Однако вскоре эти невинные шалости наскучили Полине, которую по-настоящему привлекало одно-единственное занятие в мире…

А принц Боргезе, как назло, оказался гораздо худшим партнером, чем она надеялась.

И Полина погрузилась в невыразимую скуку. К счастью, Бонапарту пришла в голову счастливая мысль объявить себя императором, и Полина получила возможность вернуться в Париж.

В столице у молодой женщины было множество приключений. Об одном из них писали многие хронисты.

Однажды ночью — это было в 1805 году — в Люксембургском саду был праздник. Какая-то очаровательная женщина с большим интересом наблюдала, как готовится фейерверк. Она была одета скромно, но с большим вкусом… Положение ее, по свидетельству очевидцев, «явно не соответствовало тому, как она была одета».

«Хотя на лицо ее была опущена вуаль, скрывавшая черты, — пишет Дорис, — на нее обратил внимание некий молодой человек. Некоторое время он наблюдал за незнакомкой, потом решился подойти. Вскоре между ними завязалась беседа. Женщина — маленькая мещаночка, очевидно, бывшая замужем за каким-нибудь нудным старикашкой, — боялась вступать в разговор и очень смущалась. Она была весьма добродетельна и не производила впечатления светской дамы. Мало-помалу она оттаяла, вуаль не мешала ей разглядывать нового знакомого и почти не скрывала от него ее лица. Женщина отметила, что он хорошо сложен, крепок, с приятными чертами лица. Как только зажгли фейерверк, он предложил спутнице мороженое, и она не отказалась. Молодой человек решил, что не ошибся: перед ним гризетка, ищущая нового любовника — и тут же попросил разрешения проводить ее до дому. С неприступным видом она отказала, не захотела узнать имя человека, с которым провела такой приятный вечер.

На следующий день молодой человек получил от незнакомки письмо, в котором она назначала ему свидание — в Люксембургском саду, у большого фонтана, в семь часов вечера. Одинаково увлеченные, оба пришли вовремя и беседовали очень оживленно. Женщина сказала, что зовут ее Амелия, но, как только молодой человек стал более настойчив, она скрылась, легкая и насмешливая, пообещав на прощание вскоре дать о себе знать.

Через три дня в новой записке она назначила молодому человеку свидание в доме мадемуазель Д., в доме № 188 по улице Бак, в восемь часов вечера. Влюбленный юноша — а он уже успел по-настоящему влюбиться в незнакомку — отправился по указанному адресу, спросил ключ, который ему немедленно выдали, и попал наконец в комнату, обставленную с большим вкусом. Почти сразу же появилась очень взволнованная и необыкновенно от этого похорошевшая Амелия… Расстались они нескоро, очень довольные друг другом, открыв друг другу, если уместно будет так выразиться, глубины своих сердец.

Потом было много новых свиданий, но внезапно счастливый любовник перестал получать от своей дамы сердца маленькие записочки, в которых она назначала ему свидания. Удрученный молодой человек побежал к хозяйке дома на улице Бак. Однако никто не знал Амелию, она была случайной клиенткой, не оставившей ни своего имени, ни адреса.

Два года спустя наш молодой человек случайно оказался на дворцовом приеме. Внезапно мимо него в сопровождении одного из самых высокопоставленных сановников императора прошла женщина, усыпанная бриллиантами. Совершенно изумленный, он смотрел ей вслед, узнав свою незнакомку из Люксембургского сада. Приняв рассеянный вид, он спросил у кого-то из стоявших рядом, как зовут эту даму. И услышал в ответ:

— Это принцесса Боргезе, сестра императора.

Через несколько минут ему удалось приблизиться к своей случайной возлюбленной и привлечь ее внимание. Она тоже узнала его, на ее лице заиграл легкий румянец, и она быстро отвернулась.

На следующий день молодой человек получил указание явиться к графу де Монталиве, министру внутренних дел. Граф сообщил ему о назначении на важный пост в одном из северных департаментов, сказав, что он должен покинуть Париж через сорок восемь часов. Бывший любовник Полины с благодарностью принял назначение и через сутки уехал из столицы».

