— Чертовка, — прорычал парень, ослабляя галстук. — Подразнить меня решила…

Одеяла нигде нет, но почему-то стало теплее. Сэ И просыпается из-за того, что чувствует прикосновения к своему телу. Возбуждает. И девушка не может понять, что ее так возбуждает. Она открывает глаза и первое, что попадается ее взгляду, — язык Чонгука, так смело выводящий круги вокруг ее соска. Сэ И сразу же краснеет и дает парню понять, что она уже не спит.

— Чонгук… — кусает губы девушка и не может отвести глаз от парня. — Ты… зачем…

— Молчи, — шепчет парень, придавливая Сэ И своим весом. — Красное белье на тебе действует на меня так же, как и красный платок на быка. Сама напросилась…

Мужские руки уверенно гладят женское тело, вырывая тихие и такие стыдливые для Сэ И стоны. Чонгук целует Сэ И, чуть сжимая грудь, а затем совершенно неожиданно для нее начинает поглаживать то место, до которого ему очень хотелось дотронуться уже очень давно.

— Тише, — парень смотрит в глаза девушке, усмиряя взглядом. — Ничего не будет. Расслабься… Мы просто пошалим, хорошо?

— Чонгук… ах, — не сводя глаз с Чонгука, Сэ И выгибается, закрывая себе рот рукой.

Чонгуку это совершенно не нравится, поэтому он снимает с себя галстук и, не обращая внимания на слова девушки, привязывает руки Сэ И к кровати.

— Я хочу слышать тебя, ясно? — строго говорит Чонгук. — Не смей сдерживаться в постели со мной…

Спустя минуту на шее появляется болезненный засос, на который Чонгук никак не может наглядеться. Еще через минуту красное кружевное белье отправляется на пол, а ноги Сэ И раздвигаются с помощью Чонгука, который начинает покрывать нежными и успокаивающими поцелуями внутреннюю сторону бедер, время от времени поднимая довольный и хитрый взгляд на выгибающуюся девушку. Сэ И очень стыдно, так неловко, ведь Чонгук смотрит так внимательно, разглядывает… От безысходности хочется заплакать, ведь она догадывалась, что это когда-нибудь случится, но не думала, что будет жутко стыдно оказаться перед Чонгуком совершенно «открытой», а «это» будет прямо перед его лицом. Но, кажется, вся эта ситуация смущала только Сэ И потому, как Чонгук до жути был доволен всем, что происходит.

— Пожалуйста, Чонгук, не надо… не там, — шепчет девушка.

Чонгук успокаивающе гладит и целует плоский животик, спускаясь все ниже и ниже. Сэ И вздрагивает, когда чувствует губы парня там, где им совсем не место, и пытается свести ноги, смотря в потолок.

— Сладкая, — хрипит парень, сжимая женские бедра. — Моя девочка такая вкусная…

Ненависть к самой себе сводит с ума Сэ И. Это все так неправильно, но почему же тогда приятные волны окутывают все тело, которое уже совсем не слушается хозяйку, произвольно выгибаясь и прося больше мужской ласки…

Туман застилает глаза, руки немеют, живот сводит судорогой болезненной, но в то же время приятной, с губ безостановочно срываются стоны, заставляя парня увеличить напор и сильнее сжать бедра Сэ И. Чонгук наслаждается процессом, слушая с упоением стоны девушки, на глазах которой уже видны слезы. Сэ И сама не понимает, почему плачет. Сумасшествие, полное сумасшествие. Ей стыдно, ей хорошо, ей жарко…

— Готова? — дьявольская улыбка украшает лицо Чонгука, когда он поднимает голову и смотрит в глаза Сэ И, демонстративно облизываясь.

— Что такое, Чонгук? Что это…

— Наслаждайся.

— Этот засранец снова не отвечает на звонки, — возмущается Господин Чон-старший, выходя из компании. — На звонки не отвечает, с работы пораньше ушел… Вот оставляй его потом одного. Совсем от рук отбился.

Отец Чонгука, двумя часами ранее прилетевший в страну, спешил к сыну, чтобы повидать его, но его не оказалось на месте. Уже завтра состоится важное мероприятие, на которое приглашены и стар и млад, как говорится, поэтому нужно распланировать все до малейшей детали.

— Тэхен? Да, здравствуй. Да, это я. Чонгук там не с тобой? Оболтус отлынивает от работы… Нет, даже на звонки не отвечает. Распустился совсем. Ну, прости. Отцу передавай от меня «привет». — Сидя на заднем сидении автомобиля, отец Чонгука размышлял над тем, где может быть его сын. — Может, дома?

