— Холм Кативель. Только не за городом, а город расположился на его южном склоне. Что ты привязалась к этому городишку? — не выдержал моего любопытства Колчановский. — Спроси у Поляковых, они тебе про Гардан больше расскажут. Я особо не интересовался его историей.

— А ты чего расшипелся, Горыныч? — полюбопытствовала я. — Могу и обиженкой приехать, будешь порхать вокруг меня мотыльком. Надо?

— Не надо, — согласился Костик. — Я не шиплю, просто толком не знаю ответов. А порхать я и так буду. Вообще уже вторую неделю только этим и занимаюсь.

— Утомился? — прищурилась я. — Потерпи, недолго осталось. Вернемся домой, и вали на все четыре стороны… женишок. Это твоя затея, мне и без Гардана жилось неплохо.

— Зарычала тигра дикая, — усмехнулся шеф. — Семейный скандальчик в чистом виде. Спокойно, дорогая, я куплю тебе новую шубку.

— Угу, и колье с сережками, чтобы колечку одиноко не было, — насупившись, кивнула я.

— Верочка, возьми, пожалуйста, платочек и промокни ротик. У тебя губа раскаталась, и слюна с клыков на грудь капает, — ласково произнес Колчановский.

Я развернулась к нему, прищурилась и спросила, не сумев удержать ехидство:

— И как тебе?

— Что? — не понял Костик.

— Моя грудь.

Шеф, не ожидавший от меня такого вопроса, заметно опешил. После скосил глаза на обсуждаемую часть женского тела.

— Красивая. Размерчик мне нравится. Причина вопроса?

— Ну, ты же рассмотрел, куда слюна падает, — ответила я, вновь отворачиваясь от него. — А раз смотришь, значит, сия деталь тебя интересует. Вот и любопытствую, раз пялишься.

— Для полноты ответа можно оценить на ощупь? — деловито уточнил шеф. — Глаза могут обмануть, тактильный контакт дополнит пробелы в исследовании.

— Рискни, — усмехнулась я и… мужская длань протянулась ко мне. Округлив глаза, я опустила взгляд на пятерню, мявшую левую грудь, затем снова посмотрел на охамевшего Горыныча и вопросила с искренним недоумением: — Колчановский, у тебя рука лишняя что ли?

Шеф умиротворенно вздохнул:

— Да-а-а, — протянул он мечтательно, — хороша-а. Осталась вторая.

— Руку отгрызу, — пообещала я, и мерзавец хохотнул.

Он заметно расслабился, и когда мы въехали в Тупик де ла Круа, где находился дом адвокатской четы, на губах моего Чингачгука сияла веселая ухмылка. Он остановил автомобиль, после развернулся в мою сторону, и, как только я отстегнула ремень безопасности, рывком прижал меня к себе.

— Тигрик ты мой, — с улыбкой сказал он, глядя на мое нахмуренное чело, — не рычи, я больше не буду… наверное, если сама не предложишь.

— Да я не пред… — начала я, и мой рот накрыли губы шефа.

Ошеломленная этим поцелуем, я даже не ответила на него. Костик отстранился и помахал рукой в лобовое стекло. Ошеломление мгновенно исчезло, потому что поцелуй опять предназначался не мне, а Шурику, стоявшему неподалеку от машины. Ну, конечно… Размечта-а-алась. Ядовито фыркнув, я ткнула шефа кулаком под ребра. Он охнул, а я открыла дверцу автомобиля и первой поспешила покинуть салон, натянув на лицо приветливую улыбку. К Костику не обернулась… убила бы лицедея.

— Саша, — я протянула руку мсье Полякову, и он, сжав мою ладонь, мягко привлек меня к себе, здороваясь.

— Привет, Верунь, — отстранившись, с улыбкой произнес Александр. — Вы точны, как швейцарский шоколад.

— Часы, в смысле? — уточнила я.

— Часы — это Колчан, а ты — шоколадка, — весело ответил адвокат, и упомянутый субъект втиснулся между нами.

— От сладкого зубы портятся, — заметил он как бы между прочим и крепко пожал Шурику руку. — Привет, Полик.

— Отелло, — хмыкнул мсье адвокат и посмотрел на меня, как только я выбралась из-за широкой спины шефа. — Как тебе наш городок? Миленько, правда?

— Еще толком не разглядела, — ответила я, — но вроде симпатичный.

— Да ну вас, — отмахнулся Александр. — Один жмот, вторая критик. Подобра-ались, — ворчливо протянул он и кивнул в сторону дома. — Идемте, Люся там, наверное, уже на товсь. Я как раз из офиса иду. Удачно получилось. И успел, и встретил, и дорогих гостей в дом привел.

