— Мне надо идти, — сказала девушка Станиславу.

Она словно сразу повзрослела. На её лице отражались блики цветных огоньков, и от этого она казалась Стасу неземной и волшебной. Рыженькая нежная девушка с глазами оленёнка. И он явственно, на какую-то секунду, увидел за её спиной два больших белых крыла. Он потёр глаза и посмотрел ещё раз. Конечно, никаких крыльев не было.

— А можно попросить твой телефон? Где ты живёшь? — Станислав стал торопливо забрасывать девушку вопросами, пока Януш тащил её за рукав в другую сторону.

— Да, записывай. — Она продиктовала ему номер, склонившись близко, так что они снова соприкоснулись головами и опять внутри вспыхнули звёзды. — А живу я у маяка.

Януш подгонял её.

— Пойдём, — говорил он, — уже поздно…

И Стася с Янушем двинулись в обратный путь. Она шла медленно, как во сне. И пока они не свернули за угол, оборачивалась. Станислав стоял на одном месте, смотрел им вслед и улыбался.

Когда они вышли на дорогу к лесу, Стася очнулась и спросила у Януша:

— А кто такой Стас? Расскажи мне про него.

— Стас? Он сын капитана. И он — командир бейсбольной команды. Любимчик местных девочек.

— А у него есть подружка?

— Кажется, он встречался с Маришей, но вроде бы они расстались…

Всю дорогу по лесу Стася мучила его расспросами о Станиславе. Пока Януш не сказал сердито:

— Ну, хватит, я больше ничего про него не знаю.

И весь остаток пути прошёл в молчании. Дойдя до лестницы у маяка, они распрощались, обменявшись электронными адресами.

Стася положила рюкзачок на крыльцо, взяла старую масляную лампу и спустилась к морю. Пока оно тихо плескалось у её ног, девушку накрывали волны счастья. Она вспоминала Станислава, видела близко его лицо, и её снова и снова охватывало ликование. Стася схватилась за горящие щёки, потом погрузила руки в холодную морскую воду и медленно потёрла лицо, чтобы остудиться…

Бабуля дремала в кресле у остывающей печи. За день Ксения очень устала, ведь кроме выпечки хлеба она занималась сегодня ещё одним делом. Целый день готовила в большом котле варенье из молодых сосновых шишек.

Стася вбежала в дом, перебудив сонные половицы крыльца, напугала бабулю, весело прыгая на одной ножке и стряхивая обувь с другой.

Девушка напоила лекарствами Старую Ксению, сделала ей укол, и потом они ещё долго разговаривали в темноте бабушкиной спальни. Стася рассказывала о Станиславе и полчаса расписывала, какой он замечательный.

— А как ты поняла, что дедушка тот самый единственный? — вдруг спросила она.

— На первом свидании мы пошли на танцы. Один танец может раскрыть человека лучше, чем множество разговоров. В танце человек показывает себя.

— Бабуля, сейчас не ходят на танцы!

— Да? Жаль. Вот поэтому люди перестали понимать друг друга…

— Сейчас есть клубы, но это немного другое.

— Да, — грустно повторила Старая Ксения, — вот и в отношениях немного другое.

Стася помолчала, а потом, шмыгнув носом, сказала:

— Как всё усложнилось. И запуталось… Ведь мама хочет, чтобы я приехала назад и училась. А я… Я думаю, что из меня выйдет плохой бухгалтер или экономист. Мне так скучно от всех этих бумаг… И тоскливо.

— В жизни всё просто. Не надо усложнять, — сказала Старая Ксения.

— Как же просто, бабушка? Что же мне делать? Мама хочет одного, а я… я не знаю, чего хочу и как мне будет лучше…

— А кто же знает, как тебе будет лучше? Кроме тебя, Стася?! — воскликнула Старая Ксения. — Разве ты рождена, чтобы всем угождать?

— Я просто не хочу, чтобы кто-то сердился.

— Кто-то всегда будет на тебя сердиться. Но ведь это его проблема. А не твоя.

— Но я не знаю, как правильно, бабушка.

— Не думай о том, что правильно, а что — нет. Делай то, что делает тебя счастливой!

— И всё? Так просто? — недоверчиво спросила девушка.

— Да, так просто, — бабушка повернулась на бок, положив руки под щёку. — Давай уже спать, Стасенька.

Они поцеловались, и Стася пошла к себе.

