— Перемещение начнётся через пять, четыре, три, два... один!

Так и не найдя сил ответить Итану, я просто расплакалась и громко прокричала:

— Прости!

Зима выдалась на редкость холодной. Снова новогодние праздники, снова утренники, только в этот раз я отказалась от любого участия в дурацком сумасшествии.

Я попала под машину. Бывает такое с людьми, когда те не смотрят под ноги, перебегают дорогу через красный свет. Только как я оказалась под колёсами, так и не поняла. «Упал, очнулся, гипс» — почти про меня, только с поправкой: больница.

И всё бы казалось ерундой, миражом и дурацким сном, если бы.

Разглядывая белый потолок, я сжимала кулаки и вспоминала то, что оказалось всего лишь с ном. Мне так думалось, пока я не набралась храбрости и не посмотрела на свою ладонь. Крупное золотое кольцо едва держалось на большом пальце, удивительно, как его не украли и как оно не слетело с него. Я аккуратно сняла, покрутила, даже посмотрела на просвет и.

Тонкая витиеватая надпись. Глазам не поверила и провела по ней пальцем, но нет, мне не чудилось. А когда одна из медсестёр зашла мне ставить капельницу, я пристала к женщине с глупой просьбой:

— У меня в глазах двоится. Что тут написано? — бесстрашно протянула кольцо медсестре. — Ведь тут есть надпись?

Женщина вытерла руки, стряхнула с них оставшиеся капельки воды и нахмурилась. Прокручивая кольцо, она бесшумно шевелила губами и непонимающе смотрела то на меня, то на ювелирное украшение.

— Белиберда какая-то! Тут явно что-то написано, но прочитать не могу. Наверное, это какая-нибудь шутка и надпись из «Властелина колец»?

— Может быть... — разочарованно забрала себе кольцо и прижала его к груди.

Когда медсестра сделала всё по назначению и ушла, я вновь посмотрела на кольцо. Надпись я смогла прочитать: «Дорогому Итану от Лары». Неужели дело в том, что это другой мир и другой язык, а я. Или это все выдумки моей больной фантазии?

Нет, ну я же чётко вижу, что это кольцо Итана и надпись та самая, какую я попросила сделать.

Из больницы я выписалась в полнейшем смятении. Жизнь, вроде бы, шла своим чередом, но я не могла привыкнуть, что еда не появляется из ниоткуда, что никто не использует магию и со мной не спорит ворчливый старый призрак в образе лилового кота. Что нет малыша Остина, который. Который со всеми своими шалостями был самым милым и самым хорошим ребёнком. И Итан.

Пожалуй, это воспоминание самым настоящим капканом впивалось в моё сердце. Итан тогда кричал, что. любит меня и найдёт, найдёт везде. А я не смогла ответить ему, потому что мои чувства могли его погубить. Возможно, его слова уже это сделали. Я смогла только извиниться, хотя в этой котовасии я виновата не была. Но иногда кому -то нужно сделать первый шаг. Надеялась лишь на то, что заклинание успешно сняли, как и было обещано, что Остин не пострадал. В конце концов, он очень мал и быстро забудет меня. А я. я не смогу.

Работа, дом, рутина.

Иногда общаясь с сестрой, меня так и подмывало ей сказать, мол, знаешь, кто наш пра -пра-пра? Что у нас есть большой дом и кое-какое богатство, Базио не был голодранцем. Но всего лишь односложно отвечала или молча нянчилась с племяшкой, пытаясь не сравнивать её с Остином. Получалось не всегда.

Год пролетел будто мгновение, вот пальцами щёлкнули и всё, очередной Новый год.

Спокойно убирая игрушки после очередного рабочего дня, я дышала полной грудью и наслаждалась тишиной: последнего ребёнка забрали двадцать минут назад. До семи часов почти сорок минут, уйти раньше всё равно не выйдет. Со второго этажа доносилась громкая музыка и грохот, будто бегемот лезгинку танцевал, а на самом деле просто воспитатели тренировались перед утренниками. Я согласилась на урезанную зарплату, слишком больно было проигрывать тот день.

— Лариса Сергеевна?

Увидеть Викторию Юрьевну в такое время, всё равно что воду в вино обратить. Опять -таки, всё дело в праздниках, утренниках. Наш методист до такого времени редко засиживалась. Тут же меня и вовсе решили удостоить личной беседой, да не на ковре в кабинете, а у меня в группе.

