И тут до Алекс дошло.

— Алька, — шепотом проговорила она, — ты виделась с Ноланом?

Алиса зажмурилась и покусала губы.

— Все, забудь! — отрезала она. — Это была дурацкая идея. Не знаю, что на меня нашло.

— Стой! — заорала Алекс. — Не смей отключаться! Я, конечно, платья не ношу, но точно знаю, что магазины всех мировых брендов находятся на Bond Street. Я там кеды себе покупаю, — логично заключила она и расстроено произнесла: — Ну вот, такие события, а я здесь сижу! Я тоже в Лондон хочу — по бутикам и на концерт!

— Особенно на концерт, — поддакнула Алиса. — Представляешь, какую пищу для размышлений ты подарила бы заинтригованному твоим животом Тайлеру?

— Не такой уж у меня и живот, — неуверенно ответила Алекс. — А если удачно замаскироваться…

— Сиди уж, мастер маскировки, ешь свои арбузы, — Алиса встала, подхватила рюкзак. — У меня посадку объявили.

По каким-то замысловатым прихотям высших сил соседом Алисы в самолете оказался тот самый страдающий насморком молодой человек из зала ожидания. Непонятно, какой перст судьбы углядел он в этом простом стечении обстоятельств, но обрадовался неимоверно. За первые полчаса полета Алиса была посвящена в наиболее, с точки зрения попутчика, заслуживающие внимания факты его биографии, узнала цель визита в Лондон и дальнейший маршрут, заочно познакомилась с ближайшими родственниками и друзьями словоохотливого товарища. Совершенно не представляя, как заткнуть этот фонтан красноречия, Алиса лишь обреченно кивала головой в соответствующих местах беседы, поэтому появление стюардессы, катившей тележку с прессой, восприняла как подарок небес. Мило улыбнувшись соседу, она схватила первый попавшийся журнал. Едва взглянув на обложку, Алиса поняла, что лимит сюрпризов на сегодня еще не был исчерпан.

— О, Нолан Хьюз! — обрадовался попутчик, беззастенчиво разглядывающий обложку. — Высоко взлетел парень! Жду не дождусь «Ойкумену» с ним. Мне, как историку, очень любопытна трактовка образа…

Он осекся под выразительным взглядом поднявшей на него глаза Алисы. Она раскрыла журнал.

Фотографии. Много фотографий. И почти полное отсутствие текста. Лишь скупые строчки подписей под снимками. Вот Нолан везет коляску с забавно нахохлившимся, словно воробей, медноволосым малышом. Вот он держит смеющегося ребенка на руках. Вот они за столиком в каком-то кафе. Втроем. Рядом с ними темноглазая смуглая женщина в обычной серой футболке и джинсах. Малыш размахивает руками, родители улыбаются. Другие фото — в кафе, на улице, возле машины.

Красивая пара. Счастливая семья.

Алиса осторожно закрыла журнал и положила его в кармашек кресла. Прижавшись виском к обшивке, она смотрела в иллюминатор. Там за толстым стеклом снежными сугробами застыли белопенные облака. Завораживающе прекрасные, равнодушные и холодные. Так же холодно и пусто было сейчас у нее внутри.

Рождество, бесспорно, семейный праздник. Но, пожалуй, нигде в мире он не был настолько семейным, как у него на родине. Семь часов вечера, а весь город словно вымер. Час назад перестал ходить общественный транспорт, опустели и закрылись магазины, все как один украшенные вывесками с волшебным, греющим душу каждого дублинца «sale», и даже вечно гудящий, как растревоженный пчелиный рой, Темпл Бар встретил непривычной тишиной и табличками «closed» на дверях пабов и ресторанов. Лишь редкие машины и еще более редкие припозднившиеся прохожие встречались на некогда оживленных, а теперь опустевших, погрузившихся в сонное оцепенение улицах.

Нолан взглянул в зеркало заднего вида. Орион вольготно растянулся на мягком сиденье.

— Я сказала Эли, что привезу собаку сама, — сказала она, — так что у тебя будет очень приличный и правдоподобный повод для визита. Надеюсь, в дальнейшем мое чуткое руководство тебе не понадобится?

— Не понадобится, — твердо ответил Нолан.

Никогда и никуда он не собирался так тщательно и придирчиво, как сегодня. Он полчаса проторчал перед зеркалом, так и этак ероша шевелюру, стараниями цирюльника приведенную в божеский вид. В конце концов, такое пристальное внимание к собственной внешности рассмешило его. Ну, прямо отроковица перед первым свиданием. Впрочем, перед тем далеким первым свиданием он не испытывал и десятой доли того волнения, которое одолевало его сейчас. Ему не исполнилось и девятнадцати, но он был весьма самоуверенным и дерзким юнцом. Сейчас ему почти двадцать восемь, и он с радостью позаимствовал бы хотя бы половину прежней самоуверенности. Потому что сейчас ему было чертовски страшно.

