев сохранился документ – жалоба крестьян на барина, оскорбившего таким образом служанку. К письму приложено и вещественное доказательство – жиденькая девчоночья косичка. Говорят, чиновники дали ход делу и барина оштрафовали… Надо думать, в эпоху язычества он нажил бы себе куда большие неприятности. А впрочем, и девушки в те времена неплохо умели за себя постоять. Не были они такими беспомощными созданиями, которых в книгах и фильмах положительные герои только поспевают спасать…