Когда заходит речь об искусстве стрельбы из лука, вообще о культуре этого вида оружия, в первую очередь, как правило, вспоминают об Англии. Ну как же: здесь и всем с детства памятные баллады о Робине Гуде («Он был прославленный стрелок, стрелять, как он, никто не мог…»), и «несравненные» лучники английского средневековья, воспетые в исторических романах Артура Конан Дойля.

Между тем и данные археологических раскопок, и сохранившиеся письменные источники свидетельствуют: луки, бывшие в употреблении у славян, а также у арабов, персов, турок, татар и других народов Востока, далеко превосходили западноевропейские – скандинавские, английские, немецкие и иные – как по уровню своего технического совершенства, так и по боевой эффективности.

Для сомневающихся приведём пример. Предельное зафиксированное расстояние для бесприцельного (то есть просто на дальность) выстрела из английского лука составило 557 м. Стрела же турецкого султана Мурата-Гази IV, увлекавшегося стрельбой из лука, улетела однажды на 878,5 м. Соответственно, различались и дальности прицельной стрельбы. Отдельные английские рекордсмены поражали цель на расстоянии до 220 м (например, король Генрих VIII), для рядовых же стрелков предельная дистанция на поражение составляла, согласно подсчётам, 92 м. А на арабском Востоке наибольшее расстояние прицельной стрельбы для ничем не выдающихся стрелков было около 150 м!

Иными словами, многие результаты, которые для «несравненных» английских стрелков были рекордными, для их восточных и славянских современников были близки к рядовым. В Древней Руси, например, существовала своеобразная мера длины – «стрелище» или «перестрел», около 225 м. «Яко муж дострелит», – определяли её в ХII веке, причём шла речь о стрельбе на поражение. «Перестрелить» означало также «прострелить, пробить выстрелом». Видимо, наши далёкие предки не видели ничего особенного в том, чтобы «дострелить» на расстояние, рекордное для англичан.

А всё дело здесь в конструкции лука. В Западной Европе использовался лук, который учёные-оружиеведы справедливо называют «простым». Делался он из одного куска дерева определённой породы (вяз, тисс, ясень, орешник), соответственным образом выдержанного и обработанного. Народы Востока и Восточной Европы употребляли так называемый сложный лук, о котором будет подробно рассказано в последующих главах.

Вообще лук появился на территории Восточной Европы ещё в эпоху мезолита (от десяти до пяти тысяч лет до нашей эры), то есть примерно тогда же, когда была одомашнена собака.

На скалах близ Белого моря сохранились изображения стрелков из лука, сделанные в III тысячелетии до нашей эры. По изображениям видно, что луки у них простые, имеющие характерную дугообразную форму. Археологами найдены остатки таких луков, а также уцелевшие стрелы с каменными наконечниками. Кстати, по отзывам учёных, ставивших опыты с древним оружием, стрелы с «примитивными» каменными наконечниками оказались очень и очень опасными…

Сложный лук, как выяснено историками, пришёл в Восточную Европу вместе со скифами – в I тысячелетии до нашей эры – и сразу получил широкое распространение, будучи по достоинству оценен тогдашними воинами и охотниками. К VIII–IХ векам нашей эры сложным луком пользовались повсеместно на всей европейской части современной России. Простые луки, которые изредка попадаются археологам в слоях той эпохи, были, судя по всему, предназначены для настораживания на звериных тропах либо служили детскими игрушками: искусство стрельбы из лука требовало обучения с самого раннего возраста. Маленькие, до 1 м длиной, детские луки из упругого можжевельника найдены учёными при раскопках Старой Ладоги, Новгорода, Старой Руссы и других городов.

Если простой лук с надетой тетивой представляет собой плавно изогнутую дугу, то сложный скорее напоминает букву «М» с плавными перегибами. Именно такие луки можно видеть на всех без исключения древнерусских изображениях, сохранившихся до наших времён.

На рисунке художника показан древнерусский сложный лук, восстановленный учёными по большому обломку, найденному в Новгороде, в слое первой половины ХII века. Как выяснилось, эта находка аналогична более ранним (VIII век), но гораздо лучше сохранилась благодаря влажной глинистой почве. Новгородский обломок, найденный в 1953 году, представляет собой почти половину целого лука, одно из его плеч-рычагов. Пролежав в земле восемь веков, плечо лука по-прежнему было способно пружинить.

Оно состояло из двух деревянных планок, продольно склеенных между собой. С внутренней стороны лука (обращённой к стрелку) располагалась можжевеловая планка. Она была необыкновенно гладко остругана, а там, где она прилегала к внешней планке (берёзовой), древний мастер провёл три узких продольных желобка для заполнения клеем, чтобы соединение получилось более прочным. Действительно – по отзывам учёных, рыбий клей, которым были склеены планки, прекрасно держал и восемь столетий спустя.

Берёзовая планка, составлявшая спинку лука (внешнюю половину по отношению к стрелку), была несколько более шероховатой, чем можжевеловая. Некоторые исследователи сочли это небрежностью древнего мастера. Но другие обратили внимание на узкую (около 3–5 см) полоску берёсты, которая сплошь, винтообразно, обвивала лук от одного конца до другого. На внутренней, можжевеловой планке берёста по сию пору держалась исключительно прочно, тогда как от берёзовой спинки она по непонятным причинам «отклеилась». В чём дело?

Наконец заметили отпечаток каких-то продольных волокон, оставшийся в клеевом слое и на берестяной оплётке, и на самой спинке. Потом обратили внимание, что плечо лука имело характерный изгиб – наружу, вперёд, в сторону спинки. Особенно сильно был загнут конец.

Всё это подсказало учёным, что древний лук был усилен ещё и сухожилиями. Пропитанные рыбьим клеем сухожилия (оленьи, лосиные, бычьи) накладывались вдоль спинки лука и надёжно закреплялись обмоткой у рукояти и концов. Эластичный и очень прочный рыбий клей, которым клеили сложные луки, не препятствовал растяжению и сокращению сухожилий. Эти-то сухожилия и выгибали плечи лука в обратную сторону, когда была снята тетива.

Судя по археологическим данным, начиная с ХIV века русские луки стали усиливать ещё и роговыми полосами – «подзорами». С ХV века появились стальные подзоры, иногда упоминаемые в былинах. Однако широкого распространения на Руси они не получили.