— Саш, — мягко сказала Алиса. — В ванной в шкафчике тесты лежат. Сделай, а?

— Да ты что? — изумилась Алекс. — Это исключено! Я же тебе говорила.

— А ты сделай, — настойчиво повторила Алиса. — На всякий случай.

— Мне прямо стыдно за тебя, Муромцева, — хихикнула Сашка. — И кто из нас врач?

Провернув необходимые манипуляции, Александра уселась на край ванны, размышляя о том, что перед поездкой необходимо было бы обновить гардероб. Ничего летнего у нее с собой не было. «Подобью Алиску на шопинг», — размечталась она, окрыленная предыдущим успехом.

Положенное время истекло. Не ожидая никакого подвоха, Алекс потянулась за тестом. Посмотрела. Онемела. Протерла глаза. Результат не изменился.

Заорав нечто нечленораздельное, Алекс ринулась вон из ванной.

— Ну, что — плюс? — довольно спокойно спросила Алиса, увидев невменяемую подругу.

— Как?! Как такое может быть? — кричала Алекс, потрясая полоской теста. — Это же невозможно!

— Возможно. В смысле, такое редко, но случается. Так что поздравляю — рыба тут не причем. У тебя банальный токсикоз.

Александра в полной прострации обрушилась на стул.

— Может ошибка? — шепотом спросила она.

— Вряд ли, — покачала головой Алиса. — Но для надежности ты можешь сделать еще.

Алекс не шевелилась. Очевидное никак не желало укладываться в голове.

— А срок? — вдруг встрепенулась она. — Как теперь срок узнать, если у меня никакой задержки не было?

— Узи покажет, — терпеливо объяснила Алиса. — Но, полагаю, никак не меньше восьми недель. Ты пасешь меня уже почти два месяца.

Она обошла стол, присела на корточки перед Александрой.

— Шурик, ну ты чего? — улыбнулась она. — У вас ребенок будет. Неужели ты думаешь, что Эдгар не обрадуется?

Саша смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Он, может, и обрадуется, — деревянно произнесла она. — Только вот какой нюанс: я не знаю, кому тут следует радоваться — ему или… Тайлеру.

Скосив глаза, Александра наблюдала, как датчик узи елозит по ее блестящему от геля животу. Живот был как живот: смуглый, плоский, и трудно было поверить, что там внутри кто-то есть. Просто невозможно в это поверить. До последнего она надеялась, что это ошибка, но полчаса назад Алиска, осмотрев ее, ошибку исключила полностью. Лицо ее при этом стало каким-то сосредоточенно-озабоченным, и она быстро поволокла Александру на узи, беззастенчиво пользуясь своим служебным положением. Да, Алиска здесь была в своей стихии и просто ожила, вновь оказавшись в клинике.

Теперь она нависала над плечом коллеги и о чем-то негромко переговаривалась с ним, используя исключительно узкоспециализированную терминологию, из которой Алекс не понимала ни слова. Это напрягало чрезвычайно.

— Ну, что там? — не выдержала, наконец, она. — Скажите мне уже хоть что-нибудь!

Оба уставились на нее так, словно только что заметили.

— Какой у меня срок? — процедила Алекс.

— Срок? — как о чем-то незначительном переспросил хозяин кабинета, молодой румяный дядька с ранними залысинами над высоким лбом. — А срок у нас 11-12 недель.

— Блеск! — медленно сказала Александра, глядя в потолок и не зная, то ли ей плакать, то ли смеяться. — А поточнее нельзя?

— Нельзя, — развел он руками. — На таком сроке допустимая погрешность — одна неделя. Приди вы ко мне неделе на пятой, я б вам и день зачатия сказал, а сейчас… Да разве это так уж принципиально — неделя? Беременность развивается, никаких отклонений не наблюдается — вот что самое главное.

Александра молчала. И в самом деле, причем тут эта злосчастная неделя? Она ровным счетом ничего не меняет, потому что по всему выходило, что с равной долей вероятности отношение к ее будущему ребенку мог иметь как один, так и второй из предполагаемых отцов.

— А хотите на него посмотреть? — оживленно предложил врач, поворачивая монитор так, чтобы ей было видно.

— Куда смотреть? — мрачно спросила Алекс, решительно ничего не видя среди этой черно-белой ряби.

