— Княжна Хейлиса, ши-саа Вейни, ровной волны, — поприветствовала её Гвенн.

— И вам того же, царевна, — произнесла та печально. — Расставаться с любимым нелегко даже на время. Но я рада, что ныне жизнь вашего отца вне опасности. Я буду рядом, пока ваш супруг не вернётся. Можете положиться на меня и моё слово.

— Наша глубоководная задавака осталась в одиночестве, — довольно произнесла Лейсун после ухода княжны Хейлиса.

Маунхайр объявил, что сегодня приёма не будет, и морские жители понемногу разошлись. Тюлень подплыл к Гвенн, похлопал по плечу: «Это был изящный ход, моя царевна», и уплыл с дядькой Скатом.

Гвенн вздохнула, подумав, как было бы здорово побывать в Чёрном замке вместе с Нисом.

Обнять Алиенну и Дея, поговорить с Джаредом, увидеть всех волков и волчиц, побегать по Зачарованному лесу — и предстать перед глазами отца. Порадуется он или решит, что дочь не оправдала его ожиданий?

Грядущее расставание с мужем рвало душу напополам. Когда ожидание стало невыносимым, появилась Лайхан, обняла Гвенн и прошептала слова утешения и поддержки, которых царевна никогда бы не попросила, но которые оказались сейчас жизненно необходимы. Лейсун по-прежнему смотрела косо на русалку, но хотя бы молчала.

Двери наконец распахнулись, и от морского царя вышел Нис.

— Отец отпускает. Более того, он тоже хочет, чтобы я отправился немедленно, — озадаченно произнёс он. — Я не очень понимаю вашего желания спровадить меня… — и осекся. — Гвенни, любимая, прости!

Огладил плечи, заглянул в глаза, поцеловал в губы. Сделал всё, как всегда!

— Да, я тоже хочу, чтобы ты уехал быстрее, — как можно ровнее произнесла Гвенн, пряча слёзы далеко-далеко. — Как ты не понимаешь? Потому что ты быстрее вернёшься!

Царевна толкнула створки раз, другой с желанием прорваться через все препоны, но двери были плотно закрыты магией. Акулы смотрели словно бы с насмешкой.

Мигель, протиснувшийся сквозь щелку, упал на ладонь Гвенн и запричитал, что Айджиан, простившийся с сыном, не желает пока видеть никого.

— Пусть бы себе подвигал береговую линию, миледи! Так он и этого делать не хочет!

В покоях Айджиана что-то ощутимо громыхнуло. Из дверей прорвался одинокий зеленый луч — и погас.

Гвенн погладила подскочившего Мигеля по спинке и пообещала достучаться до упрямого морского царя как можно скорее.

Ну что это за желание, всё тащить на себе, а все проблемы закрывать в раковину! Так никакого перламутра не хватит, а жемчуг, выращенный столь жутким способом, явно сможет поспорить цветом с кораллом.

Гвенн уверенно шла по Чёрному замку в поисках Ниса. По анфиладам и галереям, коридорам и переходам, привычно поглаживая по каменным головам волков. Ей порядком надоели эти глупые прятки! Уже месяц, как он уехал, и девять дней, как должен был вернуться, а его всё нет… Она чует мужа, он где-то рядом, и она его обязательно найдёт!

Стоило царевне моргнуть, как она, словно по волшебству, очутилась у знакомых дверей кабинета Айджиана. Почему-то он оказался на том месте, где в Доме Волка располагался кабинет Джареда, что морскую волчицу ничуть не смутило. Она кивнула сосредоточенным акулам, стоящим на страже, но они не ответили ничего, даже не поклонились. Гвенн ткнула пальцем в недовольстве в зубастую морду — и ощутила лёд. Удивилась, так как видеть ледяных стражей ей не доводилось ни на берегу, ни в море. Но дело у неё было иное, и она тут же забыла об этих странностях.

Гвенн в очередной раз приложила ладони к дверям, добавила все слова, что смогла найти — и наконец разомкнула магические оковы. Царевна вошла между широкими и толстыми, почти в локоть, створками, и замерла. Гвенн не поверила собственным глазам, подавив порыв выскочить из царских покоев. Потому что супруг, которого она везде искала и никак не могла найти, находился тут. Но что он вытворял!

Тут Гвенн на миг смутилась: ведь Нис был на земле уже больше месяца, но эту мысль смыло очередной сонной волной.

Гвенн зажмурилась, распахнула глаза пошире, но перед ней снова предстала та же картина: супруг, чей возраст был равен возрасту Проклятия, на цыпочках подкрадывался к Айджиану, уснувшему в своём громадном кресле. Причём взирал он на царские рога с вожделением и редкой для холодного ши-саа страстью!

Гвенн потрясла головой, а потом решила просто насладиться зрелищем.

