Глаза открываться не хотят, голова болит, попытка повернуться приносит мгновенную боль во всем теле. Чонгук тихо смеется позади, поглаживая ее бедро успокаивающе и помогает ей привстать. Бокал с водой и таблетка оказывается в руках Сэ И, которая совсем забыла про свою наготу и сползающее одеяло. Запив обезбаливающее водой, она смотрит на Чонгука и выдыхает. Так боялась не увидеть его рядом утром.

— На часах обед, — произносит Чонгук и заворачивает девушку в одеяло, осторожно поднимая с кровати на руки. Оба видят красное пятнышко на покрывале, пока его меняли на новое. — Спасибо за подаренную ночь, Сэ И. Ты была неповторима…

Сэ И плавится от такой дозы нежности с утра и утыкается лицом в шею Чонгука. В зеркале она видит себя и жалобно стонет.

— Господи, я такая страшная, — ноет девушка на руках своего мужчины.

— Неправда, — возражает Чонгук. — Моя женщина не может выглядеть ужасно после проведенной со мной ночи. А еще от тебя пахнет мной. И мне это чертовски нравится.

— Снова в краску вгоняешь, — говорит Сэ И, млея перед красотой его ясных глаз.

— Сэ И, — Чонгук становится серьезным слишком быстро, заставляя Сэ И заволноваться, — ты сможешь терпеть мой ужасный характер? Хочешь каждый день просыпаться и видеть мое лицо рядом? Выдержишь внезапные вспышки ревности? А частый секс? Сможешь отдаваться мне всегда и везде, потому что мне необходимо чувствовать себя в тебе? Не устанешь от меня? Не уйдешь к другому? Согласишься отдавать всю себя мне, потому что я ужасный собственник? — спрашивает Чонгук на одном дыхании. — Помнишь тот раз? Я солгал, когда сказал, что лучше убью тебя, чем отдам другому. Без тебя я ничто теперь. Но твоя улыбка важнее всего для меня на этом свете. И если ты счастлива с другим, но не со мной, если моя любовь тебя душит, то я отпущу тебя. Поэтому я даю тебе последний шанс уйти прямо сейчас, пока не станет поздно.

— Т-ты к чему клонишь? Чонгук, не молчи! — у Сэ И на глазах слезы отчаяния. — Ты хочешь меня бросить?

— Ко Сэ И, — начинает Чонгук, присаживаясь на кровать с ней на руках и доставая заветную коробочку, — ты выйдешь за меня?

Брак для многих людей считается чем-то сковывающим, чем-то, что может изменить жизнь кардинально, лишить свободы и личного пространства.

Но Сэ И так не считала.

Проснувшись утром после брачной ночи, девушка с ужасом оглядывала свое тело, пока Чонгук спокойно посапывал, обнимая подушку, подложенную девушкой вместо себя. Синяки, покраснения, засосы, следы ладоней на бедрах и шее, — последствия первой брачной ночи. Словно следы преступления, они заставляли девушку вновь и вновь прокручивать эту ночь в голове.

— Ты, словно изголодавшийся зверь, терзал меня ночью, забирая мои силы и с упоением глядя на кольцо на моем пальце, — шептала Сэ И, разглядывая спящего мужа.

«Муж», — пронеслось у нее в голове. — «Непривычно, но так правильно…»

Жизнь в статусе жены самого Чон Чонгука радовала Сэ И. Кардинальных изменений она не заметила — они всегда любили друг друга, а брак — лишь официальное подтверждение их любви.

Слова «жена» и «замужняя» не выходили из головы девушки даже спустя год после свадьбы. Она часто размышляла о своем, но всегда делала вывод, что ни о чем не жалеет. И какой бы молодой она не была, она жена, любимая своим прекрасным мужем. Что еще нужно для счастья?

Поступив в университет, Сэ И была вне себя от радости. Но первым делом она направилась к Чонгуку, дабы спросить у него лишь одно: принял ли он непосредственное участие в зачислении девушки или нет. Сэ И прекрасно помнила, сколько раз при нем повторяла, как важен для нее этот университет и как счастлива она будет, если поступит. Но Чонгук заявил, что у него даже мысли не возникло о том, чтобы как-то использовать свои связи. Он знал с самого начала, что она поступит.

