— Отпусти их, — смотрю на измученных парней. — Хватит с них. Они получили по заслугам.

— Слышали? — обращается Чонгук к троим парням, лежащим на полу. — Вам повезло, что моя девушка — добрый человек. Если бы не она, я б вас давно в землю заживо закопал, — Чонгук выпрямляется и смотрит на меня. — Увести их. Глаза б мои их больше не видели.

Я думала, что на этом все, но нет. Дверь вновь открывается, и в комнату заводят целую толпу людей. Кажется, я поняла, кто они, по тому, как напряглась Ха Рин.

— А этих. помните? — тянет Чонгук. — Помнишь, Ха Рин?

Ха Рин молча кивает, подходя ко мне. Я смотрю в ее глаза и понимаю, чего она хочет.

— Ты что ж, мусор, думал, что ударишь мою девушку, и тебе за это ничего не будет? — спрашивает Чонгук у парня, который в свое время влепил мне сильную пощечину. — Может, тебе руки отрезать, чтоб больше девушек не бил?

— Н-нет, не надо! — трус, сразу видно. — Я ж не знал, что она ваша девушка, Господин!

— Мне они ничего не делали, — сказала я, сжав руку Ха Рин. — Но ты видел, что они делали с Ха Рин. Они должны понести наказание.

— С удовольствием! — оживился Чонгук, злобно ухмыльнувшись.

Как и должно быть: посыпались извинения от каждого:

— Прости нас, Ха Рин!

— Помилуй!

— Я тебя не бил ни разу!

— Прости меня! Я же даже несильно тебя била!

— Извини! Помилуй! Не надо!

— Увести, — сказал Чонгук. — Следующий!

Я ждала около пяти минут и думала, кто же будет следующим.

— Знакомься, любимая, — сказал Чонгук, взяв девушку за волосы и подняв ее голову, — это До На. Ну, ты, наверное, уже знаешь ее. До На — та, что не раз пыталась заставить тебя усомниться во мне, а меня — в тебе. Я думаю засунуть ее в бордель. Ты как думаешь? Ей ведь там самое место, да? — задумчиво спрашивал Чонгук, нарезая круги вокруг девушки.

— Не надо, Чонгук, — шепчу я ему на ухо, укладывая свою голову на его плечо. — Безответная любовь ужасна. В любом случае, она не осознавала своих действий. Все, что она делала, — это попытки вернуть тебя. Оставь ее в покое. Она уже достаточно настрадалась.

«Безответная любовь — это очень больно. Бывают такие ситуации, когда душевная боль заглушает все, что есть в тебе. Когда ты любишь, ты забываешь обо всем, делаешь все, чтобы любимый человек обратил на тебя внимание, чтобы был рядом с тобой. Порой люди перестают быть людьми, наступая на свою гордость, забывая о дружбе, о семье и морали».

— Я не оправдываю поступков До На, но, Чонгук, я и не виню ее ни в чем, — обнимаю его крепче.

«Когда есть хоть малейшая возможность привлечь к себе внимание любимого человека, ощутить его тепло рядом, уловить одобрительный взгляд, ты ухватишься за него. До На легко отдавалась Чонгуку, думая, что так она удержит его возле себя. Нет, это неправда. До На решилась на крайность, переспав с другом Чонгука, зато привлекла к себе его внимание. Нет, это неправильно. До На думала, что, если меня не станет, Чонгук вернется к ней. Нет, это не так».

— Хорошо. Если ты так хочешь, то я оставлю ее в покое.

— Со мной ты н-никогда не был ласков, — подняла голову До На, — на меня ты никогда так не смотрел, меня ты никогда не обнимал. Ненавижу тебя, Чон Чонгук… Ненавижу и себя за то, что люблю тебя…

— Заткнись! — грубо ответил ей Чонгук. — Увести ее! И приведите следующего!

Я с ужасом наблюдала за тем, как открывается дверь, и показывается тот, кого я хотела видеть меньше всех. А если говорить точнее: не хотела видеть вообще.

— Чонгук, зачем ты его сюда привел? — дрожащим голосом спрашиваю я, прижимаясь к нему сильнее, ища защиты.

Чонгук окутывает меня своими руками, и я успокаиваюсь:

— Он больше никогда не причинит тебе вреда, Сэ И. Я с тобой здесь и сейчас. Никто больше не обидит тебя, — гладит мою щеку, смотря прямо в глаза.

— Каким-то ты слишком романтичным стал в последнее время, — смеется Юнги.

— И не говори, — недовольно подмечает Чимин.

