Цыган орал и вырывался, сам обдирая руку об клыки Раиски, медведь лежал, будто был уже мертв, а рысь рычала и дергала хвостом, не в силах решить: держать пленника или просто откусить ему руку и кинуться к любимому хозяину…

— Прррекратить! — копируя отцовский начальственный рык, заорал Митя. Голос в конце сорвался на сдавленный писк, но… Урусов замер на миг и… навалившийся Митя обхватил его обеими руками и быстро и горячо заговорил:

— Он наш единственный свидетель! Ты! — не отпуская Урусова, он обернулся к цыгану. — Говори быстро: что обещал Лаппо-Данилевский? Зачем это все ему?

— Ничи мэ тутэр на пхэн, кало рай![4] — прохрипел цыган, мрачно, исподлобья глядя на него.

— В петле сдохнешь. — равнодушно напомнил Митя.

— Что так, что эдак… — неопределенно хмыкнул тот. — А глядишь, еще и обойдется.

— Обойдется… — повторил Митя. — Обойдется… Ты чего-то ждешь, верно? — прищурился он, разглядывая цыгана так пристально, словно рассчитывал увидеть сквозь кости черепа, что у того на уме. — Ты говорил, мой отец недолго проживет… — его речь становилась все медленнее, все невнятнее, он уже бормотал. — И все эти убийства… Фабричные, Фира Фарбер… и если и впрямь убить хотели Лидию… так она тоже никому не мешает! И Сердюкова… Почему обязательно медведь? — он вскинул голову, и Урусов как завороженный уставился ему в лицо. — Все убийства с самого начала затевались только чтобы обвинить оборотней!

— Зачем? — спросил Урусов.

— Не знаю! — бросил Митя. — Но нам нужно быстрее в город, там вот-вот что-то произойдет.

Он огляделся… и бросился к паротелеге.

— Вы такое уже водили? — вскричал Урусов, растерянно глядя на него.

— Один раз! — Митя запрыгнул на облучок. — Тогда вокруг тоже были сплошные… неприятности.

«Если можно так назвать целый котлован мертвецов»

Он аккуратно потянул рычаг, паротелега запыхтела, подпрыгивая на месте, как кипящий чайник на печке. За спиной что-то глухо ухнуло: раз, другой — Урусов закинул под полуободранный полог скрученного ремнем цыгана. Медведь залез сам. Урусов вскарабкался к Мите на облучок, а рысь Раиса деловито протиснулась между ними, распихав людей по краям кучерской скамьи. Митя мягко двинул рычаг вниз… паротелега завалилась на задние колеса, присела на передние и наконец выправившись, мелким скоком двинулась к распахнутым воротам.

— Он-ны-на дол-жи-жна ты-ак пры-гать? — цепляясь за что попало, включая Раискин хвост, простучал зубами Урусов.

— Ко-ле-са, что-вы-хо-ти-те! Паротелеги гораздо хуже автоматонов! — проорал в ответ Митя, яростно перехватывая рычаги. А что у Ингвара треклятая телега шла ровно, так у этого германцы все не как у порядочных людей!

Шараханувшись бортом об стойку — цыган в кузове заорал! — паротелега лихим кузнечиком выскочила за ворота… Митя всей тяжестью повис на тормозном рычаге.

Посреди дороги, намотав узду губернаторского скакуна на клюку, топталась давешняя бабка. Вихляющаяся, как сани на льду, паротелега едва не снесла ее бортом — передок остановился в шаге от выставившей клюку старухи. Бабку окутало паром.

— Ну и какого Переплута ты тут застряла, старая? — рявкнул Митя. — Ты ж за мужиками побежала.

— Стара я бегать, паныч! — прошамкала старуха, приподнимаясь на цыпочках, чтоб заглянуть в кузов паротелеги — глаза ее любопытно блестели. — Да и бечь далече, на порогах мои мужики, разом с панами-Данычами купца варяжского проводят. А у вас тут хто повязанный лежит — теж басурманин? Да еще и животное? — бабка уже уцепилась обеими руками за борт. Раиска рыкнула. — А ты молчи, кошатина! — бесстрашно прикрикнула старуха и принялась бодро подпрыгивать, норовя заглянуть внутрь кузова.

Митя сидел, оцепенело сомкнув руки на рычаге и невидяще глядя перед собой.

— Дмитрий Аркадьевич… Митя… — Урусов дотронулся до его плеча. — Вы… что?

Митя рывками, как автоматон, повернул к нему голову.

