Шлепанье босых подошв стало тише – и тут же исчезла тяжесть в ногах. Беззвучным прыжком – как учили на охоте в дедовом ауыле – Хакмар сорвался с места и ринулся в погоню. В слабых завихрениях тумана промелькнула все та же белесая фигурка. Существо переваливалось впереди – подол выцветшего сарафанчика болтался над мохнатыми то ли ногами, то ли лапами. Дробно топотали круглые, как камешки, босые пятки. Существо обернулось – завидев преследователя, коротко, по-мышиному, запищало и затопотало быстрее. На глазах у мальчишки нырнуло в пещеру, с разбегу прыгнуло в невысокий каменный чан и затихло внутри – притаилось.

Хакмар остановился, в изумлении оглядываясь по сторонам. На полу и у стен пещеры валялись вещи. Разбросанные, будто хозяева роняли их, в спешке спасаясь от чего-то ужасного. Нелепые и плохо сделанные: грубо обработанные каменные скребки, палки с примотанными к ним булыжниками, кожаные обмотки на ноги… А еще все они были маленькими.

– Одно из двух, – задумчиво повторил Хакмар, снимая мешок и вытаскивая из него лампу. – Или какие-то двоечники-недоучки Дней сто назад сваливали с уроков труда целым классом. Или…

Не договорив, он направился прямо к каменному чану и, подсвечивая себе лампой, заглянул внутрь. На дне, скорчившись, лежало существо.

– Эй! – негромко, стараясь не испугать, окликнул Хакмар. – Ты, в миске! – Интересно, оно хоть по-человечьи разговаривает? – Эй, я тебя вижу!

– Врешь! – пискнуло существо. – Я же тебя не вижу! – оно задрало голову. Круглые глазищи были плотно зажмурены, отчего вся мохнатая физиономия походила на смятый коврик овечьей шерсти.

– Ты кто такой? Такое… Такая… – уточнил Хакмар, косясь на обтерханный сарафанчик.

Существо враз распахнуло глаза и с возмущением уставилось на Хакмара:

– Я – красивая Косто! Разве не видно?

– Да как-то не очень, – с сомнением пробормотал Хакмар, разглядывая поросшую шерстью морду. – Косто – это тебя зовут так? – уточнил он.

В ответ только обиженно фыркнули.

– Знаешь что, красивая Косто, давай ты из этой миски вылезешь, и мы поговорим, – примирительно предложил Хакмар, протягивая руку.

Красивая Косто покосилась на его ладонь подозрительно и потребовала:

– А ты отойди! Дальше, дальше отойди! Тогда вылезу.

– Так ты ж сбежишь! – возмутился Хакмар.

– Конечно, сбегу, – удивилась она. – А то зачем бы я тебя уходить просила? Глупый ты какой-то – простых вещей не понимаешь!

– А давай ты не будешь убегать? – чувствуя, что и впрямь дуреет от этой необыкновенной беседы, предложил Хакмар. – Я тебя не обижу.

– Буду, – даже с некоторой долей сожаления вздохнула Косто – дескать, я бы с вами и поболтала, да все дела, дела… Ее круглые глазищи поймали взгляд Хакмара – и мальчишка почувствовал, как знакомое онемение охватывает тело. Руки и ноги враз отяжелели, словно в каждый палец налили свинца. Он ничего не видел перед собой, кроме этих блестящих слюдяных глаз, которые сверкали все нестерпимее, опустошая мозг сиянием.

Хакмар застыл посреди пещеры. Лампа с пляшущим внутри слабым Огоньком стояла на полу, рядом. Руки-ноги как каменные, шелохнуться невозможно, в голове муть, а красивая Косто ковыляет прочь, возмущенно тряся лохматой головой и бормоча что-то нелестное на его счет. У выхода из пещеры она коротко оглянулась через плечо, снова зыркнув на него глазищами, и пропала – только подол сарафанчика мотнулся.

Неподвижный, как вытесанная из цельного камня статуя, мальчишка остался посреди пещеры. Веки закрывались. Сейчас так и уснет – стоя, как подгорные родственнички в конском обличье. А проснется уже в чьем-нибудь желудке. Что эта морда мохнатая с ним сделала?

– Кошка! А-а, кошка! – У выхода из пещеры снова отчаянно затопотало, и обратно в пещеру влетела мохнатая морда – в смысле, красавица Косто собственной персоной. С разбегу запрыгнула Хакмару на плечи и вцепилась ему в волосы.

