Драгх медленно намылил моё тело, его пальцы не пропустили ни единого, даже самого укромного уголка. Ласковые прикосновения ароматной пены, обжигающие — его ладоней, будоражащие и заставляющие ахать и выгибаться — его умелых пальцев…

Прижав меня к себе, Даур Адингтон гладит разгорячённое, покрытой ароматной пеной тело, а сам целует влажные дрожащие губы. На этот раз его поцелуи нежные, мимолётные, как прикосновение крыла бабочки. Очень раздразнивающие. Я упираюсь ладонями в его мускулистую грудь и ловлю себя на мысли, что тоже хочу намылить его… всего.

Ощущать под пальцами крепкое, тренированное тело, видеть в его ледяных глазах, что ему нравятся мои прикосновения… Чувствовать странную, будоражащую власть над этим бесстыжим и безумно-притягательным драгхом…

Когда мы встретились впервые — он был сама учтивость. Во второй раз, во время подписания договора — сам цинизм. Сегодня, несмотря на попытки быть циничным и прагматичным он был нежным. И заботливым. Казалось, для него важно то, что я чувствую. Уверена, Арнэй взял бы меня уже. И не раз.

И всё же изначально я не ошиблась с близнецом!

Вот эта смена лиц Даура, ощущение подвешенности, неопределённости повергают в недоумение и угнетают больше, чем грубость «золотого наследника».

Меня тянет к нему.

Конечно, это звучит глупо, нелепо, но я как будто знаю Даура давно. И бесконечно долго.

Как и знаю наверняка, что он показал мне далеко не все свои лица, и я никогда не смогу предугадать его следующий поступок заранее.

Он всегда найдёт способ меня удивить.

Так случилось и сейчас.

Я вздрогнула, когда Даур опустился передо мной на колено, буравя взглядом самое потайное, сокровенное местечко.

Я вздрогнула, когда его пальцы раздвинули влажные складочки. Драгх вдруг понял на меня взгляд, и, когда мы встретились глазами, подмигнул. Я часто заморгала и, казалось, забыла, как дышать. Даур же медленно провёл языком по блестящей розовой плоти, выглядывающей между пухлых складочек и потеребил кончиком языка то самое чувствительное местечко, о существовании которого до вчерашнего дня я и не догадывалась.

— А-ах! — я запрокинула голову и пальцы сами собой коснулись влажных волос драгха. Мокрые, потяжелевшие о воды, они напоминают не платину, а скорее ртуть.

В тот же миг, как пальцы мои коснулись влажных локонов, с которых ручьями течёт на мускулистые плечи и спину, я отдёрнула руку, словно обожглась.

— Нет, детка, так не пойдёт.

Заявление Даура прозвучало так неожиданно, что я вздрогнула.

Драгх по-прежнему смотрел не на меня, то есть… вовсе не на лицо.

Мне же отчаянно хотелось, чтобы он перестал пялиться.

И ещё больше хотелось, чтобы продолжал.

Ингури

— Что? Как? О чём ты?

Я совершенно ничего не понимаю — что я сделала-то?

— Об этих милых кудряшках, детка, — хмыкнул драгх, проводя пальцами по чёрному треугольнику между ног. — Мне больше по нраву ухоженные девушки, которые следят за собой.

Я вспыхнула от стыда, попыталась возразить, промямлить что-то… довольно невнятно… Но меня не стали слушать. Поднявшись, Даур коротко поцеловал меня в губы, отчего его эрегированный член дёрнулся, что я ощутила своим животом, и, обхватив меня ладонями за плечи, усадил на бортик гаурхи. В специальную выемку, спиной к стене из тёплого серого камня.

Сам же снова опустился передо мной. Я с силой сжала колени.

— Раздвинь ножки, пичужка, — хриплым голосом приказал Даур.

Раздался щелчок и в мужской руке сверкнула лезвием опасная бритва.

— Нет! — против воли вырвалось у меня.

Драгх склонил голову набок.

— Что ты сказала, детка? Повтори.

Не решаясь повторить, я прикусила губу и помотала головой.

— Умная птичка, — дёрнул уголком рта драгх. — Никогда не говори мне «нет», малышка. И если не выполнишь в следующий раз мой приказ — имей ввиду, накажу. Тебе, конечно, понравится… но ты запомнишь своё наказание надолго. И в следующий раз хорошо подумаешь, прежде, чем ослушаться снова. А теперь будь послушной деткой — раздвинь ножки.

