Нет, конечно же, она была рада! Дарёному коню, как говорится, в зубы не смотрят. И поставила шкатулку на видное место, чтобы сделать маме приятно.

Следом за звёздной ночью в памяти проносится парк аттракционов. Они с семьёй все вместе поехали в столицу. Специально, чтобы отдохнуть и развлечься в парке. Ей было лет семь. Аттракционы она помнит частично, но просто огромная сахарная вата, которая, казалось, была больше, чем сама Варя, запомнилась надолго. Такая сладкая и такая большая! А потом она потерялась. Пока уплетала эту сладость, сама не заметила, как пошла в другую сторону, за совершенно другой женщиной. И в итоге, вся в слезах, выкинув оставшуюся вату в ближайшую урну, девочка звала свою маму.

Этот страх она запомнила навсегда. Счастье, резко сменяемое паникой. Маленькое сердечко, готовое остановиться. Слёзы, нахлынувшие так неожиданно, что ребёнок не успевал их вытирать. Никому не нужная. Словно никто не обращал внимание на заплаканного ребёнка, посреди оживленного парка.

- Чего ревёшь, как белуга? – Немного грубый голос заставил Варю успокоиться. Всего лишь на пару секунд. Задрав голову, она увидела мальчишку. Взлохмаченного и недовольного. Лет десяти-одиннадцати. – Потерялась что ли?

Варвара всхлипнула ещё раз, перед тем, как снова, набрав в лёгкие побольше воздуха, зареветь. Ещё горше и ещё громче.

- Вот же ж… мелочь! – Пацан сморщился от громкого плача. – Пошли! – Схватил её за руку и тут же отпустил, брезгливо глядя на свою ладонь. – Фу, блин! Сопливая! – Вытащил из кармана штанов чёрный носовой платок и вытер им свою руку. – Пошли, говорю! – В этот раз мальчик взялся за её рукав и потащил за собой.

А Варя, слегка успокоившись, плелась за мальчуганом, зачарованно глядя на тёмный затылок со слегка вьющимися волосами. Он шёл быстро, временами оборачиваясь и посматривая на мелкую зарёванную девчонку, что тащилась за ним, не поспевая из-за своих маленьких шажков.

Они прошли совсем немного, прежде чем остановиться возле женщины в униформе работника парка.

- Вот! – Резко гаркнул пацан, выпуская Варин рукав и подталкивая к тётушке с выбеленными волосами. – Она потерялась! Ревёт, как корова, а никто и не видит!

Взрослая барышня начала охать и причитать, обхватив маленькую Варю своими полными руками. И ей было неприятно. Ей хотелось, чтобы мальчик снова держал её за рукав, чтобы не отпускал её до тех пор, пока не найдутся её родители.

- Дарю тебе твои сопли! – Он сунул напоследок ей в кулачок свой мокрый носовой платок. – И не реви так больше! А то на сморчок похожа!

И ушёл. Толкнул по-ребячески в плечо ещё одного мальчугана, которого Варя и не заметила сразу и они ушли, хохоча и мелькая в толпе людей тёмным и светлым затылками…

Мягкое нежное прикосновение к щеке, выкинуло Варю из полудрёмы и девушка подскочила на месте. Взглянула на удивлённую маму.

- Мы приехали к дому, соня... Просыпайся. – Заправляет дочери выбившуюся прядь за ухо. – Ты же не собираешься продолжать спать в такси?

Отличная звукоизоляция в квартире могла позволить Горькому не беспокоиться о том, что он кого-то потревожит.

«Времена года» Вивальди сменяли друг друга, заставляя брюнета то и дело прикрывать глаза и дирижировать свободной рукой в воздухе. Во второй руке парень держал стакан с виски и изредка прикладывал его к губам. Пригубив в очередной раз, Антон шикнул и одёрнул руку.

Из разбитой губы до сих пор сочилась кровь, которую он не хотел останавливать. Похер. Промокнув алую жидкость краем футболки, Горький отставил стакан и покрутил в руках телефон. Написать ей? Или, быть может, позвонить? Сколько время? Половина четвёртого утра. Не рано? Или…

Снова отбросив телефон, Антон убавил громкость музыки и встал с широкой кровати.

Кажется, он сломал руку. Кисть. Во всяком случае, она опухла. Но…

Если бы не его кисть, то тогда это была бы рожа этого недотёпы. А это уже стало бы проблемой. Гадёныш вовремя увернулся, и Антон врезался кулаком в твёрдую поверхность тротуарной плитки. Сука! Это было больно, однако. И, кстати говоря, брюнет не собирался сегодня махать кулаками и применять физическую силу. Доктор Норманн почти убедил его в том, что это не самый действенный метод. Но…

Этот Алёша начал первый. Детский сад, честное слово.

