— Ты еще не родился(-лась), а я уже тебя люблю, слышишь, малыш(-ка)? — шепчет парень, продолжая стоять на коленях. Джихи нежно гладит его по голове, сдерживая крик счастья у себя в груди. — Папа тебя ждет с нетерпением. И мама тоже ждет. Не задерживайся там, хорошо?

— Слушай, Тэ, — зовет парня Джихи, и тот поднимается с колен, — может, все-таки нужно было узнать пол ребенка?

— Мы же договорились, что пол нашего ребенка будет сюрпризом. Родится девочка, будет нашей принцессой, а если родится мальчик, то будет нашим принцем.

— Хей, Тэхен, у нас тут не сказка, — недовольно говорит девушка, поддерживая свой живот. — Ах, а-а-а-а-а-ай… Тэ! — взвизгивает Джихи, чувствуя слабость в ногах. — Кажется, он твою просьбу принял буквально… господи…

— Что? — поворачивается Тэхен и видит Джихи, почти упавшую на колени.

— Рожа-а-а-аю я! Вот что!

Тэхен готов поклясться, что в том момент земля ушла из-под его ног.

Ха Рин любуется спящим мужем, сидя у кровати. Чимин вернулся домой в десятом часу ночи, уставший и замученный, он еле доплел до дивана и свалился на него, забыв об одежде. Сил, чтобы подняться на второй этаж и уж тем более снять с себя ее, у него не было категорически. Ха Рин не спала, ждала его, как делает это всегда, но Чимину об этом знать необязательно.

Однажды Мистер Пак озадачил всех присутствующих в доме людей своим долгим молчанием. Мужчины долго смотрел на своего внука, что-то обдумывая. Ин Сон заметил на себе взгляд дедушки, схватив любимую игрушку и вручив ее деду. В тот день мистер Пак впервые со дня рождения внука сказал, как же сильно малыш Ин Сон напоминает ему маленького Чимина. Ха Рин тепло улыбнулась. А ее муж на кивок своего отца проследовал за ним в свой кабинет. Когда отец и сын вышли из кабинета после долгого разговора, мать Чимина все поняла. Время пришло.

Чимин мог ночами не спать, пропадать на работе или же приходить домой очень поздно. Последние три месяца парень работал, как заведенный, потому, что его отец решил, что Чимин готов. Хотя сам Чимин в этом не был уверен, но покорно склонил голову, когда его отец официально отошел от дел, передав свой пост ему. Было тяжело поначалу, но парень со всем справлялся — Чимин с самого детства знал, что когда-нибудь он сменит своего отца.

Международные переговоры, сделки купли-продажи, командировки, собрания, стопки бумаг, — вот, что последние три месяца не давало покоя Чимину. Когда он пребывал дома, единственное, что оставалось неизменным для него, — его традиция: раз в день Чимин приходил в комнату к сыну и целовал того в лоб, словно извинялся за то, что в последнее время не мог уделять ему должное внимание.

Малыш Ин Сон рос здоровым, в меру капризным мальчиком. В свои полтора года он был подвижным и улыбчивым. Порой Ха Рин не успевала за ним следить — Ин Сон любил быть в движении. Этот неусидчивый ребенок часто пугал горничных, подкрадываясь бесшумно и неожиданно, дергая подолы их рабочей формы.

Ин Сона любили все. А Чимин души в нем не чаял. День, когда сыну исполнилось полтора года, Чимин полностью посвятил себя семье. И именно в тот день, устроив сыну грандиозный праздник, увидев его детскую улыбку, Чимин понял, что по-настоящему счастлив.

Ха Рин с горечью признала, что, как бы она не окружала сына заботой, Ин Сон все время искал глазами отца и звал его по ночам, когда она не могла его уложить. Протяжное «па-а-а-апа» из уст спящего сына стало чем-то привычным. Порой, когда Чимин уезжал в командировки или ночевал в оффисе, Ха Рин уходила в комнату к сыну, засыпая у кроватки. «Кровать слишком большая для меня одной без него», — частенько думала молодая мать, выходя из спальни.

Но в отсутствии Чимина дома был, на удивление, один плюс — он не отпускал сына на общественную площадку для детей, которую однажды увидел Ин Сон в окне автомобиля. Сын долго смотрел умоляющим взглядом на отца, но тот был неумолим. Чего боялся муж, Ха Рин не знала, но успокоила сына своим обещанием сводить его туда поиграть так, чтобы Чимин не узнал. И выбрав подходящий день, Ха Рин выполнила обещание. В тот день Ин Сон долго не мог расстаться с игровой площадкой, но, когда увидел Тэхена и Джихи, тут же подскочил, чуть не упав, и направился к ним.

