На юге Эристеля никто не знал. После уничтожения двух северных городов, где на него в который раз объявили охоту, лекарь решил уехать далеко на юг, где слухи о нем не настолько распространились. К тому же на юге было немало других именитых чернокнижников, которых также преследовали и пытались уничтожить. Незаметный вежливый доктор в маленьком городке был воспринят весьма равнодушно: да, лекарь был странноват, но все эти северяне и уж тем более доктора немного с придурью…

Заметив одного из стражников, который верхом направлялся к замку, Эристель произнес заклинание, отчего лошадь наездника мигом упала замертво. Вскрикнув от неожиданности, наездник грохнулся на землю и попытался высвободить ногу из-под коня.

— Прошу! Прошу, не надо! — взмолился он, увидев приближающегося к нему беловолосого колдуна. — Доктор Эристель, вы знаете мою семью, мою жену, моего ребенка. Пощадите, пожалуйста. Не убивайте меня. Отпустите к сыну!

Глядя на этого человека, Эристель вспомнил, как когда-то, в возрасте восьми лет, он так же умолял разъяренную толпу не убивать его. Со старым отшельником, который нашел шестилетнего мальчика в лесу измученным, голодным и продрогшим, люди уже расправились. Если бы не охотник, появившийся в тот момент на поляне, история Эристеля закончилась бы еще в детстве. Незнакомец оказался колдуном, который позже отвез мальчика к своему другу, а тот, в свою очередь, помог ребенку обуздать магические способности.

— Доктор Эристель, пожалуйста! Отпустите меня к детям! — солдат в страхе смотрел на беловолосого мужчину, не в силах выбраться. Но вот убитая лошадь фыркнула и, тряхнув головой, поднялась с земли. Глаза зверя были белыми, и обычно норовистый конь, коим являлся Агат, спокойно позволил чужаку вскочить в седло.

Бывший владелец лошади остался лежать на земле, боясь подняться и привлечь к себе внимание колдуна. Впрочем, Эристель и сам не желал тратить на него время: минуя главные улицы, он поехал к западным вратам. Решение лекаря искать выход именно там было обусловлено еще одной причиной: в то время как Элубио Кальонь и его колдуны могли планировать нападение, Эристель посчитал, что ему тоже нужно подготовиться.

В какой-то момент напряжение в городе стало напоминать натянутую струну, которая вот-вот должна была лопнуть. В то время как одни люди стремились добраться до главных ворот, другие, которые уже там побывали и теперь бежали им навстречу, чтобы укрыться в своих домах. Но большинство предпочитало держаться Пустынных Джиннов, наличие которых заставляло людей уверовать в то, что само небо прислало невинным такую защиту. Сидя у ворот, испуганные горожане обсуждали увиденное, успокаивали друг друга и заверяли, что боги не допустят их смерти. Несколько лекарей, которые так удачно оказались в толпе, обрабатывали раны пострадавших, пытаясь облегчить их боль.

Уличный бард по прозвищу Колокольчик к главным вратам не пошел. В первую очередь он руководствовался тем, что жестокий чернокнижник, скорее всего, направится туда, где собралось наибольшее количество людей. Будь он на месте доктора Эристеля, жаждущего расправы и кровопролития, то немедленно отправился бы искать самую большую толпу. Кто-то из горожан поговаривал, что у главных ворот безопаснее, так как там находятся Пустынные Джинны, но Лина подобное не слишком успокаивало. Он своими глазами видел, что рассерженный колдун сотворил на главной площади с кузнецом, поэтому решил, что больше к толпе и близко не подойдет. Нет, самое разумное в данной ситуации — держаться от всех подальше.

В доме, где бард арендовал чердак в качестве места для ночлега, мужчина тоже решил не оставаться. Люди говорили про какое-то существо, созданное колдуном, которое нападает на горожан и пожирает их. Сталкиваться с подобным Колокольчику совершенно не хотелось. Он думал о том, где ему надежнее всего будет укрыться. На ум приходила крепость городской стражи. До нее недолго было добираться, там наверняка будет охрана, вот только где гарантия, что именно туда Эристель не направится в первую очередь? В крепости хранились изъятые магические артефакты — об этом Колокольчику проболтался солдат, который выпивал с ним за компанию в трактире «Подкова». Кто знает, вдруг Эристель отправится напрямую за ними? К тому же Элубио Кальонь велел солдатам собраться на площади перед замком, а это означало, что в крепости из охраны останутся только самые хилые.