Охватившее мальчишку оцепенение исчезло как не бывало. Кровь стремительно ринулась по жилам, сердце заколотилось… на шею давила увесистая лохматая тушка.

– Ай! Пусти! – Хакмар попытался сорвать меховую шапку, которой он так неожиданно обзавелся.

– Не пущу! – Косто еще сильней вцепилась в волосы и шею, едва не придушив его.

– Ты что, совсем чуда? – захрипел он. – Свалилась на мою голову!

– А ты откуда знаешь? – Косто перегнулась и с интересом уставилась мальчишке в глаза. Хакмар от неожиданности мотнул головой, чуть не потеряв равновесие. Косто пропала из поля зрения, но шею и волосы не отпустила.

– Потому что ведешь себя как полная… – Хакмар вдруг ошарашенно замер, даже прекратил дергать за лапы сидящую на нем Косто. – Ты что, и вправду… настоящая чуда? – недоверчиво переспросил он. – Не-е, не может быть! Чудов не бывает!

– А я? – обиделась на него Косто.

– Ну да – ты, это конечно… – снова забормотал Хакмар. Карта! Ну конечно же, карта! Там эти пещеры были помечены буквой «Чу» – чуды! Он нашел чудов, настоящих, а не которыми ругаются! Они существуют! Когда в горе узнают об этом… Хакмар тут же сник. Он никогда не сможет рассказать о своем открытии в родной горе. – А почему ты одна? – все еще не в силах переварить существование живой чуды, даже несмотря на то, что она свалилась ему прямо на голову, спросил Хакмар. – Почему остальные чудики… чудаки… ну, в общем, чуды, убежали?

– Кошка! – снова закричала чуда, дергая его за волосы и молотя босыми пятками прямо в грудь.

Пол пещеры засветился зеленовато-голубым светом. Медленно прорастая сквозь камень, из скалы проступили… треугольные кошачьи уши. Настороженно пошевелились… и с утробным мявом Хакмару в лицо бросилась безглазая кошка.

– Кошка! – заорал Хакмар, шарахаясь в сторону.

– А я тебе что говорила? – тоном «ах, как вы мне все надоели!» сверху переспросила Косто.

Промахнувшаяся мимо Хакмара безглазая тварь крутанулась на месте. Задранный хвост дрожал натянутой стальной струной, бурая спина выгнулась. В бледном свете лампы взблеснули мелкие, но острые, как шилья, кошачьи клыки. Утробно проревев:

– Отдай мои глаза! – кошка снова прыгнула, целясь мальчишке в горло. Растопыренные когти запутались в кудлатой шерсти свисающих ему на грудь лап чуды. Косто заверещала и засучила пятками. Хакмар рванул из ножен меч – светлая полоса стали промелькнула во мраке. Кошка отпрыгнула, приземлилась на лапы. – Ш-ш-ш! – страшно зашипев, оскалила безглазую морду. Ямы ее пустых глазниц уставились на мальчишку.

Мохнатые ручки с силой дернули Хакмара за волосы, а лохмы белой шерсти занавесили глаза.

– Унеси меня отсюда, унеси! – прямо в ухо завизжала Косто.

Оглушенный Хакмар почувствовал движение воздуха перед собой – наудачу отмахнулся мечом. В плече его полыхнуло нестерпимой болью – со страшным мявом кошка повисла на его руке, всадив когти:

– Отдай мои глаза, отдай!

– А-а! Она меня сгрызет! – вопила Косто, обхватив Хакмара лапами за лицо.

– Пока что она грызет меня! – проорал в ответ Хакмар, отплевываясь от шерсти, вертясь на месте в надежде стряхнуть с себя если не кошку, так хоть Косто. Обе вцепились крепко.

Кошачьи когти пропороли плечо до самой кости – струйки крови текли по руке, заливая запястье. Рукоять меча мгновенно стала скользкой. Хакмар завыл от боли, свободной рукой ухватил кошку за загривок, пытаясь отодрать тварь от себя. Кошка только крепче запустила когти. Мальчишке казалось, что вместе с утробно рычащим безглазым страшилищем он отрывает собственную правую руку. Теряя сознание от боли, он перехватил меч левой и полоснул вдоль плеча. Снова ловко извернувшись, кошка отскочила. И опять нацелилась на прыжок…

Носком бродня мальчишка саданул по забытой на полу лампе – рассыпая голубые искры, лампа полетела в безглазую морду! Бурая шерсть полыхнула Голубым огнем. Разрываясь в жутком мяве, кошка заметалась по пещере…