Конечно, спать она не могла. Качнула благоухающий поумэндер, сверкнувший паетками в лунном свете, села на подоконник и включила ноутбук. Она писала до рассвета сказки, и все её героини были влюблёнными, и во всех историях был хеппи-энд. Она вздрагивала, отвлекаясь от экрана только тогда, когда в окно глухо стучали — это майские жуки, предвестники жары, иногда врезались в темноте в стекло…

А рано утром она получила от Станислава СМС: «Привет, помнишь меня? Я Стас. Можно сегодня с тобой погулять?»

У неё от волнения запрыгали буквы перед глазами. И она смогла только коротко набрать «Да» в ответ.

«Когда и где?» — прилетело от него.

«В 19 у маяка».

«ОК. До встречи».

«Он написал: “До встречи!” Он хочет меня увидеть!» — ликовала Стася. Она вскочила раньше бабули, сбегала на маяк, выключила огни. Вернулась вихрем на участок и даже успела прибрать в теплице, топая босиком по прогретой мягкой земле.

Тут её и застала Старая Ксения.

— Да ты не спала, что ли? — воскликнула она, увидев, сколько дел переделала внучка. — Что ты такая горячая? — коснулась она её лба. — Ты не заболела?

— Бабуля! Я влюбилась! ВЛЮБИ-И-ИЛА-А-АСЬ!!! — запрыгала вокруг неё Стася.

За ночь её огромная любовь разрослась до краёв Вселенной. И заслонила собой всё. Теперь вся земля, и небо, и море, и каждый цветок были пропитаны Стасом и напоминали о нём.

Старая Ксения понимающе покачала головой и заулыбалась.

— Пойду завтрак приготовлю. Влюбилась — не влюбилась, а есть всё равно надо.

И она ушла в дом, мелькая среди свежих зелёных деревьев белым платочком.

Стася вышла из теплицы, вытащив ящички из-под рассады помидоров, и, разогнувшись, вдохнула полной грудью. Их сад был сегодня по-особенному праздничным. Везде группками цвели нежные нарциссы и наливались тюльпаны.

Над всем этим колыхалось облако старой алычи. Она широко разбросала цветущие ветки. Вокруг дерева летали пчёлы и бабочки. Воздух был тёплый, густой, тягучий.

Вдруг на алычу села птичка с лазоревым брюшком. Она беззвучно перепархивала с одной ветки на другую, и потревоженные цветки осыпа́лись шлейфом лепестков. Словно в сказке. Лазоревая птичка всё прыгала и прыгала, а лепестки всё осыпались и осыпались, медленно кружа в воздухе и убеляя собой землю и Стасины волосы.

— Как же красиво! — задохнулась от восторга девушка.

А птичка, вспорхнув на самый верх дерева, чисто пропела «до-ре-си-и-и-и» и улетела…

— Это варакушка, — вдруг сказал подошедший сзади Януш и смахнул лепестки с её плеча.

Стася отскочила:

— Тьфу, как же ты меня напугал! Почему ты появляешься всегда так неожиданно?! Что ты здесь делаешь? — спросила она у него, оттирая запачканные ладони о футболку.

— Вот что я подумал вчера по дороге… Как-то в прошлом году я разбирал оформительское оборудование одного из магазинов в городе. И они отдали мне много метров ненужной светящейся гирлянды. Она лежит у нас в сарае без толку. А здесь по ночам слишком темно. Я решил развесить её у вас в саду. Электричества она потребляет мало. Зато ты больше не испугаешься, — и он подтолкнул перед собой огромную сумку, набитую проводами.

— Хорошая идея! — обрадовалась девушка. — Только пойдём сначала поедим. А то я ещё не завтракала.

— А можно, я тебе перед этим паутину с макушки уберу? — предложил он, засмеявшись.

Завтракать сели на веранде. Стася щебетала, словно птичка. Ксения не могла на неё наглядеться. Растрёпанная, с выбившимися в разные стороны волосами, в грязной футболке и закатанных спортивных штанах, она выглядела, однако, будто сама Весна. На щеках играл румянец, а конопушки весело танцевали на её лице, когда она заливалась смехом.

Вот и наступила та волшебная ночь, когда ещё вчера была зима, а с утра ты понимаешь — всё, земля проснулась, природа налилась и расцвела. То же случилось в эту бессоницу и со Стасей. Она изменилась. Ей всё казалось забавным, и всё её веселило. Она порхала, и уже все видели её большие крылья.