Когда горожане двинулись к дому Пехира, Колокольчик не пошел туда по той же причине, что и к воротам: у господина Агль опять-таки собиралась толпа. Возможно, на данный момент самым безопасным местом в городе будет жилище самого Эристеля, которое сейчас наверняка пустует. Но, вспомнив о наличии Двуглавого Точи и старика Джерома, мужчина мигом отбросил от себя столь соблазнительную идею. Нет, нужно найти такое место, где никогда не бывает многолюдно. У западных ворот наверняка соберется какое-то количество людей, но у выхода из города располагалось то, что вряд ли заинтересует чернокнижника. Как, собственно, и горожан.

Сердце Стагра забилось чаще, и мужчина почувствовал, как надежда вновь начинает теплиться в его груди. Главное — выбраться из центра города и не попасться чернокнижнику на глаза, а в этом Колокольчик был весьма неплох. Сколько раз ему приходилось убегать от городской стражи — уже не вспомнить, однако именно эти погони помогли ему изучить самые тихие закоулки.

До западных ворот Лин и впрямь добрался без труда. Зная самый короткий и при этом безопасный путь, мужчина бежал туда, где с неизменным постоянством находил убежище от стражников или разъяренных горожан. Старое кладбище, которое решили не выносить за стены города из-за Склепа Прощания, десятки раз выручало непутевого барда, и сейчас Лин был уверен, что и в этот раз излюбленное убежище его не подведет.

На кладбище и впрямь оказалось безлюдно. Среди ясного дня это место казалось едва ли не самым уютным после всего того безумия, что творилось в центре города. Осторожно пробираясь между памятными статуями, Лин внимательно огляделся по сторонам и пробежал оставшиеся десять шагов по открытому пространству, после чего оказался под сводами Склепа Прощания. Здесь больше не пахло дымом, однако языки пламени облизали белые стены копотью, отчего на миг барду сделалось жутковато. Он вспомнил, как здесь сжигали Шаоль Окроэ, и по коже мужчины побежали мурашки. Но испугала его не мысль о том, что призрак темной ведьмы может бродить по кладбищу, а то, как вели себя горожане, сжигая тело несчастной. Люди ведь всегда предпочитают придумывать чудовищ, чтобы хоть кто-то оказался страшнее их самих.

Тяжело дыша после длительного бега, Лин опустился на пол и стер со лба пот рукавом рубашки. Несколько минут он пытался восстановить дыхание, после чего вновь огляделся по сторонам, прислушиваясь к доносившимся до него крикам. Удивительно было то, как на фоне всего этого безумия весело щебетали птицы, словно и знать не знали о происходящем.

Колокольчик решил не покидать склеп до тех пор, пока не наступит темнота. Тогда он попробует добраться до ближайшего дома и стащить оттуда немного еды. Если чернокнижник убьет всех, извиняться барду уже будет не перед кем, но в душе мужчина надеялся, что городская стража и колдуны Элубио Кальонь все-таки остановят чудовище. Быть может, даже публично сожгут его на городской площади, чтобы другим мерзавцам было неповадно.

Тем временем в небольшом деревянном домике семьи Жикирь Матильда сидела на тяжелом деревянном сундуке и жалобно плакала. Весть о том, что ворота, ведущие из города, заперты магически, вызвала у женщины приступ отчаяния. Она надеялась, что сможет уйти из города, унеся с собой хоть какие-то вещи, но проклятый Кальонь лишил всех последнего шанса на спасение. Лукио сказал, что на улице слышно, будто Элубио собирает войско и готовится к наступлению, и что один из солдат, чью лошадь забрал некромант, успел доложить о том, что доктор Эристель направляется в сторону западных ворот.