Нехорошее предчувствие охватило его еще на подъезде к дому. Среди сверкающих праздничной иллюминацией особняков их жилище выглядело пугающе темным и безжизненным. В доме не горело ни одно окно.

Машина остановилась. Орион нетерпеливо заскулил и царапнул лапой по стеклу. Выбравшись наружу, Нолан заспешил за радостно потрусившим по дорожке псом, чувствуя, как с каждым шагом тает его надежда. Поднимая руку к звонку, он уже знал, что дом пуст.

— Это еще ничего не значит! — ответил Нолан на вопросительный взгляд лабрадора, когда на звонок, как того и следовало ожидать, никто не открыл.

Нолан задумчиво почесал нос, а потом сбежал со ступенек крыльца. Возвращая ключи от дома Алисе, он совершенно забыл об отпирающем ворота гаража радиобрелке, который так и остался болтаться на связке вместе с ключами от машины. И сейчас Нолан собирался беззастенчиво им воспользоваться.

С тихим шуршанием поползли вверх роллеты, вспыхнул свет. Убедившись, что миниатюрного Алисиного «ситроена» нет на месте, Нолан достал телефон.

— Ее нет, мама, — сказал он, едва на звонок ответили. — Дом заперт, гараж пуст. Ты уверена, что она собиралась вернуться именно сегодня?

— Твоя мать еще не впала в маразм! — возмутилась Рита. — Я своими глазами видела обратный билет. Может быть, рейс задержали?

— На четыре часа? — с сомнением произнес Нолан. — С чего бы?

— Хорошо, я сейчас наберу ее и все выясню. Полагаю, мне это будет сделать удобнее.

Нолан вышел из гаража и медленно побрел к своей машине. Орион бежал рядом, недоуменно заглядывая в лицо хозяину. Он явно не понимал, почему, приехав домой, они не заходят внутрь, а зачем-то таскаются по двору. И куда подевалась любимая хозяйка?

— Хотел бы я это знать! — тоскливо пробормотал Нолан, отвечая на невысказанный собачий вопрос.

Он сел за руль, достал сигареты, закурил. Покосился на соседнее сиденье, где лежал огромный букет роз и коробка шоколадных конфет Butlers deluxe, которые так любила его сладкоежка кошка. Сердце вдруг сжалось от тревоги. Где она? Что могло произойти?

Телефон разразился игривой трелью.

— Отключен, — взволнованно сообщила Рита.

— Что? — не сразу понял он.

— Ее телефон отключен.

Нолан похолодел. Чего-то подобного он и боялся.

— Я еду в аэропорт. Попытаюсь разузнать, была ли она в списках пассажиров рейса.

— Держи меня в курсе, хорошо? — попросила Рита.

Нолан отбросил недокуренную сигарету, вылез из машины и, схватив Ориона за ошейник, затолкал упирающегося пса в салон. Истерично взвизгнув шинами, тяжелый Range Rover сорвался с места.

До аэропорта, который располагался к северу от Дублина, проще всего было добираться по объездной, что помогало избежать зависания в городских пробках, но сегодня вопрос с пробками отпал сам собой, и Нолан мчался напрямую, через Блэкрок и Болсбридж, через район Северных доков и Истпойнт, за которым начинался недавно открытый Дублинский портовый туннель. Пытаясь заставить себя рассуждать хладнокровно, Нолан прокручивал все возможные версии, которые могли бы объяснить исчезновение Алисы. Авиакатастрофу и прочие стихийные бедствия он отмел сразу, как варианты фантастические. Ирландия — маленькая страна, и подобные катаклизмы получали широкий резонанс сразу же и становились известны всем, включая слепоглухонемых инвалидов, напрочь игнорирующих СМИ. Поразмышляв над версиями автомобильной аварии и похищения, он также отодвинул их, как маловероятные. Первую, так как при наличии документов, удостоверяющих личность, на них уже вышли бы соответствующие службы, от второй же откровенно попахивало Голливудом. Покончив с объективными факторами, он перешел к субъективным. Во-первых, Алиса могла изменить свои планы и отправиться на праздники в Россию к родным, во-вторых, могла вернуться в Дублин, чтобы отпраздновать Рождество с друзьями, в-третьих, по каким-то причинам могла задержаться в Лондоне. Первые два не выдерживали критики. Алиса редко бывала в России и на его памяти никогда не срывалась туда спонтанно, никого не предупредив. По поводу второго предположения — у них не было принято встречать Рождество в компании друзей, только с самыми близкими людьми, а ее самыми близкими людьми продолжала оставаться его, Нолана, семья. Что же касается Лондона… Черт, почему ему не пришло в голову спросить, на какой концерт она летит?