- Я не обижаюсь, Антон. Просто ты... меня порой раздражает твоя самоуверенность. - Смелея и выдерживая его взгляд.

- Ты привыкнешь. - Тихо проговаривает, прикасаясь к её уху. Пуская стаю мурашек по её шее. - Ты такая красивая. Румяная. - Меняя тему и накручивая прядь тёмных волос на свой палец.

•- Антон. - Сбивчиво, пытаясь отодвинуться. - Ты же собирался со мной гулять?

•- Мы успеем. - Варя ощущает его жёсткие губы на шее. - Ты так вкусно пахнешь. - Прикусывает тонкую кожу и сразу проводит языком по этому месту. - Я хочу жить в твоём запахе, Варя.

Трель телефона била по голове, словно прошибала маленьким электрическим разрядом, заставляя мышцы на лице сокращаться в произвольном порядке. Телефон точно не его. И это злило ещё больше. Антон продрал сонные глаза и обвёл взглядом невзрачную комнатушку. Может, забрать её к себе? Прогоняет прочь неуместные мысли и ищет источник раздражения. Он, не прекращая дилинькает, словно пожар случился. Вари в комнате нет. Горький нащупывает телефон где-то под узкой кроватью и достаёт его. Это, блять, шутка такая?! Брюнет хочет запустить трубкой в стену, но сдерживается. Сжимает металлический корпус в руке, при этом медленно собираясь с мыслями. Этот дятел всё испортит. У них с Варей только затихло всё. В хорошем смысле. А сейчас? Какого хуя он звонит?! Смотрит на ненавистное имя, которое снова зажигается на сенсорном экране и пренебрежительно морщится. Бьёт по экрану на принятие вызова. - Ты не вовремя, Алексей. - Буквально рычит в трубку. Обдаёт морозом, который, он уверен, Алекс должен почувствовать своей шкурой. Несколько секунд замешательства. - У тебя что, своего телефона нет? - А у тебя что, своих мозгов нет? Или у них иссяк срок годности? Я, кажется, доходчиво объяснил тебе, что ты свободен. - Она ещё и моя подруга, если ты ещё не забыл, Горький. Я знаю её много лет. Ещё задолго до того, как ты испортил ей жизнь. - Выплёвывает Алекс, надеясь задеть брюнета за живое. - Ты, и твои сраные приходы. - Мои приходы? - Антон наконец ощущает окончательное пробуждение. Вот ублюдок! - А я смотрю, ты осведомлён. Интересуешься мной, м? - Где Варя? Что ты с ней сделал на этот раз? Ты - больной урод. Горький на миг свирепеет от сказанных слов. А тет-а-тет этот Алёша не такой смелый. Парень встаёт с кровати и хищный взгляд цепляется за горстку осколков на письменном столе. Рядом с ними стоит коробка из-под обуви, кажется. Перебирая в уме свой словарный запас, Антон подошёл к столу и, зажав трубку плечом, открыл чёрную коробку. - Ты меня слышишь, Горький?! - Раздаётся с другого конца, но брюнет лишь щёлкает языком. - Ты у неё сейчас? - Знаешь, Алёша, - Антон цепляет пальцами бумагу и разворачивает. - какая она? Какая сладкая и отзывчивая? Какая охеренная в тот момент, когда кончает подо мной? М? - Ответное молчание провоцирует губы брюнета растянуться в широкой улыбке. - Она мне ничего не рассказывала. Но я уверен, что ты не знаешь. Я свою голову на отсечение даю, что ты так и не смог ничего добиться. - Пробегается тёмными глазами по строчкам и узнаёт свой почерк. Обнажает белоснежные зубы. И, так и не услышав от соперника внятный ответ, просто сбрасывает вызов.

Кидает Варин айфон через всю комнату, с точностью попадая на кровать. Сворачивает бумагу и откладывает в сторону. Уже знакомый ему зуб. Это охереть, как мило. Вслед за зубом он берёт в руку колечко. Золотое. С маленьким зелёным камешком. Прям как её глаза. А под всем этим его платок. Тот, о котором он и не помнил совсем. Но это точно принадлежало ему. Горький ещё раз берёт его в руку и встряхивает, чтобы развернуть. Именная вышивка с точностью до мельчайших деталей. Это не может быть совпадением. Под платком он обнаруживает фотографию. Маленькая темноволосая девочка с большими, как океан глазами. Восхищёнными.Такая счастливая. С нереально огромной сахарной ватой в руке, и на фоне карусели. Детские лошади, а сзади колесо обозрения. Это тот самый парк, где они так любили прогуливать школу с Гариком на пару. Старый парк. Сейчас он совсем другой. Она тоже там бывала? Наверняка она была в восторге.