— Ну, чего ты глаза-то прячешь? Только не говори, что тебе не понравилось. И как можно было столько времени прятать от меня такое чудо? Сладкое, вкусное… — смеялся Чонгук в то время, как Сэ И прикрывала красные щеки ладонями и пробегала глазами по витринам. — Какая впечатлительная… Выбирай платье уже, монашка ты моя.

Одно платье было краше другого. Руки тянулись к одному, а глаза выбирали другое. Чонгук восторженно смотрел на Сэ И, иногда подтрунивая над ней из-за того, что у нее совсем не получалось скрывать свое смущение. Сэ И старательно делала задумчивый вид, заостряя внимание на каждом платье. (Но у нее, честно говоря, плохо получалось делать вид, будто ничего не произошло.)

Выбрав новые платье и костюм, Сэ И и Чонгук направились к Кимам, так как Чонгуку нужно было забрать какие-то очень важные документы. В машине стояла тишина. Сэ И смотрела вперед, вправо, вниз, вверх, — куда угодно, но не влево — сторону Чонгука. И именно это и казалось парню забавным. Когда ему наскучило ехать в тишине, он включил радио, по которому шла как раз спокойная и приятная слуху музыка, которая немного разбавила сгустившиеся «тучи» и сменила тишину. Сэ И расслабилась. Но тут же напряглась, почувствовав на голом колене мужскую теплую ладонь. «Как знала, что не нужно надевать шорты», — подумала девушка, попытавшись отвести ногу, что не понравилось Чонгуку. Повторив свой уже более настойчивый собственнический жест, Чонгук широко улыбнулся и добавил газу. Атмосфера стала менее накаленной.

Уже дома Чонгук, не отрывая глаз, смотрел на мечущуюся из угла в угол девушку, которая опять же пыталась занять себя чем угодно, лишь бы не смотреть парню в глаза.

— Слушай, что с тобой? — резко схватив Сэ И за руку, Чонгук утянул ее за собой на мягкий диван. — Ты бегаешь от меня по дому, молчишь, пытаешься не смотреть в глаза…

— Тебе не понравилось? — отстранившись, Сэ И присела на край дивана. — И-и… сегодня утром… Зачем?

— Ну, черт возьми, — ругается парень, узнав причину такого поведения, и тут же обхватывает двумя руками талию Сэ И. — «Не понравилось»? Милая, да я вчера в раю был. Понимаешь? Я чуть с ума не сошел, ибо то, как ты стоишь на коленях передо мной и отсасываешь, отключает мозг, посылая его в дальние дали. Я ничего не сказал, так как не хотел тебя смущать… А сегодня утром, — ухмыльнулся парень, — я это сделал, потому что захотел. И только не говори, что тебе понравился первый в твоей жизни оргазм.

— Это было неожиданно, жарко, безумно приятно, стыдно и ужасно неловко… — отвечает Сэ И.

— Ты сладкая… — ни с того ни с сего начинает Чонгук, лежа в обнимку с Сэ И все на том же диване. — Забудь о смущении со мной в постели, понятно? У меня на тебя грандиозные планы, малышка… Да и, не думаю, что ты вспомнишь о приличии и смущении, когда я буду втрахивать тебя в нашу постель, что произойдет уже очень скоро…

Решив сменить тему, Сэ И спрашивает то, что хотела спросить целый день:

— Чонгук, я видела извещение из клиники… И давно?

— Два года… — отвечает Чонгук, смотря в одну точку.

Сэ И

Слова Тэхена и Чимина я буду помнить всегда. Несмотря на то, что по отношению ко мне Чонгук искренен, с остальными людьми он ведет себя по-прежнему… Его слова о том, что он ненавидит свою мать и желает ей смерти, были ложью. Совершенно случайно я узнала, что она скончалась недавно. Я вспомнила слова Чонгука и вновь отметила про себя то, что он еще тот врунишка. Говорил «ненавижу», но все два года оплачивал ей лечение в клинике семьи Намджуна. Говорил, что желает ей смерти, хотя совсем недавно похоронил ее на центральном кладбище, стоя у могилы и сдерживая предательские слезы. Несмотря ни на что, она была его матерью. И Чонгук, как бы ни старался показать свое равнодушие к ней, продолжал о ней заботиться, потому что ее судьба не была ему безразлична.