— Что ты собираешься делать? — я не могла оторвать взгляда от опасной бритвы в руке обнажённого драгха. Вид у него был настолько опасный, насколько и… притягательный. Даур Адингтон — живое воплощение тех самых «плохих» парней, которых девочек с детства учат опасаться.

В драгхе в каких-то немыслимых пропорциях сочетается уверенность, властность, цинизм и ни на что непохожая харизма. К нему влечёт, неудержимо влечёт…

Ох, не зря я сразу поняла, что он опасен и выбрала другого близнеца! Арнэю достаточно было бы подчинить моё тело. Дауру этого мало. Ему нужен контроль над моей волей. Над моей душой…

И — что хуже всего — мне не хотелось ему противиться. Напротив. Даже такой холодный, такой отстранённый и властный тон высшего аристократа невероятно заводит.

Губы драгха вдруг растянулись в улыбке, холодные синие глаза опасно сверкнули и прежде, чем я посмела выполнить его приказ он поднялся и рывком вздёрнул на ноги и меня.

— Я не… — в тот же миг мне закрыли рот поцелуем.

Жарким. Обжигающим. И невероятно нежным. Медленным. Слишком медленным… В то время, как хотелось быстрее, резче. Глубже.

Шрявь болотная, что происходит?!

Одним движением меня крутанули на месте, разворачивая спиной.

Мужские пальцы до боли впиваются в ягодицы.

Голова идёт кругом, я хватаю ртом влажный и густой, ароматный воздух.

Прекратив терзать ягодицы, которые так и запылали от грубой, бесцеремонной ласки, драгх кладёт руку мне на плечо и надавливает, в то время, как другой придерживает живот, вынуждая нагнуться.

— Упрись ладонями в стену, — командует он и, вздрогнув, я подчиняюсь.

Его колено упирается в моё с внутренней стороны, вынуждая шире расставить ноги.

Шлепок по ягодицам. И сразу за ним ещё один! И ещё! Вскрикиваю и хватаю ртом воздух, против воли прогибаясь в пояснице. И без того разгорячённая кожа чуть не воспламеняется от соприкосновения с ладонью драгха!

— Я предупреждал, пичужка: ещё раз не выполнишь мой приказ сразу и с удовольствием — накажу, — низким, хриплым от страсти голосом проговорил Даур Адингтон, медленно проводя пальцами по моей спине, по каждому позвонку под корсетом. — Прогнись в пояснице и отклячь свою круглую попку, детка! Ещё. Ещё, я сказал! Да, вот так. Хорошо…

Я ждала, что на этом его воздержание от секса и окончится. Вместе с моей девственностью. Я ждала, что он продолжит шлёпать меня…

Кажется, я ждала всего, чего угодно…

Не всего.

В следующий миг ощущаю горячие мужские губы на том самом местечке между мокрых (и не только от воды!) складочек. Местечке, где сконцентрировалась сейчас вся моя суть…

Пальцы драгха властно и уверенно сминают мои ягодицы, раздвигают складочки, нежно массируют сжавшийся кружок ануса, а язык и губы в это время медленно и очень умело сводят с ума.

— А-а-ах! Ах! А-ах! Пожалуйста! Ах! Не… надо… надо! Ах! — я выгибаюсь, колени подкашиваются, ноги слабеют с каждой секундой, с каждым обжигающим прикосновением этого чуть шершавого, совершенно бесстыжего языка!

Но сильные руки Даура Адингтона крепко держат меня за бёдра, не давая упасть. А язык выписывает какие-то сложнейшие фигуры на скользком и влажном, набухшем от внутреннего желания бугорке…

Я тяжело и часто дышу — волны желания, омывающие изнутри грозят вот-вот схлынуть вместе с сумасшедшим удовольствием! Ах! Д-да-а… Вот, вот оно! Первые его волны уже начинают омывать изнутри… да, да, да, да! Ещё немного, ещё, пожалуйста!..

И вдруг всё заканчивается.

Вообще, всё!!!

Даур отстранился. Я больше не ощущаю его горячего дыхания там, внизу…

И, прежде чем успеваю захныкать от разочарования звук шлепка прорезывает пространство, а беззащитное и сокровенное местечко обжигает болью! Это не столько больно, сколько неожиданно! До слёз, что так и брызнули из глаз!