— Как куда? Вот же он! — удивился доктор и ткнул пальцем в светлое пятно на экране.

И Алекс внезапно увидела. Увидела необыкновенно четко. Белые и черные пятна вдруг сложились в головастое и пузатое существо с коротенькими тонкими ручками и ножками.

— Головастик! — прошептала она, не в силах отвести взгляд от изображения.

— Нет, ну что вы! — почему-то обиделся доктор. — Какой же это головастик? Это уже самый настоящий человек трех с половиной дюймов ростом. У него даже ногти на пальцах есть.

— И это во мне? — все еще не могла прийти в себя Алекс.

— В тебе, в тебе, — вмешалась Алиса. — Ты теперь, Сашка, два в одном.

— Вот приходите к нам недельке на тридцатой, мы вам трехмерное сделаем. Сможете рассмотреть, на кого похож ваш малыш, на маму или папу.

Алекс сглотнула.

— Вставай уже, — улыбнулась Алиса. – Все, что нужно, мы увидели.

Впечатленная увиденным и услышанным, Александра неловко, боком сползла с кушетки.

В машине она долго рассматривала распечатку с узи — первый портрет своего ребенка. Она все еще пыталась осознать ошеломляющие перемены в своей жизни.

— Да, — протянула она. — По этому фото определить, на кого из них он похож, затруднительно.

— Я так понимаю, — осторожно сказала Алиса, — что названный срок особой ясности не внес?

Алекс только тяжело вздохнула.

— Саш, я тебе хорошие ОК подобрала, последнего поколения. надежнее их ничего нет. Ты принимала?

— Конечно. Только их же в одно и то же время надо принимать…

— И?..

— А я в августе без конца моталась туда-сюда: из Дамаска в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Дублин, из Дублина в Марракеш. Эта постоянная смена часовых поясов. Ну и пару раз пропустила время приема. Потом, конечно, спохватывалась, но, наверное, поздно… — уныло закончила Сашка.

— Ты же знала, что надо делать в таких случаях, — произнесла Алиса, и в ее голосе послышалась укоризна. — Нельзя же быть такой безответственной.

Александра снова вздохнула и отвернулась к окну. Некоторое время они ехали молча.

— Мне надо подумать, — пробормотала Алекс, сворачивая распечатку в трубочку. — Я знаю, что выход есть, и я его найду.

— Какой выход, Саш? Ты о чем? — подозрительно спросила Алиса. — Во-первых, в любом случае уже поздно, во-вторых, в Ирландии аборты запрещены законодательно.

Алекс недоуменно посмотрела на нее.

— Да нет, я не об этом! Ты что, с ума сошла? — досадливо махнула она рукой и снова надолго задумалась.

Мысли роились, как полосатые пчелы, и ей даже казалось, что она слышит их мерное жужжание. Ничего путного в голову не приходило, кроме осознания, что несколько часов назад жизнь ее навсегда изменилась. И не только ее. Она попыталась представить себе обоих своих мужчин с младенцем на руках и фыркнула.

— Ну, какой из него отец! Это же смешно! — озвучила она свою мысль, не вдаваясь в подробности. — Впрочем, и мать из меня…

— Все, хватит, — оборвала ее Алиса. — Ты сейчас думаешь совершенно не о том, о чем следует.

— А о чем следует? — заинтересовалась Александра.

— О ком, — поправила ее Алиса. — Поверь, с отцами ты сможешь разобраться и позже, а теперь для тебя главное — твой ребенок.

— Хорошо тебе рассуждать! — запальчиво воскликнула Александра и осеклась, испуганно глядя на Алису.

— Да, мне хорошо, — совершенно безэмоционально сказала та, не отрывая взгляда от дороги.

«Дура!» — обругала себя мысленно Алекс.

— Прости! — пробормотала она. — Алька, правда, я не подумала…

— Уймись, все нормально, — оборвала ее Алиса.

— Ладно, я буду послушной, — покладисто сказала Алекс, когда они вошли в дом. — Готова выполнять все ваши рекомендации, доктор.

— А рекомендации просты, — сказала Алиса. — Правильное питание, свежий воздух, витамины и, на данном этапе, минимальные физические нагрузки.

— Отлично, пошли собирать вещи, — к Александре вернулась ее обычная энергичность. — Как раз витамина D мне очень не хватает!