АНТОН СВОБОДНОЙ РУКОЙ ТЯНЕТ ЗА ВАРИНУ РЕЗИНКУ И НАСЛАЖДАЕТСЯ ЕЁ УДИВЛЁННЫМ ВЗГЛЯДОМ.
- ТЕБЕ НЕЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ? – ХМУРИТ БРОВИ И ПЕРЕКИДЫВАЕТ ВОЛОСЫ НА ОДНО ПЛЕЧО.
- МНЕ НРАВЯТСЯ ТВОИ ВОЛОСЫ… - ПРЯМО ГОВОРИТ ПАРЕНЬ И ПАЛЬЦАМИ ЦЕПЛЯЕТ ИХ МЯГКИЕ КОНЧИКИ.
- ТЕБЕ НРАВИТСЯ ПРИЧИНЯТЬ МНЕ БОЛЬ…
Она обрезала волосы… Горький с сожалением смотрит на то, что осталось от её роскошных волос. Он любил их. И сейчас любит. Жаль, что Варя их остригла. Не сильно, но заметно. Он заметил это ещё вчера, когда увидел этих двоих возле общаги. Его фантазия активизировалась и перед глазами предстала картина, как этот мудак пропускает тёмные пряди девушки между своими пальцами, как тянет за них, откидывая Варину голову назад и открывая себе доступ к тонкой шее.
Блять! Не дай Бог...
- Да. – Кивает и легко касается распущенных тёмных локонов. – Надоели. Может, позже, ещё короче подстригусь.
Горький сжимает кружку, понимая, что этими словами она хотела уколоть именно его.
Даже не прикасаясь к ней, брюнет чувствует, как девушка дрожит. Боится его? Ну, точно не от восторга её трясёт. Интересно, её семья замечает это напряжение в воздухе? Замечает, как всё вокруг наэлектризовалось? Или это могут заметить лишь они двое? Руки чешутся от неободимости коснуться её. Варя так близко, что у Антона от предвкушения чего-то фееричного начинается своеобразная ломка. Пальцы гнутся в обратную сторону от непреодолимого желания дотронуться до неё.
Ничего, Горький. Скоро. Совсем скоро. Потерпи. Полгода терпел, и ещё немного потерпишь.
Варвара втягивается в разговор, стараясь выглядеть непринуждённо, даже изредка посматривает на Антона. Её отец начинает ей рассказывать, как неожиданно повстречал знакомого юношу возле их дома и пригласил зайти в гости. Настаивал, хоть брюнет и отказывался поначалу. «Всё-равно ведь тебя ждал!»
Варя улыбается натянуто и кидает взгляд на Горького. А там ничего. Словно всё так и должно было быть. Тянет руку за песочным печеньем и с аппетитом откусывает. Непревзойдённый актёр!
- Во сколько выпускной? – Девушка встаёт из-за стола и чувствует, как пальцы Антона, якобы случайно проходятся под столом вдоль её ноги. Дёргается. И тут же осекается по сторонам. Никто и глазом не повёл. Горький чуть заметно растягивает губы в улыбке и распрямляет плечи.
- В пять начало. – Подхватывает мама и окидывает дочь строгим взглядом. – Ты похудела? Совсем с ума сошла там? – Возмущённо. – Саша! – Обращаясь к супругу! – Посмотри на это!
- Мам! – Варвара явно смутилась от такого замечания в присутствии нежеланного гостя. – Не правда! Я такая же! – Выходя из-за стола. – Не утрируй.
- А я и не утрирую!
- Я согласен с вами, Ирина Владимировна! – Антон вставляет свои пять копеек. Как же вовремя! – Варя заметно похудела.
Чёрт! Замолчи и не встревай, Антон!
Кидает на парня красноречивый взгляд.
- Я руки даже не помыла! – Демонстрирует свои ладони и вылетает из кухни.
- Что же это такое?! – Её мама забирает со стола грязную посуду и аккуратно всё складывает в раковину. – Такая же она… кожа да кости. Совсем из ума выжила. Она там ест вообще?! – Снова обращается к главе семейства, но тот лишь разводит руками и переводит взгляд на Антона.
- Я, пожалуй, был немного груб. – Горький встаёт из-за стола и поправляет свою рубашку. – Я извинюсь. Одну минуту.
Выскальзывает вслед за девушкой в предвкушении своего десерта.
Без затруднений находит уборную и тихо ждёт, облокотившись на стену возле двери. Шум воды прекращается он слышит тихое ворчание из ванной комнаты и ухмыляется. Злится, мышка…
Дверь резко открывается и Варя нос к носу сталкивается со своим ужасом. Пикнуть не успела, как его тяжёлая ладонь легла на её открывшийся рот. Обхват за талию, несколько толчков бёдрами, и она снова в ванной, зажатая тисками его сильных рук и припёртая к краю раковины.
