— Но в искусстве надо уметь разбираться. Знать виды живописи, жанры книг, чтобы понять его до конца, — возразила Стася.

— И опять я с тобой не согласна, — ответила Висия. — Пусть я не разбираюсь в живописи или фотографии, но для меня есть только один показатель: если это трогает душу, переворачивает её и делает чище, то это — настоящее искусство!

За разговорами они быстро дошли до лесной избушки.

Стася отпросилась пораньше и побежала домой. Она мчалась, боясь не успеть. Ворвалась в дом, наскоро перекусила, помогла бабуле и, поправив волосы, пошла к маяку.

Здесь уже стояла машина Станислава. Он вышел из неё и протянул Стасе огромный букет пионов.

— Откуда?! Они же ещё не цветут? — спрятала в букет счастливое лицо девушка.

— Я съездил в город в цветочную лавку и подумал, что они подходят тебе больше всех цветов. Ты любишь пионы?

Стася никогда не думала, какие цветы она любит, но в эту секунду полюбила пионы. Сразу и на всю жизнь.

— Да, — искренне ответила она.

— Мы можем пока оставить их в машине. Пойдём погуляем? — предложил ей Стас.

— Ну, до десяти вечера я свободна. А в десять мне нужно сделать бабушке укол.

— А я свободен для тебя всегда.

От его слов у Стаси замерло сердце. Он закрыл цветы в машине и, взяв девушку за руку, повёл по тропинке над обрывом.

Сначала они гуляли по утёсу, наблюдая за чайками и болтая обо всём на свете: кто где учился, чем увлекается, что любит. Каждое совпадение вкусов вызывало у них бурю восторга.

Потом по узкой тропке спустились к морю. Стася улыбалась, у неё сверкали глаза, а Станиславу было интересно узнать о ней любые подробности. Она говорила странные, будоражащие его вещи — никто из знакомых ему девушек так не рассуждал. Он даже рыжих таких никогда не видел. Сейчас, в закатном солнце, её волосы так ярко отливали медью, что слепили глаза. Ветер растормошил их и поднял вокруг её головы словно нимб. «Она такая… необычная, неземная», — опять подумал Стас.

Время пролетело слишком быстро, солнце стало клониться к горизонту.

— Давай поднимемся на утёс и оттуда посмотрим на закат! — предложил Стас.

Она кивнула, и вместе они стали быстро взбираться вверх. Успели вовремя; еле отдышавшись, прижались друг другу. Станислав накинул на озябшую Стасю свой пиджак, и они смотрели, как солнце погружается в море. Ничего особенного не происходило: тысячи влюблённых делали это до них, и тысячи будут делать после. Но для Стаси и Станислава это были первые сумерки, а значит, необыкновенные, волнительные и неповторимые.

Вот уже мелькнул последний луч, окрасивший горизонт в неожиданный изумрудный цвет, и небо погасло. Сразу стало тихо и холодно. Стас сильнее прижал к себе девушку, развернул её и поцеловал.

От неё пахло пряными травами, ветром, морем. Он никогда ещё не целовал таких губ. Все девушки обычно пахли духами, а на губах была помада…

Они оторвались друг от друга, и он заглянул в её глубокие глаза, излучавшие покой.

«Как же я счастлив с ней, — подумал Стас, — она не похожа на людей вообще. Она… словно неведомое существо. Но как же я с ней счастлив. Даже больно…» А вслух сказал:

— Я никогда не забуду этот момент.

Она молчала, но он явственно услышал: «И я…»

Они медленно в обнимку дошли до машины, Стася забрала цветы, и парень проводил её до дома. Сад был освещён тысячами огоньков, переплетённых с листвой.

— Место, где ты живёшь, такое же волшебное, как и ты сама, — сказал восхищённый Станислав. — Можно, я приду завтра?

— Да, я буду тебя ждать… — просто и открыто ответила Стася.

И они ещё раз поцеловались.

Всю ночь ей снились его губы. Много раз просыпаясь от их ласковых прикосновений, она чувствовала, что её сердце трепыхается, как маленькая птичка.

