Александра приподняла подол свадебного наряда, задумчиво рассматривая высокие белые Lacoste.
— Если я не буду его поднимать, я на него наступлю и упаду, — рассудительно ответила она. — А падать мне нельзя.
И она погладила задрапированный мягкими складками животик.
— И, вообще, Эд одобрил! — категорично заключила Александра.
— Да он любую твою блажь одобрит! — фыркнула Алиса. — С тобой же связываться — себе дороже. Все равно ничего не докажешь.
Эпопея с Сашкиной свадьбой подходила к своему логическому завершению, и это не могло не вызывать облегчения, так как сам процесс подготовки оказался на редкость хлопотным делом. Будущие молодожены два раза переносили дату бракосочетания, долго не могли определиться с местом проведения церемонии, а тут еще неожиданный казус приключился со свадебным платьем. Примеряя его два дня назад, Саша вдруг с ужасом обнаружила, что платье ей тесно. Ее эксклюзивное дизайнерское платье от Веры Вонг!
— Я в него не влезаю! — трагическим шепотом сообщила она Алисе.
— Как не влезаешь? — удивилась Алиса. — Да в него два твоих живота поместятся!
— Живот как раз помещается, — с досадой проговорила невеста. — А то, что над ним — нет!
Она вышла из спальни, где переодевалась, и продемонстрировала Алисе проблему лицом. Шикарный смуглый бюст возвышался над расшитым стразами лифом, никак не желая занимать отведенное ему место.
— Мама дорогая! — восхитилась Алиса. — Ну, ты и отрастила!
— Я не понимаю, как это могло произойти! — уныло произнесла Александра, разглядывая вызывающе выпирающую из корсажа грудь. —Три недели назад все помещалось идеально.
— Тебе рожать скоро, чудила! Чего ты ожидала? — веселилась Алиса. — Зато теперь гарантированно никто не обратит внимания на твой живот. Тут и без него есть на что посмотреть. Ох, и повезло же Эду! Такое богатство!
Сашка, сопя, пыталась упаковать богатство на причитающееся ему место. Ничего не выходило.
— Да что делать-то? — совсем расстроилась она.
— Расшивать, — пожала плечами Алиса. — Что тут еще сделаешь.
И вот сегодня в своем греческом платье на одно плечо Сашка была так хороша, что захватывало дух. Мягкие складки из легкого воздушного шифона искусно маскировали живот, а широкий атласный пояс на сильно завышенной талии подчеркивал вставшую-таки на место грудь, однозначно привлекая к ней внимание, как и предрекала Алиса. Отросшие волосы были убраны в затейливую прическу, удерживаемую тонким ободком. Этот ободок и витой металлический браслет на плечо Александра избрала в качестве единственных украшений, что придавало ее облику «чистоту и неповторимое очарование греческой нимфы», как было написано в проспекте.
Местом проведения брачной церемонии была выбрана смотровая площадка Top of The Rock, располагавшаяся на 69-м этаже одного из небоскребов Рокфеллер-центра. По слухам, оттуда открывался лучший вид на весь Манхэттен со всеми его красотами.
— Хорошо, что где-нибудь не на вершине К-2, — проворчала Алиса, зная тягу подруги к экстриму.
— Я немного не в форме, — невозмутимо ответила Сашка. — Да и Эд по горам не лазает. Но идея заманчивая!
Сама церемония предполагалась камерной, для узкого круга, в который входили сами брачующиеся и свидетель.
— Какие подружки невесты? — смеялась Саша. — Все мои подружки мужского пола. Так что ты, Алиска, будешь вне конкуренции. И вообще, для регистрации по законам штата Нью-Йорк достаточно одного свидетеля. К чему множить сущности?
От венчания абсолютно не религиозная Александра наотрез отказалась, чем сильно озадачила католическую родню будущего мужа. Алекс, никакой потребности в священном действе не ощущала и лишь пожимала плечами, выдвигая резонный аргумент, что церковные клятвы не спасли родителей Эдгара от развода.
— …Оп, машинка пришла! — обрадовалась Александра.
Она накинула на плечи широкий палантин, отделанный мехом шиншиллы, еще раз расправила складки платья и посмотрела на себя в зеркало. Было очевидно, что она себе очень нравилась.