— Малыш? — произнес Ин Сон, прикоснувшись маленькой ладошкой к животу Джихи. Тэхен весело усмехнулся, присев на корточки и погладив мальчика по голове, и кивнул. — Я? — указал он на себя и посмотрел на маму.

Ха Рин улыбнулась сыну и взяла его на руки. На вопросительные взгляды друзей она ответила:

— Он показывает на себя, подразумевая мальчика. Мальчик и девочка он пока затрудняется правильно сказать.

Пара переглянулась, улыбнувшись друг другу.

— А что, если мальчик? — спрашивает Тэхен, приглашая малыша к себе на руки. Ин Сон охотно тянется. — Будешь с ним дружить, Ин Сон?

— Да, — уверенно отвечает Ин Сон, хлопая в ладоши. — Как дя-дя и папа?

— Даже лучше, — смеется парень. — Знаешь, Ха Рин, недавно просматривал наши детские фото. Ин Сон — точная копия Чимина. Иногда смотрю на него и окунаюсь с головой в воспоминания…

— Ну, все-е-е-е, — Юнги появляется рядом с ними неожиданно, закрывая рот другу рукой. — Если его не остановить сразу, потом будет уже поздно.

Джихи старается смеяться как можно тише, придерживая живот. Ха Рин не стесняется и открыто смеется, потому что Юнги прав. А Тэхен очень любит вспомнить детство. Сам же Юнги берет на руки малыша Ин Сона, который, улыбаясь, тянет своим маленькие ручки к дяде Юнги.

— Я уже и не знаю, что думать… — Со Ыль влетает в дом к Сэ И и видит, что все уже в сборе.

Ха Рин, Хе Сон, Ю Рим, На Ён и Со Ыль сидят вокруг Сэ И и терпеливо ждут, когда та заговорит. Не торопят, не давят, потому что, если Сэ И льет слезы, то случилось что-то серьезное. Виновница общего сбора никак не может успокоиться, смахивая непрошеные слезы. Сэ И не знала, что делать. Мозг отказывался работать, и тогда сердце решило все за нее, заставив руки потянуться к телефону.

Ей нужно выговориться.

— Я беременна, — выдохнув, сказал Сэ И и подняла взгляд на подруг.

— Ну и какого черта ты тогда слезы льешь?! — на удивление, одновременно возмутились девушки.

— Господи, радоваться надо! Слышишь?! — говорит На Ен, обнимая подругу. — Я так рада за тебя!

— Чонгуку рассказала? — интересуется Хе Сон, взяв руки Сэ И в свои.

— Да, рассказала. И в этом вся проблема, — снова плачет Сэ И, а девушки пытаются ее успокоить.

— Ты теперь ответственна за жизнь своего ребенка. Сэ И, успокойся. Он все чувствует, несмотря на маленький срок, — теплая улыбка украшает лицо Ю Рим. — Успокойся и расскажи нам все по порядку.

— Я показала ему тест, сказала, что беременна. Я ожидала радостные крики, улыбку, объятия, поцелуй, но его реакция была такой… пугающей. Он не сказал ни слова, лишь посмотрел на меня так, словно я украла его активы и сбежала с любовником. Этот взгляд пробрал меня до дрожи. А Чонгук просто схватил пиджак и ушел.

Девушки молчали: они не могли подобрать подходящие слова. Каждая в голове обдумывала причины такой неожиданной реакции. Им всегда казалось, что из Чонгука выйдет отличный отец. И сама Сэ И столько раз представляла себе тот день, когда забеременеет и обрадует Чонгука. Хотя… может, он никогда и не хотел заводить детей?

— Есть ли что-то, что мы не знаем? — задумчиво спрашивает На Ен, прищуривая глаза. — Возможно, ответ где-то на поверхности. И… не может быть такого, чтобы Чонгук был не рад своему ребенку! — девушка хмурит брови, расхаживая по гостиной. — Я вам больше скажу: среди парней нет ни одного, кто был бы не рад своему ребенку. Уж в этом я уверена.

— В-возможно, я не должна рассказывать, но… — Сэ И вдруг останавливается и, расширяя глаза от собственной глупости, встает с дивана. — Какая же я дура…

— Сначала ты нам расскажи то, что хотела рассказать, а потом мы уже решим, соглашаться ли с тобой или нет, — говорит Ха Рин, переглядываясь с подругами.