Вот так и произошла встреча на Эльбе, ну или точней — в Тупике де ла Круа. Одноэтажный домик четы Поляковых с чистым ухоженным двориком производил приятное впечатление. Яркость красок окружающего пейзажа радовала глаз, а солнце жарило так, что после родного умеренного климата нестерпимо хотелось поскорей оказаться в тени, так что обитель адвокатских душ показалась особенно уютной.

В доме нас ждала только мадам Люсиль, и я, неожиданно для себя, поняла, что рада видеть обоих супругов. Вроде бы всего две встречи, но симпатия и приятный осадок от общения остались. Даже было немного жаль, что после окончания нашего с шефом сотрудничества, мы уже никогда не увидимся. Хотя… Костик просил не забывать, с кем мы имеем дело. Может всё это радушие и приветливость всего лишь напускные? Было бы жаль, если честно. Они мне действительно нравились.

— Приехали! — воскликнула Люся, вынырнув из прохладного нутра дома. Она поцеловала Костю в щеку, потом тепло обняла меня и, схватив за руку, потащила за собой, щебеча: — Ну, теперь-то наболтаемся! Знаешь, как утомляет чужой язык? Соседи и знакомые у нас люди, конечно, хорошие, улыбчивые… А что ты хочешь? Южане! Но так хочется поговорить по-нашенски. Ваш приезд такое приятное дополнение к отпуску, просто прелесть!

Я только моргала, слушая поток ее слов и утопая в искрящейся радости от встречи. Потому даже не сразу поняла, что мы вышли через дверь с задней стороны дома снова во двор.

— О-о, — протянула я, оглядываясь. — Красота какая!

— Правда? — просияла Люся. — Я сама занималась нашим садиком. Ну, нарисовала, чего хочу, а дизайнер уже воплотил, но под моим чутким руководством, — весело закончила мадам Полякова, зардевшись от удовольствия. — Дворик маловат, так что у нас тут по минимуму. Наша малюсенькая оливковая роща, так казать. И виноградная лоза… Жаль, оставлять это всё.

Я оторвала взгляд он кованной решетки, по которой спускалась виноградная лоза, скользнула взглядом по аккуратной клумбе, покрытой цветами, и посмотрела на Люсю.

— Оставлять?

— Да, — улыбнулась она. — Через год планируем перебраться в Экс-ан-Прованс. Нас там уже знают, есть клиенты. Плюс, местные, так что можно вылезать на следующий уровень. В идеале, контора в Париже с расширенной зоной практики и штатом сотрудников. Но надо себя зарекомендовать, привлечь внимание успешными делами. Чтобы имя было на слуху.

— Понимаю, — кивнула я. — Значит, у вас в перспективе стать акулами юриспруденции?

— Ага, — широко улыбнулась Люся. — И мы идем к своей цели.

— А дети? — вырвалось у меня, и я ощутила неловкость. — Извини. Не мое дело…

— Да ладно, — не обиделась мадам адвокатесса. — Когда немного расширимся, тогда я смогу сидеть дома с детьми, пока они в этом будут нуждаться, конечно. Потом няня и работа. Пока такой роскоши мы себе позволить не можем.

— Ясно, — кивнула я и снова завертела головой.

Стол был накрыт во дворе в тени тента. Рядом с ним сидел большой рыжий кот дворянской породы. Я присела и протянула руку:

— Бонжур, мсье Котэ, — поздоровалась я со зверюгой, оглядевшим мою длань ленивым взглядом. — Можно с вами познакомиться поближе?

Кот отвернул морду, проигнорировав мой дружественный порыв. После встал и, задрав хвост трубой, удалился в сень оливковой «рощи», состоявшей из семи деревьев.

— Морда ты рыжая, — усмехнулась я.

— Это Марсель, — произнесла за моей спиной Люся. — Соседский котяра. Часто в гости заходит. Соседи беспокоились, не мешает ли он нам, мы сказали, что гостям всегда рады. Мы называем его Марсиком. Сам подойдет, если посчитает нужным.

— О, Марс, — послышался голос Костика, и я поняла, что они уже знакомы. — Кис-кис, мужик.

Марсель ответил ему равнодушием во взоре. После задрал лапу и начал процесс омовения с каким-то ясно ощущавшимся презрением.

— Ну, ты и хамло, Марс, — покачал головой Колчановский. Кот остался безразличен к человеческому возмущению.