- Шшш... - Шипит ей в ухо, склонившись коршуном над своей жертвой. - Тихо, милая, тихо. - Громко втягивает аромат, исходящий от её волос и его ведёт. Вот он, тот самый запах, который выбивает из него здравый рассудок. Зарывается носом в мягкие пряди и прижимается сильнее. - Волосы - не ноги, отрастут... так ведь? - Заглядывает в глаза и ухмыляется.
Нет. Он ни хрена не изменился. Думал, что сдержится. Что сможет держать свои руки при себе. Но нет, блять! Они его не слушаются. Как же долго он лишал себя этого кайфа. Кайфа, который он испытывает, прикасаясь к ней! Ни к кому больше. Только к ней. Что с ним не так? Или, что с Варей не так?
Девчонка дёргается и тихо скулит ему в ладонь.
- Я так скучал, Ваааряяя. - протягивает её имя. - Безумно. И ты всё время молчала. Я бы сдох от счастья, если бы ты хоть раз ответила. - Не разрывая зрительного контакта, Горький спускает руку с её талии ниже, на поясницу. Рассматривает, наблюдает за мимикой, за палитрой эмоций на её прекрасном перепуганном лице, когда его пальцы спустились ещё ниже, проходясь по жёсткой ткани джинсовой юбки. - А ты не скучала? - Слегка поглаживая ягодицу. - Не скучала... - Отвечает сам же. - Это он не давал тебе скучать? М? - Его брови сходятся на переносице, а крылья носа начинают раздуваться больше, чем положено. - Я с ума сходил там. А ты... Быстро же ты...
Девушка снова пытается вырваться. Дёргает бёдрами в сторону, но брюнет сдавливает сильнее её попу и прижимает к себе так плотно, что она чувствует, как уже твердый член упирается ей в нижнюю часть живота.
Боже... пожалуйста...
- Чувствуешь? - Толкается в неё своим возбуждением. - Чувствуешь, как я скучал? Он такой с тех пор, как ты только вошла на кухню. С тех пор,как только увидел тебя. - Поднимает край юбки и наблюдает за тем, как распахнулись её глаза, а зрачки стали в три раза шире. - Он трогал тебя? - Пробирается под ткань и, наклонившись мягко целует её шею. В то место, где так отчаянно бьётся венка. - Я сломаю ему все кости, если трогал. Я серьёзно, Варя. - Проводит пальцами по кромке трусиков. - Я полгода засыпал, вспоминая нашу последнюю встречу. День за днём. - Шепчет с придыханием. - Какая ты была податливая. Влажная. - Резко убирает вторую руку с её рта и тут же, не дав опомниться, прижимается своими губами. Жадно, жёстко, дико. Варя скулит ему в губы, но Горький только увеличивает напор.
Вдавливается в хрупкое тело и протискивает своё колено между её ног. Она бьёт его, машет кулачками, которые больно впиваются ему в плечи и спину, царапает руки, сражается, словно зверёк пред тем, как пасть в неравном бою. А Горький терпит. Он многое готов стерпеть. Пусть бьёт, пусть… Он за эти мгновения, и не такое стерпит.
Рывком пробирается под трусики и скользит по складкам. Влажным складкам. ЁБ ВАШУ МАТЬ!
Рычит в Варины губы и растирает влагу по промежности.
Она цепляется пальчиками за его волосы и тянет, пытаясь оторвать парня от своего рта. Тянет со всей силы, что у неё имеется, чувствуя, как он улыбается ей в губы и вытаскивает руку из её трусов.
Пара секунд и брюнет оказывается от неё в паре шагов. Отошёл. Оставил в покое.
Варя дышит тяжело. Нашла равновесие, упёршись руками в края раковины. Ноги трясутся, смотрит на него исподлобья. Ненавидит… Это написано в её прищуренных зелёных глазах. Чертовка.
- Ненавижу. – Озвучивает его мысли и высоко задирает нос, стараясь казаться не сломленной.
- Обожаю. – Передразнивает Антон и поднимает свои руки в капитулирующем жесте. – До сумасшествия. – Затем медленно опускает одну руку и демонстративно подносит её к своему рту. – До одури. – Облизывает собственные пальцы, продолжая сверлить девчонку взглядом.
- Ненормальный. – Она делает к нему шаг, но тут же останавливает себя.
- Не буду спорить. Сколько мы здесь? – опуская руки и оттягивая брюки в месте возбуждения. Неудобно, блять. – Пару минут? А смотри сколько успели… - С ухмылкой на лице, парень открывает дверь и выходит из уборной, оставляя Варю в одиночестве. С кипящей злобой в глазах и абсолютной ненавистью. Только вот, к кому именно?