Вот так иногда излишества принцессы Боргезе пробивали совершенно неожиданные бреши в священном здании Управления Империей…

Весной 1805 года Полина задумала заказать Канове свой портрет.

Знаменитый скульптор приехал в Париж, долго смотрел на сестру императора и в конце концов решил изобразить ее в образе «Венеры-победительницы, лежащей полуодетой на канапе. Восхищенная принцесса Боргезе немедленно разделась, обнажив перед Кановой совершенной формы грудь.

— Эта часть вашего тела столь прекрасна, — сказал он как истинный знаток, — что мне вряд ли удастся превзойти природу. Поэтому я просто сделаю слепок с ваших грудей.

Полина с радостью согласилась. Однако когда дошло до дела, Канова засомневался — он не мог прикоснуться рукой к «столь совершенным предметам».

— Ну же! — подбодрила его принцесса. — Чего вы испугались?

— Я боюсь влюбиться в мою модель.

— О, Канова, а вы, оказывается, льстец!

Когда скульптура была готова и ее показали публике, разразился ужасный скандал: сестру Наполеона обвинили в бесстыдстве.

— Как вы могли решиться позировать совершенно обнаженной? — спросила ее одна из придворных дам.

— Но ведь в мастерской горел камин! — просто ответила Полина.

Казалось, сексуальный пыл сестры императора становится с возрастом все сильнее: по свидетельству одного мемуариста, «у нее все время было такое отвратительное ощущение, будто она сидит на горячих углях».

Так что Полина была вынуждена просить всех окружавших ее мужчин остужать этот жар любыми имеющимися у них в наличии средствами.

Расстройство это было так серьезно, что Полина теперь зачастую ошибалась и просила об интимных услугах не мужчин, а дам…

Принц Боргезе, узнав обо всем, был очень раздражен.

То, что жена обманывала его с каким-нибудь бравым офицером императорской армии, было в конечном итоге обычным делом для того времени, но изменять с женщинами… Нет, это уж слишком!

На какое-то мгновение ему пришла в голову мысль устроить Полине чудовищную сцену, но потом он сообразил, что может извлечь из данной ситуации пользу. И принц дал понять жене, что в обмен на свою снисходительность хотел бы получить орден Почетного Легиона, французское гражданство, орден Золотого Руна и должность в императорской армии.

Полина обещала похлопотать перед Наполеоном, и вскоре восхищенный принц Боргезе получил все, о чем просил, и был назначен «командиром придворных конногвардейцев».

Камилл собрался было рассыпаться в благодарностях перед женой, но она остановила его:

— Подождите, друг мой, это еще не все!

И, лукаво блестя глазами, сообщила принцу, что добилась для него чести немедленно отправиться в Булонь, в лагерь французской армии…

Несколько дней спустя Боргезе присоединился к своему эскадрону, и Полина, избавившаяся от мелочного, ревнивого и бессильного мужа, с головой окунулась в светский адюльтер.

Между любовными поединками Полина принимала визитеров. Это позволяло ей присматривать себе новых любовников. Несмотря на весь свой фантастический темперамент, она не могла уложить в постель всех мужчин разом, так что ей приходилось держать их в резерве, называя это своим «питомником»…

Чтобы обольстить мужчин, бывавших у нее в доме, Полина использовала самые невероятные средства. По ее приказу слуга-негр Поль демонстративно проносил через салон фарфоровое позолоченное биде, которым сестра императора очень гордилась…

Иногда принцесса Боргезе заходила еще дальше, предаваясь с некоторыми своими приятельницами весьма смелым ласкам.

Послушаем герцогиню д'Эскар:

«Она сообщила, что хочет меня видеть… Несмотря на все предубеждение, которое я испытывала к сестре преследовавшего меня тирана, я находила эту женщину очень красивой. Одевалась она невероятно элегантно. Статс-дамой у нее была госпожа де Ш. (де Шамбодуэн). Прошу моих читателей поверить в правдивость того, что они прочтут дальше: