Пол поспешно переключил телефон на пейджер, чтобы окончательно не вывести из себя начальство.
— Надеюсь, ты в курсе, что тут творится, Пол? Я ясно выражаюсь? Весь отдел пашет днем и ночью, отвечая на первую волну жалоб, которые адвокаты Мейтленда направили сегодня в суд!
— Интересно, в чем же он обвиняет лично меня?
— Рад, что ты догадался спросить, — с горьким сарказмом ответил Брайен Маккейд. Послышался шелест страниц.
— Посмотрим… незаконный обыск, захват судов… провокация преступления с целью его изобличения…
Пол терпеливо ждал конца длинного списка обвинений.
— Погоди, еще одно, — сообщил Маккейд. — Злостная некомпетентность.
— В жизни не слышал ни о чем подобном. С каких это пор некомпетентность является нарушением закона?
— С тех самых пор, как об атом объявили поверенные Мейтленда, — огрызнулся Маккейд. — Они, возможно, на основании всего этого предложат новое законодательство Так и вижу, как Верховный суд утверждает составленный ими кодекс!
— Мне нечего сказать, Брайен.
— Вот именно. Кстати, Мейтленд требует формального письменного опровержения с извинениями, поскольку вы ничего не обнаружили ни на одной яхте. Хочет, чтобы ты просил прощения.
— Передай, пусть катится ко всем чертям — Наши адвокаты уже составляют более благозвучный вариант ответа, однако думаю, что это не слишком порядочно с нашей стороны, особенно если ты не уверен, что он уже успел незаметно выгрузить оружие до обыска.
Пол тяжело вздохнул:
— Вряд ли. После совещания в Южной Африке он оставил «Призрак»и вернулся самолетом. Мы наблюдали за судном всю обратную дорогу и не спускали с него глаз с той минуты, как оно пришвартовалось в Палм-Бич.
— То есть ты утверждаешь, что никакой контрабанды он на борт не брал?!
— Точно так, — объявил Пол.
— И «Звездочет» тоже чист?
— К сожалению.
— Следовательно, можно считать, что Мейтленд невиновен?
Пол вспомнил о разрушенных им судьбах, о полных слез глазах Слоан и поморщился от боли. Никто не сумеет наказать его сильнее, чем он себя.
— По всей видимости. Хотя с точки зрения закона его вполне можно притянуть за хранение пулемета. В конце концов, это автоматическое оружие.
— Благодарю за светлую мысль! Особенно если учесть, что эта чертова штука — настоящий антиквариат, да еще конфискованный у пиратов.
Пол снова вздохнул и подумал о Слоан, так упорно и стойко защищавшей Мейтленда. Значит, ее интуиция оказалась вернее его умозаключений?
— Как по-твоему, можно нанести визит Мейтленду и попытаться утешить его раненую гордость?
— Он не желает утешений. Жаждет крови. По возможности твоей.
— Мне нужно поговорить с ним и кое-что прояснить, — настаивал Пол. — Может, удастся хотя бы убедить Мейтленда, что Слоан ничего не знала?
— И близко к нему не подходи, — предостерег Маккейд, снова придя в бешенство, — иначе поставишь под угрозу нашу линию обороны. Ты меня слышал? Это приказ!
— Слышал.
Едва они распрощались, Полу поочередно позвонили два его агента в Палм-Бич. Он дал каждому подробные наставления, принес стакан воды, поставил на стол и начал укладывать вещи.
Парис ждала звонка Пола почти час и только потом поняла, что придется полагаться на себя. Ладони взмокли от напряжения, спидометр показывал 110, и она каждую минуту ожидала, что ее остановит дорожная полиция.
Нет, нужно немного успокоиться. И хорошенько все обдумать.
Правой рукой Парис открыла сумочку и нащупала ручку и блокнот, а потом позвонила в службу информации Белл-Харбора. Телефонистка сообщила, что номер Слоан в справочнике не значится.
— А Кимберли Рейнолдс?
Телефонистка продиктовала номер и адрес, и Парис все записала.
— И скажите, пожалуйста, как позвонить в полицейский участок?
Парис попросила диспетчера полиции соединить ее со Слоан Рейнолдс. Потянулись секунды. Напряжение девушки все возрастало. Сейчас… сейчас она услышит голос Слоан!
Но ответил мужчина.
— Лейтенант Карузо у телефона.