И снова. Снова его непослушные руки прячут очередную фотографию к себе в карман брюк. Только на этот раз не сминая и не выкидывая впоследствии. А просто для себя. Антон выходит из скромной комнаты и застает возле плиты Арину. Та, напевая себе под нос какую-то дурацкую песню, влияет хвостом, и кажется, его вовсе не замечает. Горький бросает усмешку в сторону блондинки и понимает, что Вари здесь нет. Оглядывается на дверь ванной и сразу направляется туда. Чем ближе он подходил, тем отчётливее слышал шум воды. Да... нашёл. Плавно давит на дверную ручку, и та с лёгкостью открывается. Вуа-ля. А вот и она. Сидит к нему спиной и тащит из стиралки постельное бельё. Хныкает. Хныкает? - Варь? - Антон мягко опускает руку ей на спину, когда присаживается на корточки рядом. Её спина вздрагивает, но она не поворачивает к нему голову. А наоборот. Отвернулась ещё больше, скрывая лицо за волосами. - Варь? Что случилось? - Черт. Только этого ему не хватало...

Она дёргает хрупкими плечами и пытается встать, но брюнет перехватывает женскую талию и резким движением разворачивает к себе непослушную девчонку. - Варя. - Шипит ей в ухо предупреждающе. - Я задал вопрос. Ответь мне. Это я виноват в твоих слезах сейчас? Пожалуйста, ну, пожалуйста. Скажи, что это не я. Когда я уже успел накосячить?! Ловит её лицо и поднимает к своему. Огромные глаза. Смотрят ему в самую душу. - Варь? Она всхлипывает. Нижняя губа дрожит. Кажется, что вот именно сейчас она разревётся по-настоящему. Взахлёб. И от этого Горькому хочется волком выть. А потом... взрыв. Такой ошеломляющий и оглушающий. Падение в бездну. Агония. Когда она, протянув к нему свои руки, обхватила его шею, и с очередным всхлипом притянула к себе. Уткнулась ему в ключицу носом и, всё-таки, зарыдала. Громко, в голос. Цепляясь ногтями за его спину. Охуеть. Это единственное слово, которое бегущей строкой плыло перед его глазами. - Это ужасное утро. - Только и услышал он её голос, приглушённый его же телом. - Просто ужас. А Антону только и оставалось гладить девушку по спине. Вверх и вниз. Цепляясь пальцами за ткань майки. Перебирать её густые волосы, а после посадить её подрагивающее тело на свои колени. - Шшш. - Шепчет в её шоколадные пряди и пытается отвести заплаканное лицо от своей груди. - Почему? Что случилось, пока я спал? М? Варя закрывает глаза в желании скрыть их от него. Закрывает, и коротко машет головой. - Это я виноват? - Брюнет задаёт вопрос, ответ на который его и самого пугает. Она снова отрицательно машет, и парень чувствует, что дышать стало легче. - Что тогда? Варя? Открой глаза и посмотри на меня. Слышишь?

И она слушается. Открывает свои большие глаза и без ножа режет. Хлопает длиннющими и влажными от слёз ресницами. Шмыгает красным носом.

- Ну, что случилось?

- Это не утро. Это катастрофа какая-то. - Заикается и растирает сырость по щекам. - Это... это просто накопилось. Я... так глупо. Ещё и это дурацкое бельё.

А Горький смотрит на её распухшие губы и в его голове словно срабатывает механизм. Часовой. С обратным отсчётом. Лет на пятнадцать назад. Эти огромные заплаканные глаза. Брови домиком. Всхлипывающий рот.

"Фу, блин! Сопливая!"

"Дарю тебе твои сопли!"

"Не реви так больше."

Парк аттракционов. Ревущая девчонка. Его платок. Её шкатулка.

Чёрт!

Приятный рокот под агрессивным, с горбинкой копотом, невероятно успокаивает. Гарик с удовольствием затянулся горьким никотином, задержал на несколько секунд дыхание, и медленно выпустил дым через нос.

Этот автомобиль определённо для него. И похер, что он у этой крошки не первый владелец. Невооружённым глазом видно, что предыдущий хозяин холил и лелеял эту пташечку. Пробег не очень большой, состояние почти отличное. Тест-драйв прошёл без сучка и без задоринки. Уже через десять секунд решение было принято. Берёт. Пока тепло - нужно ездить. Зимой пересядет на нелюбимый кроссовер, который проистаивает без дела. А сейчас нужно наслаждаться. Светлый кожаный салон и удобное кресло. Блондин провёл ладонью по соседнему сиденью. Опять же... не без удовольствия.