Сеульский Университет принял ее с распростертыми объятиями как очень умную девушку по имени Чон Сэ И. Да, девушка настояла на том, чтобы личность ее скрывали. Она не хотела внимания — внимания, которое уделял ей Чонгук, было достаточно, хотя она и понимала, что рано или поздно ее фотографии просочатся во всемирную сеть. И тут уже ничего с этим не поделаешь.

Но пока была возможность быть обычным студентом престижного университета, Сэ И ею пользовалась. Правда, кольцо на своем пальце никак не комментировала, вводя в ступор всех поклонников, которые расстроено выдыхали каждый раз, когда Сэ И деликатно отказывалась от свиданий и подарков. И правильно делала, что пыталась даже в лица им не смотреть. Ведь пусть лучше считают высокомерной, зазнавшейся стервой, чем ходят с побитыми лицами и гематомами на теле. Чонгук ревнивый, и этим все сказано.

Ревность его лилась через край, но он пытался держать себя в руках. Кольцо на ее пальце, штамп в паспорте, чувства друг к другу — они связаны ментально, физически и юридически. Но страх быть брошенным не уходил. И когда Сэ И одним теплым вечером обняла его со спины и сказала тихо, что знает о его проблеме, что выяснила все еще тогда, когда была в замешательстве из-за его спокойного отношения к заявлению Джи Хен, Чонгук сдался и поник.

Каким бы сильным и независимым ты не был, сколько бы денег у тебя не было, ты считаешь себя неполноценным, если врач ставит тебе такой страшный диагноз, как «бесплодие». И Чонгук знать не знает, откуда и как у него это возникло, но сказать Сэ И было выше его сил. «А вдруг бросит, уйдет к другому. К тому, кто…»

Но Сэ И никуда и ни к кому не ушла, а лишь прижалась сильнее и сказала, как сильно его любит.

И тем же вечером очень старательно делала любимому мужу минет, усердно втягивая щечки, краснея и блаженно прикрывая глаза.

— Мне плевать, ведь ты все равно очень вкусный, — фраза, слетевшая с ее губ в порыве страсти, когда глотала сперму, добила Чонгука окончательно.

Тогда он понял, что, черт возьми, брак с этой девушкой — самое правильное решение, которое он когда-либо принимал.

После трудного учебного дня Сэ И любила частенько заглядывать к Чонгуку на работу. Скука охватывала ее с ног до головы, поэтому молодая жена озорно улыбалась и переодевалась в строгий костюм, каждый раз ловко сливаясь с кучкой практикантов, заходящих в здание под внимательными взглядами охраны. Когда наступало время отчетов и совещания, Сэ И стояла в первых рядах практикантов, кокетливо закусывая губу и подмигивая начальнику. Чонгук принимал ее игру с удовольствием, охотно отвечая на частые вопросы своей «практикантки» двусмысленными намеками. Коллеги и настоящие практиканты закатывали глаза и мотали головами, считая старания навязчивой практикантки напрасными, ведь босс, как стало известно, недавно женился.

Но в один прекрасный день Чонгук не удержался, устроив секс-марафон, который начался именно в кабинете на рабочем столе и который слышал весь этаж. Пришлось представить своим подчиненным свою жену, чтобы никто не вздумал бежать в ближайшее издательство с новостью о наглой измене Чонгука со своей подчиненной.

Занятие было крайне скучным, и до конца оставалось всего лишь минут 20–30. Сэ И чувствовала недомогание, отдающее сильной болью в голове. Желание поскорее пройти к туалету и умыться нарастало, но девушка терпеливо выжидала конца занятия.

На сотовый вновь приходили сообщения от неизвестных номеров с просьбами о свидании и прочем. Все это не имело никакого значения. Ведь, даже умывшись, Сэ И не почувствовала улучшений. Живот скрутил спазмом, заставив девушку обняться с унитазом. Завтрак полез наружу вместе с обедом, а ноги задрожали. Когда Сэ И почувствовала хоть малое, но облегчение, она дрожащими руками достала мобильный, расфокусированным взглядом выискивая нужный номер телефона.

Чонгук злым взглядом пронизывал каждого сидящего за круглым столом подчиненного. Почему он так любил совещания? Наверное, именно из-за того, что на них чувствуешь себя еще более могущественным, чем ты есть на самом деле.