— Мне нужно поговорить со Слоан Рейнолдс.
— Простите, мэм, ее смена закончилась в три.
— Мне она нужна немедленно. Я ее сестра. Не могли бы вы дать мне ее номер?
— Сестра? В таком случае вы сами должны все знать!
— Оставила записную книжку дома.
— Простите, но нам запрещено сообщать такие сведения о сотрудниках.
— Послушайте, — нетерпеливо взмолилась Парис, — это очень срочно. Ее жизнь в опасности. Сегодня ее должны убить.
Мужчина, по всей видимости, решил, что имеет дело с тронутой.
— Убить? И кто же? Не вы ли, мэм?
— Разумеется, нет! — взорвалась Парис, но, сообразив, что ни истерика, ни скандал здесь не помогут и что ей попался редкий идиот, терпеливо повторила:
— Я ее сестра. А вы знакомы со Слоан?
— Еще бы! . — Значит, знаете, что она гостила у родственников в Палм-Бич?
— Да, и ее прабабку застрелили, а детектива Рейнолдс арестовали, а потом выпустили. Нам уже звонили двое таких, как вы, с признаниями в убийстве.
Нет, он в самом деле кретин!
— Кто ваш начальник?
— Капитан Ингерсолл. Но сегодня у него выходной.
— А в его отсутствие?
— Я, мэм.
Парис бросила трубку.
Застегнув сумку с вещами. Пол машинально потянулся за ключами от машины. Рука наткнулась на сотовый телефон, все еще мигающий красным огоньком. Черт, он совсем забыл, и все из-за начальственного разноса. Маккейд совсем с катушек съехал! Интересно, кто бы это мог быть? Номер незнакомый.
Парис еще раз повторила про себя адрес Кимберли Рейнолдс и трясущимися пальцами схватилась за телефонную трубку. Но в этот момент раздался пронзительный звон, и Парис, замирая от дурных предчувствий, пролепетала:
— Алло…
— Это Пол Ричардсон. Ваш номер высветился на моем пейджере…
Такого счастья ей еще не доводилось испытывать. Счастья и облегчения. Только сейчас Парис поняла, в каком напряжении находилась все это время, и, с трудом проглотив слезы, выдохнула:
— Пол. Это я, Парис. Еду в Белл-Харбор. Пожалуйста, поверь мне, потому что дежурный в полицейском участке Белл-Харбора посчитал меня спятившей и отказался помочь. И если еще ты не…
— Я все сделаю, Парис, — перебил он на удивление спокойно и твердо. — Все. Только объясни, что происходит.
— Сегодня ночью они расправятся со Слоан! Заставят ее написать предсмертную записку с признанием в убийстве Эдит, а потом пристрелят. И сделают все, чтобы обставить это так, словно она покончила с собой, — выпалила Парис, почти ожидая, что он посмеется над ней или заставит все объяснять заново, пока последние минуты жизни сестры утекают, как песок между пальцев.
— Понятно. Скажи, кто эти «они», чтобы я сумел как можно быстрее их нейтрализовать.
— Не знаю! Просто подслушала чужой разговор!
— И все-таки — кто же обсуждал эту животрепещущую тему?
Ну вот, минута настала. Теперь придется либо предать отца, либо навеки распроститься с сестрой. Отец… тот, кто вырастил ее, заботился… Но ведь именно он не задумываясь обрек на смерть младшую дочь, чтобы спасти гибнущий бизнес! И не слишком расстроился, узнав, что из-за этого проклятого бизнеса прикончили его бабку. А Парис так любила Эдит. И Картера. И… и Слоан!
— Парис! Я должен знать, кто в этом замешан, иначе вес может плохо кончиться! — нетерпеливо повторил Пол.
Парис судорожно сглотнула и вытерла свободной рукой мокрые щеки.
— Отец. Отец и Гэри Дишлер. Я слышала, как они об этом говорили. Дишлер работает на каких-то людей, которых называет партнерами отца. Это они велели ему убить Эдит, и он послушался. — Теперь слезы ручьями лились по щекам, и перед глазами все расплывалось.. — Они приказали ему позаботиться и о Слоан, но сам он не желает пачкать руки. Нанял каких-то негодяев.
— Спасибо, я узнал все, что необходимо. Жди моего звонка.
Парис положила трубку. Пол выручит Слоан! И арестует отца.