«Он остроумен, у него хороший вкус»,

Так говорят, и мне приятно это слушать.

И хвалят все меня за то, что я

Способен все вокруг себя… разрушить.

Я добр и кроток, это ценит мой народ.

Такой правитель для него — отрада.

Но каждый только одного и ждет

Когда меня нечистый проведет

В ворота ада.

Я в этой грешной, растревоженной стране

Посеял смуту, нищету, раздоры.

И, не хвалясь, скажу, что заслужил вполне,

Чтобы палач петлю на шею мне накинул скоро.

Пошел на убыль счет счастливых дней.

Я пожил славно, всех держал я в страхе.

Осыпан почестями, лаской окружен

Диктатор ваш, любимец нежных жен,

Взойдет на плаху.

Впервые куплеты, исполненные такой злобы, пользовались популярностью народа. Огорченный император вызвал Маршана :

— Разыщите сочинителя этой песни и арестуйте, — приказал Наполеон и, нервно теребя полу сюртука, зашагал по гостиной.

Памфлеты, песенки, анекдоты означали, что народ начинал прозревать. Кое-где в деревнях мужчины уже отказывались идти в армию. Многие умышленно наносили себе увечья. Молодые горожане, помимо прочих ухищрений, ломали себе верхние резцы: ведь без них патрон не скусишь .

В раздумье Наполеон сел перед горящим камином. Он рассчитывал весной вновь перейти в наступление. А для этого надо было позаботиться о безопасности тыла, чтобы какой-нибудь генерал опять не попытался захватить власть. Заговор Мале провалился, но это вовсе не значит, что в другой раз он не увенчается успехом. Поразмыслив, Наполеон решил: во время похода можно гарантировать спокойствие в стране лишь в том случае, если Мария-Луиза будет коронована папой римским.

Устроить это не трудно, поскольку Пий VII уже два года находится в Фонтенбло в качестве узника.

Через несколько дней Наполеон и императрица нанесли визит святому отцу. Битый час Наполеон подольщался к нему, говорил любезности, изо всех сил старался загладить перед ним свою вину.

Казалось, Пий VII был удовлетворен; Тогда Наполеон предложил ему подписать новый конкордат и попросил у своего «узника» совершить богослужение по случаю коронации императрицы.

— Моя династия нуждается в поддержке святой католической Церкви — только это может оградить ее от возможных посягательств, — сказал он. — В Европе все королевские династии пользуются покровительством Римской церкви, а мой малолетний сын и наследник больше, чем кто бы то ни было, нуждается в этом.

Папа посмотрел со злой усмешкой на императора.

— Ваше счастье, что вы не извели меня, и я не умер от горя, как вам того хотелось, ибо мой преемник вряд ли смог бы в такой мороз совершить путешествие из Рима в Париж. …Бог милостив!..

Наполеон всем своим видом изобразил раскаяние. Обмануть папу было трудно, но он подумал: это лучше, чем грубость и хамство.

В конце концов они условились, что коронация состоится в Соборе Парижской богоматери 7 марта.

Вернувшись в Сен-Клу, Наполеон разослал приглашения и приступил к приготовлениям к предстоящему торжеству.

Но через несколько дней Пий VII под нажимом кардиналов, как и он, испытавших множество унижений, сообщил императору, что, поразмыслив, пришел к выводу, что не может совершить обряд коронации.

Поставленный этим в крайне затруднительное положение, Наполеон решил назначить Марию-Луизу на время своего отсутствия регентшей. 30-го он издал указ, где подробно были расписаны права и обязанности его супруги. Какую огромную ответственность Наполеон взвалил на плечи молодой женщины! Ведь ей было всего 21 год, и она никогда раньше не занималась политикой!