Парень подкатил глаза и открыл воду в душе.

Этот Алекс решил, что если нападёт первым, то выиграет в схватке за счёт эффекта неожиданности? Придурок.

Да, Горький умеет бить словами. Хлёстко, наотмашь. Выворачивая внутренности человека, даже не прикоснувшись к нему. Чем и не преминул воспользоваться сегодня. А у Алёши, по всей видимости, словарный запас скудненький, да и весомых аргументов ему не хватило. Вот и полез мальчишка в драку. Зачем, спрашивается? Ведь и дураку ясно, кто сильней, хитрей и умней. Да и собственный опыт, парню не помог…

А рука… Горький сам виноват. Пошёл на поводу у эмоций. Теперь страдай.

Алёша помятый немного. Но это лечится. Ничего с ним страшного не произойдёт.

А если будет выёбываться, Антон ему мигом крылышки подрежет. И дальше третьего курса пацан не улетит. Так и будет всю жизнь свои перья распускать в сраном кафе за барной стойкой.

Встав под тугие струи воды, Горький почти захлебнулся воздухом. Ощущая на горячем теле холодные капли, парень зажмурился и уперся ладонями в стенку душевой кабины. Шикнул снова, почувствовав давление на больной руке, и опустил её.

Надо немножко поспать. Засунуть все лишние мысли в задницу, и попробовать хоть немного вздремнуть.

С утра к нему обещал наведаться отец, которому уже доложили, что блудный сын приехал домой. И папа будет крайне недоволен внешним видом своего чада. Брюнет на секунду даже представляет его выражение лица. Эти раздувающиеся ноздри и хищный прищур.

«Что ты уже натворил, Гадёныш?!»

Антон ухмыляется и прикладывает пальцы к губе.

М-да, папочка… Я весь в тебя.

Лёгкое беспокойство медленно начинало перерастать в панику. С каждым не отвеченным звонком, с каждым длинным гудком, Варя всё больше ощущала неприятный ком в горле. Одно сухое сообщение и снова отмазка о завале на рабочем месте. Круглосуточно?

Именно это неприятное чувство заставило Варю вернуться на день раньше намеченного. Стоя возле его квартиры, девушка не решалась нажать на кнопку звонка. Раз за разом поднимала руку и снова опускала, стараясь успокоить взыгравшееся сердечко. Сосчитав до пяти, Варвара позвонила в дверь, не дав себе передумать. Прижав палец к кнопке, второй рукой она закрыла глазок. Лишь бы был дома. Лишь бы открыл. Лишь бы всё было в порядке.

Звук открывающегося замка вызвал у неё дрожь. Почему было страшно, она знала. Чувствовала неладное. Алекс никогда себя так не вёл. На звонки отвечал всегда. Звонил сам. Часто. Постоянно писал милые сообщения. Но вчера что-то случилось. Что-то, из-за чего парень избегает общения с ней. Что-то, из-за чего она иногда перестаёт дышать.

- Варя? – Алексей точно не ожидал увидеть Варю перед собой. Удивился, широко распахнув дверь, и тут же стушевавшись, опустил лицо.

- Алекс?! – Лицо парня было разбито. Скула, бровь, распухший нос. Сильно отёкшая переносица. Кровоподтёки на шее. Осознание того, что это сделал Антон, большой ледяной глыбой опустилось на её хрупкие плечи. – Алекс…

- Тебе лучше уйти, Варь. – То, что Лёша был не в восторге от её приезда, было заметно невооружённым глазом. – Тебе не стоило приезжать.

- Алекс, я… - Шаг вперёд, и девушка протянула руку, чтобы ухватиться за воздух. – Что? Что случилось?

Зачем ты спрашиваешь, Дура? Ты и так всё понимаешь.

- Варь, я не хочу об этом. Тебе сейчас лучше уехать.

- Алекс! Не прогоняй меня! - Варя делает ещё один шаг, но парень почти закрывает перед ней дверь. - Это ведь он сделал?

- Варь. - Резко поднимая голову, больше не пряча лицо и глаза. - Ты расскажешь мне?! - Хватая рывком за предплечье и дергая на себя. - Всё. Что между вами двумя произошло? Я хочу знать всё. - Видит на её красивом лице растерянность и испуг. Она молчит. Уставилась на него большими глазами. - Я же не дурак. Я знаю, что между Вами что-то произошло. Что-то нехорошее. Но ты боишься рассказать. - Вглядывается в зелень, обрамляющую её зрачки и понимает, что ничего она ему не расскажет. А затем так же резко отпускает её. - Прошу тебя. Уезжай отсюда. Уезжай к родителям. - Практически скрываясь от девушки за металлом двери. - Я позвоню тебе сегодня вечером. Но тебе не нужно было приезжать.