…Вот так, буквально за несколько недель, жизнь девушки стала совершенно другой. Сменились её ритм, её расписание. С утра Стася занималась у ведьм и теперь уже могла ассистировать каждой из трёх. И даже, заглядывая в хрустальный шар Висии, многое понимала и видела. Побывав у ведьм, Стася со всех ног мчалась помогать бабуле. Дома с каждым днём хлопот прибавлялось всё больше: подрастали помидоры в теплице, надо было успеть прополоть огородик, собрать мусор на берегу…

Пришло время вываривать соль в большом медном чане на заднем дворе. Старая Ксения разжигала костёр, а Стася носила воду из моря. Девушка шла, прямо держа спину, утопая ногами в песке. Она тащила в каждой руке по ведру. Вода гулко ударялась о края, расплёскивалась, норовя убежать, и лилась на ноги. Потом её выливали в глубокий чан, под которым уже плясал прозрачный огонь, и, долго помешивая, варили. Вода выпаривалась, оставляя на краях посудины красивые хрустальные кольца следов, пока не становилась густой, как кисель. Старая Ксения большим деревянным черпаком разливала варево по глубоким подносам и расставляла их под навесом на столах, чтобы окончательно образовалась соль. Через пару дней переливающиеся, будто драгоценности, кристаллы можно было ссыпа́ть в холщовые мешки и относить в сухой подвал.

Стася занималась делами дома или в саду, и это время казалось ей самым трудным. Потому что любая работа теперь была пропитана изнуряющим словом — «ожидание». Она постоянно ждала Станислава. Внешне это ни в чём не проявлялось, разве что девушка украдкой бросала взгляды на дорожку.

Казалось, Стася очень занята. Ей надо было переделать тысячу дел. Но в действительности её сердце словно жило отдельно. Вот что-то мелькало среди деревьев, слышался голос, и сердце мгновенно билось в сто раз быстрее, отдаваясь в висках. Кровь приливала к щекам, и эмоции фейерверками рассыпа́лись внутри Стаси.

Она бросалась к любимому, прижималась щекой к его холодному уху… От его кожи пахло прохладой и свежестью. Он сжимал её крепко-крепко, и она чувствовала, как гулко стучит и его сердце в ответ. Стася вдыхала родной запах, и он укутывал, успокаивал, утешал её. Мгновенно становились далёкими заботы и мелкие огорчения прошедшего дня… Обнять… раствориться… замереть… И больше ей ничего не надо…

А потом он её куда-нибудь увозил. Постепенно Стас перезнакомил её со всеми своими друзьями. Их со Стасей частенько видели в кафе на пристани. Но лучше всего им было вдвоём на берегу моря.

После свиданий девушка допоздна писала: разросшаяся любовь заплодоносила в ней бурлящим вдохновением и невероятной работоспособностью. Закончив в начале мая книгу, она воспользовалась помощью Януша и отправила её в редакцию. А теперь ждала ответа, каждый день проверяя почту.

Очнулась девушка, только когда как-то утром, перевернув календарь на своей стене, обнаружила дату 1 июня.

«Надо же, — подумала Стася, — как незаметно пришло лето!» Она выбежала в сад. Цвела сирень, наклонив до земли белоснежные и тёмно-махровые гроздья. Опьяняющий запах смешивался с благоуханием распустившихся у самого крыльца пионов. Стася сре́зала охапку цветов и расставила их по дому.

Сегодня у неё выдался неожиданный выходной. Лесные ведьмы уехали в город за покупками — они делали это впервые за их недолгое знакомство. Бабуля с утра ушла в лес, нарезать лозы для корзин. А Стас на неделю улетел сдавать экзамены.

Вокруг Стаси мгновенно образовалась пустота. Она проверила почту — нет ли ответа из редакции. Набросала тезисы для новой книги, но от жары писалось плохо. Потом Стася спустилась вниз, выпила чаю, сидя на прогретых досках веранды.

Было очень душно, воздух казался неподвижным и липким. Стася спустилась в сад, чтобы пройтись по участку, поискать для себя работу. В теплице земля была влажной, кусты помидоров вытянулись и буйно цвели маленькими жёлтыми цветочками. На грядочках красиво колосились редиска и морковь, свёкла выпустила бордовые листочки. Подросли укроп и петрушка. Везде был порядок. Даже две огромные дубовые бочки, в которых держали воду для полива, были полнёхоньки, и рядом с ними в кустах настурции резвились весёлые коричневые лягушата.