«Отныне в Сенате, Государственном совете и Совете министров императрица-регентша будет председательствовать, а также на всех советах, которые сочтет необходимым созвать ее величество. Ей дается право помилования, смягчения наказания, право давать любые отсрочки в осуществлении арестов и исполнении судебных приговоров; подписывать декреты о назначении на не особо важные должности, а в исключительных обстоятельствах и на прочие. К не особо важным относятся назначения: по военному ведомству не выше младшего лейтенанта, лейтенанта и капитана; по морскому — офицеры в звании до лейтенанта включительно, а по гражданским ведомствам — все чиновники, которых мы не укажем по собственному нашему почину».

Это было встречено при дворе по-разному. Одни говорили, что Жозефина никогда не удостаивалась такой чести, и объясняли это тем, что она не принадлежала к королевскому роду. Другие уверяли, что император поступил так, ослепленный любовью. На что им возражали, что, похоже, он, действительно, ослеп.

Но случилось так, что эти досужие разговоры были прерваны небольшим скандалом довольно пикантного свойства, который привлек к себе всеобщее внимание, и все разговоры в Сен-Клу на какое-то время сосредоточились только на нем.

Мадемуазель де Б…. юная чтица из свиты императрицы, обладавшая в высшей степени пылким темпераментом, вздумала отметить день своего рождения весьма необычным образом.

Вот что пишет по этому поводу де Ранен:

«Она устроила у себя ужин и пригласила столько красивых молодых людей, сколько ей исполнилось лет, а именно: восемнадцать. Изысканные кушанья в сочетании с обильным возлиянием, призванным ослабить путы стыдливости, сделали свое дело.

И после десерта молодая женщина вдруг оказалась на ковре в более чем скромном одеянии, уступая грубым инстинктам одного из приглашенных.

Когда же сей бравый господин сделал свое дело, м-ль де Б…. распалившись, но не утолив страсть, вскричала:

— Следующий!

Второй гость покорно, если можно так выразиться, заступил на смену.

Когда он кончил, молодая особа, все больше возбуждаясь, приказала:

— Еще, еще!

Третий, принятый с такой же готовностью, тоже совершил, что от него требовалось. А за ним выстроились остальные пятнадцать приглашенных, терпеливо дожидаясь своей очереди. Наконец-то они сообразили, какой приятный сюрприз приготовила им м-ль де Б… Еще семеро удостоились великой чести. Но, как это ни странно, после десятого любовника м-ль де Б… почувствовала некоторую усталость.

— Подождите, — прошептала она. — Мне надо немного прийти в себя.

Восемь молодцев, ожидавших своей очереди и проявлявших уже некоторую нервозность, были на этот счет другого мнения. Они кинулись к женщине и, удерживая на ковре, один за другим, каждый в меру своих сил, щедро одарили ее своим расположением.

Несчастная м-ль де Б… поняла, что переоценила свои возможности. Мало сказать, что страсть ее была удовлетворена — она уже изнемогала и попыталась оттолкнуть атакующих ее претендентов, но тщетно. Тогда она истошно закричала и ее услышала дворцовая стража.

Помощь подоспела, когда восемнадцатый гость готовился воздать ей должное. Ее уложили в постель в весьма плачевном состоянии. Две недели пролежала она, пристыженная и разбитая, а во дворце весело смеялись над ее приключением.

А того невезучего, чьим надеждам не суждено было сбыться, прозвали «бедолагой».

Наполеон был очень суеверен. В начале апреля 1813 года, он впервые почувствовал, что судьба ему не благоприятствует, и его потянуло к той, кто четырнадцать лет была его «добрым ангелом».

Он приехал в Мальмезон, Жозефина встретила его с трогательной радостью.

— Счастье изменило мне в тот день, когда мы расстались с тобой, — сказал Наполеон. — Видно, я не должен был этого делать.

— У тебя есть сын, — с грустной улыбкой заметила она.

— Да, но что станется с ним? Когда Мале распустил слух о моей смерти, никто о нем даже не подумал… Неизвестно, что ждет его в будущем, скорее всего ничего отрадного.