Внутри всё напряглось, чуйка подсказывала, что быть беде. Вцепившись в Чебурашку, который видал и лучшее время, я выпрямилась и вопросительно посмотрела на методиста.

— Я уже говорила, что Снегурочку больше играть не буду. Точка! Хоть всю надбавку уберите, все баллы.

— Хорошо, я поняла, — женщина обходительно улыбнулась и несколько нервно сцепила руки в замок перед собой. Карие глаза смотрели цепко и внимательно, а на темно -рыжих волосах ещё поблескивали следы искусственного снега. — Но я здесь не из-за утренника.

— Да? Что-то не так с документами? — я и вовсе напряглась. Не хватало ещё планы занятий, мониторинг прочую ерунду править перед какой-нибудь гипотетической проверкой.

— Нет, просто через десять минут к вам приведут ребёнка. Это новенький. Кто -то очень... обеспеченный, отец выглядел внушительно. Он намерен выбрать самый лучший сад для своего ребёнка.

О! Вот где собака порылась! Мало мне тридцати голов, бери тридцать первую. Отлично! Просто отлично! Замечательный подарок к Новому году!

Я обворожительно улыбнулась в ответ, едва не показав и зубы мудрости, повернулась спиной к методисту и принялась с утроенной энергией наводить порядок. Рассортировала игрушки, сложила пособия, даже успела полить цветы, прежде чем хлопнула дверь в коридорчике перед раздевалкой. Выдохнув, сделала самое милое лицо, на какое была способна и выглянула из группы.

Мир зашатался, закачался, сделал мне сокрушительную подножку и отправил в глубокий нокаут. Я со всхрипом схватилась за косяк и сползла вниз, тараща глаза и хватая ртом воздух.

Итан. Привычная интеллигентная причёска, невозмутимое выражение лица и весьма щегольской вид. Модные драные джинсы, свитер грубой вязки. Но это был. Итан! Руку готова была дать на отсечение. Да что руку! Голову!

— И. И. И. — дрожащим пальцем тыкала в мужчину, тот же повернулся ко мне, нахмурил брови, но сказать ничего не успел. — И!

Я всхлипнула и чуть не упала в обморок, окончательный и бесповоротный. Но тут Итана кто-то оттолкнул и ко мне в руки кинулось что-то. Ребёнок?

— Мама!

Остин! Боже мой, это же. Остин!

Мальчик вырос, личико его было уже на таким пухлым, но вот кудряшки и сияющие глаза остались прежними. Стиснув мою шею маленькими ручками, он как заведённый повторял:

— Мама! Мамочка!

Я сидела на грязном полу и безбожно ревела в голос. Тиская Остина, не верила своим глазам и ушам. Остин ревел в ответ и не собирался меня отпускать. Я гладила его по голове, путаясь пальцами в тонких, немного пушистых волосах. Внутри всё горело адским пламенем. Итан недолго наслаждался таким концертом, он позволил нам минуты две или три истерично повсхлипывать, трагично -радостно поплакать, а потом поднял нас с пола как пустой мешок из-под картошки. Остин оказался в бутерброде из объятий. Итан так меня стиснул, что я возмущённо пискнула и снова всхлипнула.

— Лара, ну что ты...

— Я. Я. Я.

— У-у-у! Водопад!

Появление Базио разрядило обстановку. Он выглядел как вполне интеллигентный дед, который пришёл за своим внуком. Опирался на палочку, въедливо ощупывал всё подозрительным взглядом и ухмылялся.

— Ну что, сразу сырость развели? Вот это слёзы! — Базио к нам подковылял, ухмыльнулся, оперся на палочку и покачал головой. — Итан, ты этот фонтан осушить не собираешься?

Поцелуй. Ещё один. И ещё один. Я жмурилась, шмыгала носом и не понимала, это всё наяву или только чудится? Гладила волосы Итана, щупала их. Опустила руку ниже и ухватилась за шею. Нет, всё реально, только. крыльев не хватало.

— А где же. Где твои крылья? — я утёрла слёзы и улыбнулась. — Где они?

— Вот! Солнце выглянуло. — Базио подошёл ещё ближе, забрал у меня Остина. — Воркуйте голубки, воркуйте.