— Купец… то есть, торговый корабль… проходит пороги. На него отправляют лоцманов, чтоб провести его между скалами, так? А местные Данычи успокаивают воду, верно? Корабль хоть и торговый, но правила есть правила, все орудия башен будут направлены на него. Даже если это окажется не простой варяжский «купец», а боевой паро-драккар виталийского братства, не беда, порубежники справятся, правильно? Но вот если оборотней по какой-то причине… например, чтоб не взбунтовались, после ареста их командира Потапенко… уберут из сторожевых башен? Пусть даже заменят солдатами…

— Много ли уланы в паровых пушках понимают! — подхватил Урусов, еще мгновение подумал — и едва слышным шепотом выдохнул. — На складах железо брянского завода, ждет отправки в Петербург. Чугунку должны были еще в начале лета достроить, а не успели, вот и накопилось!

— А виталийцам железо нужнее всего! — подхватил Митя. И мысленно добавил: «И старший Лаппо-Данилевский крутился возле складов Брянского завода, хотя сам имеет долю у бельгийцев. А может, именно поэтому? Потери «брянцев» — новые заказы для заводов «Шадуар»!»

— Но как? — почти взвыл Урусов. — Они одним торговым кораблем напасть планируют?

— Не знаю — как. Но боюсь, скоро мы все это узнаем. — отрывисто бросил Митя. Хотя они-то с Урусовым могут и отсидеться. А вот отец неминуемо окажется в самом пекле, ему по должности отсиживаться не положено. И тетушка, и вредная кузина, и даже Ингвар… а ведь их семья клялась защищать!

— Бабка! — Он резко повернулся к старухе, что приоткрыв рот, слушала их разговор. — Есть в вашей слободке лоцманы, которые до Данычей быстро доплыть смогут? Нужно передать, чтоб не усмиряли воду!

— Так нету зараз лоцманов, окромя сынков моих! — почти взвизгнула бабка. — Все на заработки подались: хто плоты гонять, хто куды… И то, з чугункой вашей проклятой работы на реке скоро совсем немашечки станет. Только мои сынки вроде как на карауле остались, бо они ж прошлого разу на порогах всех обогнали. — бабка горделиво приосанилась.

Митя еще мгновение подумал… и спрыгнул с облучка паротелеги:

— Рычаг вправо, рычаг влево, рычаг прямо. — вертя рычаг, отрывисто командовал он. — Пока держите вот так — она едет! — он повернул рычаг еще раз, заставляя паротелегу снова затрястись и окутаться паром. — Везите их в город, расскажите все отцу… Надеюсь, он мне не поверил… что вы замешаны… — он виновато покосился на Урусова. А ведь еще недавно практически ненавидел отца за то, что тот ему не верит!

— Я Симарглыч, а не Сварожич! Я не умею это погонять! — Урусов отчаянно вцепился в мелко вибрирующий рычаг.

— А что поделать — научитесь. — развел руками Митя, и требовательно спросил. — Бабка, лодка есть?

— Есть, касатик, тут недалече! — старуха ткнула клюкой в сторону реки.

— Бегом! — он подхватил тощую старушонку подмышку… и ринулся туда.

— Митя, что вы делаете? Вы с ума сошли, тут и опытные лоцманы тонут! — заорал ему вслед Урусов.

— Я не утону! — прокричал он, помахав другой рукой.

«Надеюсь, Урусов поймет, что это я ему расшитую теткой-Дановной рубашку показываю?» — подумал Митя, проламываясь сквозь кусты. А впрочем, даже если не поймет…

— Разве есть другие варианты? — прошептал он, чуть не кубарем скатываясь по ступенькам к ухоженному деревянному причалу.

— Туды, паныч! — завопила из подмышки бабка, тыча клюкой в аккуратный двухвесельный ялик.

— Весла где?

— А в сараюшке!

Митя выхватил у бабки клюку — и метнулся туда. Дзанг! Сорванный замок с грохотом ударил в деревянный настил. Митя отшвырнул клюку и кинулся внутрь.

— Шо ж ты робишь, басурманин! — истошно завопила бабка — удар клюкой Митя успел парировать веслом.

— Дура старая! — рявкнул он. — Твоих же сыновей первыми варяги порубят! — и ринулся мимо бабки к лодке. — Ущерб, если что, возместит Департамент полиции.

«Потому что я возмещать не буду! — он сунул весла в уключины. — Так от бабушкиного подарка вовсе ничего не останется!».

Ялик дрогнул, качнулся на левый борт… Митя шарахнулся в сторону, надеясь увернуться от неминуемого удара клюкой…