— Я волнуюсь! — вдруг с удивлением произнесла Алекс. — Представляешь? Никогда бы не подумала, что буду волноваться.
— По-моему, это нормально. Все-таки ты не каждый день замуж выходишь.
— Я красивая? — обернулась Алекс к Алисе.
— Безумно! — закивала головой та. — Пошли уже. Площадка на полчаса арендована, опоздаем — будешь выходить замуж в толпе туристов.
В машине Александра принялась оживленно обсуждать предстоящую фотосессию со Стивом, долговязым веснушчатым блондином, который был ее коллегой из Ассошиэйтед Пресс и специализировался на военной фотожурналистике.
— Ты уверена, что это именно то, что нужно? — засомневалась было Алиса. — Может пригласить из свадебного агентства?
— Он лучший! — отрезала Сашка и самоуверенно добавила: — После меня, разумеется.
Сейчас она что-то настойчиво втирала Стиву, щедро пересыпая свою речь профессиональными терминами. Он покорно кивал, хлопая белесыми ресницами, и со всем соглашался.
Алиса в их разговор, точнее в Сашкин монолог, не вмешивалась. Она читала только что пришедшее сообщение от Джейдена, который уже три недели находился в Южной Африке, где стартовали съемки «Оружейного короля». Сообщение было лаконичным и интригующим: «Я на мосту Блоукранс. Собираюсь прыгнуть». Далее следовали: фото самого моста, имевшего более чем 200 метров в высоту, фото площадки для банджи-джампинга в верхней точке арки моста, фото опутанного ремнями обвязки Джея в окружении таких же безбашенных джамперов, и еще одно фото Джея, надо полагать, уже после прыжка, ибо в руках слегка обалдевший прыгун держал диплом с тисненой надписью «За отвагу».
Алиса усмехнулась, спрятала телефон. Отвернулась к окну. Сумасшедший. Еще один любитель острых ощущений. Вечный подросток с неутолимой жаждой жизни, которому всегда всего было мало. Первозданная Африка с ее тонким и весьма условным налетом цивилизации должна была казаться ему истинной terra incognita, требующей непременного познания. Услышать, увидеть, впитать, пропустить через себя, чтобы потом поделиться, отдать, выплеснуть. И, судя по всему, он в этом преуспевал.
Их роман перешел в стадию звонков и сообщений. И в его голосе, в каждом его слове, между строками скупых посланий она явственно читала робкий и нежный призыв. Его зов томил душу, разрывая ее на части, потому что ответить на него она не могла.
«Ничего не изменилось, — раз за разом, день за днем твердила она себе. — Ничего не могло измениться. Для этого просто нет причин». Она привычно повторяла про себя эту мантру, уже не особо вникая в смысл, находя в этом самообмане путь к самоуспокоению, потому что в глубине души понимала — изменилось все.
Тогда, месяц назад, проблуждав в нерешительности и сомнениях почти час по торговому центру, она все же пошла в лобби-бар отеля, ведомая извечным желанием любой женщины увидеть соперницу своими глазами. Она узнала ее сразу, сопоставив образ с виденным в журнале. Только наяву похудевшая и уставшая Ким выглядела намного старше, чем на фото.
Она осознала, что та не лжет, когда отступила ревнивая женская злость, когда вернулась способность слушать и слышать. Поняла, что ее выводы, сделанные на основании фотографий, и в самом деле могут быть поспешными и ошибочными. И поняв это, поверила сразу и безоговорочно, поверила каждому слову, потому что не поверить было невозможно.
После этого разговора Алиса, впервые за минувшие месяцы, подумала о Нолане без привычной истерики и надрыва. До этого она хранила и лелеяла свою боль преданной и оскорбленной женщины, полностью растворяясь в ней, не думая о других.
И только сейчас она впервые подумала, как жил он все это время. И как теперь жить ей.
…Их неповоротливый, похожий на крейсер лимузин плавно причалил у здания Дженерал Электрик.
— Который час? — поинтересовалась Александра, пригибаясь и разглядывая из окна горящие над входом неоновые буквы «NBC STUDIOS», чья штаб-квартира располагалась в небоскребе.