Айджиан негромко всхрапнул, Нис вздрогнул, замер на мгновение, а потом снова продолжил красться. Владыка морей и океанов перекатил голову по спинке кресла, мощные рога повернулись удобнее — и Нис, оказавшийся рядом, молниеносно уцепился, повис, а там и уселся на полукружье огромного синего рога.

Гвенн так и открыла рот.

Айджиан шевельнулся недовольно, поморщился, забормотал сквозь сон:

— Мидир, бестолочь.

Нис приметил Гвенн, подмигнул ей и кивнул на второй рог, ещё не занятый. Искушение было велико. Пожалуй, даже слишком велико для бывшей волчьей принцессы! Гвенн тоже начала подкрадываться.

Фоморский царь, от которого она не отводила взгляда, никак не выказал своего неудовольствия, будто вес сына не ощущался им вовсе. Гвенн подошла совсем близко, замерла, изготовившись, как для охоты, Нис одобрительно кивнул ей — и она совершила невообразимое. Подпрыгнула и уселась на самых больших рогах подводного мира.

Айджиан шевельнулся опять, качнул головой, и Гвенн показалось, что она парит, летит на качелях, только сила тех качелей была непредставима.

— Неблагой. Две бестолочи, — неразборчиво проворчал Айджиан и снова замер, слегка покачивая рогами, убаюкивающе вздыхая вместе с волнами. — Де-ти.

Гвенн не заметила, как уснула, обхватив рог, на котором сидела.

Проснулась она затемно. Перевернулась на спину, покачиваясь на волнах своего странного сна во сне. Говорят, Айджиан, неблагой Лорканн и благой Мидир раньше встречались. Морской царь старше их обоих тысячелетий этак на десять. Может, он тоже относился к ним, как к драчливым детям? И уж точно считал Ниса сыном, а Гвенн — дочерью.

Всё ещё никого не принимал, и Гвенн очень беспокоилась, что может надумать морской царь. Ещё решит, что лишается одновременно обоих названных детей!

Гвенн потянулась на мягком коврике, пестревшем золотыми звездочками, разглядывая собственную кожу, которая окончательно приобрела за это время бирюзовый оттенок, попробовала выпустить рожки — как у Ниса — и подумала о супруге.

Он снился ей редко, и каждый раз после этого казался ей ещё ближе и роднее. Сегодня снился, может быть, потому что сегодня она ночевала в покоях царевича, что перестала делать после фразы Дроуна: «Как хорошо, что царевна занимает покои наследника», сказанные с мягкой, словно прощающей царевну улыбкой, но пролившиеся отравой. Ещё не хватало, чтобы фоморы решили, будто она покушается на место Ниса в морском царстве и в сердце Айджиана!

Гвенн скривилась от воспоминаний, еле сдержав тошноту.

Дроун был везде. Он сопровождал Гвенн к Силлайру — и она приказала приносить еду в покои. Но хотя бы раз в день ей нужно было появляться в трапезной — и Дроун всё время был рядом. Говорил комплименты, от которых Гвенн тошнило, восторгался её умом — и Гвенн сама себе казалась глупой и недалекой. Тошнило царевну после общения с княжичем Тёплого моря почти от всего: от любой еды, от запахов и привкусов. Дроун обязательно появлялся даже в конюшне, где Гвенн, пару раз вылетевшая из седла Уголька и пойманная Ваа, училась теперь на спокойных лошадках. И была лишена даже тепла общения с другом Ниса, появляясь у него лишь раз в несколько дней. Дроун ругал запропавшую Темстиале так, что Гвенн вынуждена была остановить его, прося не оскорблять достоинство княжны Аррианской впадины и её отца. Внимательно слушала — раз уж ничего другого ей не оставалось — его рассказы о Нисе, вычленяя главное. О своём безрассудно отважном муже Гвенн готова была слушать вечно.

В день его отъезда они до хрипоты спорили с Маунхайром, какой морскому царевичу лучше взять отряд, чтобы не показаться захватчиком, только гостем, но и иметь достаточную охрану на берегу, и сошлись на двух десятках стражей. Светлые земли лихорадило, то и дело просыпались чудовищные создания, от которых, казалось бы, остались лишь имена и страшные сказки. А ещё фоморам нужно было ежедневно погружаться в воду — и желательно дважды, иначе их кожа высыхала под солнцем Благого мира, морщилась, чесалась, а потом покрывалась язвочками. Значит, путь удлинялся — зато шёл вдоль полноводной и буйной по весне Айсэ Горм, главной реки Светлых земель. Затем Гвенн тщательно отобрала подарки для владыки Благого Двора и его супруги. Зная, что может понравиться Алиенне, отложила нитку золотого жемчуга, а когда Маунхайр произнёс, что его можно лишь дарить любимым, ответила, что Дей отдаст Нису любой дар взамен, а сам подарит ожерелье любимой жене.