— Слушай, Сэ И, прости меня. Я не знаю, что произошло со мной на тот момент, не знаю, чем я думал. Я дурак, и мне нет прощения. Но ты все же постарайся меня простить. Обещаю больше никогда не появляться в твоей жизни, — как-то слишком нервно говорит Тэ Сок, пытаясь не смотреть мне в глаза. — Хочешь, я встану на колени?

— Ты жалок, Тэ Сок, — говорю я, наблюдая за тем, как Чонгук медленно расплывается в улыбке. — Твоему поступку нет прощения. А ты… ты останавливался, когда я молила тебя, когда плакала и кричала?! Нет! Тебе было плевать! — срываюсь на крик, не отходя от Чонгука. — Я не прощу тебя никогда! — отрезала я, отвернувшись. Я долго думала о том дне, думала о том, что было — что пришлось перенести мне. — Но я не хочу отвечать на насилие насилием. Пусть тебя совесть мучает до конца жизни, если, конечно, она у тебя есть. — Все! Чонгук, уведи его, пожалуйста, с глаз моих.

— Сэ И, ты слишком добра к своим обидчикам. Будь жестче, — обращаясь к Сэ И, Намджун сидит в кресле, читая книгу.

Сэ И облегченно выдыхает — на душе стало легче. Чонгук видит состояние своей девушки и, попрощавшись со всеми, выходит вместе с ней из комнаты. Решено ехать домой, ведь на сегодня Сэ И много пережила. Она давно не видела своих родителей, поэтому, разумеется, соскучилась по ним.

Девушка застает родителей дома, что бывает очень редко. Мать и отец встречают дочь с распростертыми объятиями, заваливая ее вопросами:

— Как тебе у них жилось? Привыкла уже? — спрашивает отец.

— Тебя хорошо кормили? Не обижал никто? — словно почувствовав что-то неладное, спрашивает мать у дочери.

— Мама и папа, со мной все хорошо. Что со мной могло случиться? — смеется Сэ И, обнимая родителей. — Я так по вам соскучилась.

Семейный ужин: забота, уют, долгие разговоры. Что может быть лучше?

Выполнив домашнее задание на последующий день, Сэ И уже собралась спокойно лечь в кроватку и заснуть, как ее прерывает звук пришедшего сообщения.

Чонгук: Ты еще не спишь? Я тебя не разбудил?

Сэ И: Нет. Я только собиралась лечь.

Чонгук: Очень скоро мы с ребятами вновь отправляемся в деловую командировку. Может, проведем день или два всей компанией на природе? Лес, песни у костра, спальные палатки… Что думаешь?

Сэ И: Замечательная идея! Я только «за»!

Чонгук: Отлично. Обсудим все завтра. Спокойной ночи.

Сэ И: Спокойной ночи.

На следующий день Чонгук, как и обещал, озвучил идею ребятам. Все, кроме Чимина, с удовольствием поддержали идею. По-моему, объяснять причину, по которой Чимин отказался от отдыха на природе, глупо.

Чимин сидел в своем кабинете, загружая себя работой, думая, что это ему поможет, но все тщетно — все мысли его занимала Ха Рин.

— Она уже, наверное, с ними в лесу… С ней же ничего не случится? — Чимин, отложив надоевшие бумаги, говорил сам с собой. — Надо было поговорить с ней! Трус! Возможно, я боюсь увидеть некий укор в ее глазах, возможно, наоборот, я боюсь, что, заглянув в эти красивые глаза, уже не смогу сдержать себя, — стуча пальцами по рабочему столу, Чимин смотрел в одну точку.

Через минуту очень дорогая, редкая ваза с треском разбилась о стену, а за ней и большой монитор нового компьютера.

— Ну что делать-то, а?! — злится парень, ударяя рукой по столу. — Что ты со мной делаешь?! Как мне напряжение снимать?! Почему я везде вижу тебя?! Что мне делать теперь?! Как вести себя рядом с тобой после всего, что было между нами?!

Яркое солнце светит в глаза, в результате чего Чимин просыпается. Резко открыв глаза, он поднимается с кровати, осознавая, какой сон ему приснился. Пот стекает по нему, сбившееся дыхание еле-еле приходит в норму. Повернувшись к большому зеркалу, Чимин невольно замечает в своем отражении утреннюю проблемку, которая требует внимания.

«Снова она… Ха Рин не оставляет меня в покое даже во снах… Кажется, скоро я сойду с ума», — думает парень, направляясь в душ.

— Господин?! — удивляется девушка. — Вы вернулись?