— Нам пора, — ведьмы встали.

Стася испугалась, что момент прощания наступил так неожиданно быстро.

— Мы ещё увидимся? — спросила она с замиранием сердца.

— Да, конечно, — обняли её Лесные ведьмы, — мы будем время от времени приходить в твои края.

Стася проводила их до маяка и долго махала вслед, до конца не веря в происходящее. Ведьмы уходили всё дальше, над ними кружил Арон. Он ещё раз подлетел к Стасе, прокаркал последнее «Прощай!» и быстро нагнал ведьм. Они все вместе скрылись в лесу.

За август, который ещё не кончился, Стася потеряла очень многое. Но нашла ли она что-то взамен?

Вернувшись в опустевший дом, девушка долго сидела на крыльце, укутавшись в плед и размышляя. Перед ней, медленно лавируя, опустился первый пожелтевший листок. Привет от осени. Она ещё пряталась где-то в лесу, но иногда по утрам можно было увидеть её нечаянные следы. Осень напоминала Стасе роковых женщин из старинных французских романов, которые после тайного свидания оставляли в комнате то шпильку, то шарфик, то шлейф аромата. Но всегда в этих романах тайное становилось явным. Стася понимала, что придёт пора и осень выйдет решительно, смело и возьмёт всё, что считает своим. Перекроит, переставит и перекрасит землю на свой лад. Так всегда было, так всегда будет.

«Я никогда не забуду это лето, — думала Стася, глядя на листик. — Оно было странное. В нём смешалось так много всего несовместимого: любовь, расставание, смерть… Я повзрослела. Нашла работу. У меня появилась новая подруга — Катарина, и хоть я её ни разу не видела, но она меня поддерживала в самые трудные моменты… Лесные ведьмы… Они меня изменили и многому научили. Без них я бы не смогла пережить потери».

Лето перевернуло Стасю, вытрясло, опустошило и заполнило новым содержимым. Тем, чего она ещё до конца не знала, не понимала и не принимала. Она была пропитана чем-то смутно-туманным и, с тревогой вглядываясь в себя, ждала, когда взвесь уляжется, чтобы увидеть, каков её новый мир.

…В последующие дни Стася пыталась наладить свой быт. Теперь ей приходилось надеяться только на саму себя.

Пару раз звонила Агния и либо плакала в трубку, либо уныло рассказывала, что без матери она не знает, как жить. Агнию занимал только один проект — будущий памятник на могилу Ксении. Она заказала эскиз и искала обломок подходящего чёрного гранита. Агния могла часами рассказывать о своём монументальном замысле.

Часто звонила Катарина. С ней Стася теперь болтала подолгу. И Катарина грозила как-нибудь нагрянуть в Медовую бухту, чтобы воочию увидеть её красоту, которой любовалась лишь на фотографиях, присылаемых подругой.

— Я просто влюблена в это место! Старый маяк, пустошь, обрывы, море, — говорила ей Катарина, — Медовая бухта бесподобна, даже на фото.

А по ночам Стася со страхом ждала предсказанную ведьмами бурю. Она лежала, вслушиваясь в ночные шорохи. Пару раз налетали ветры, бушевали обычные для августа штормы, но девушка интуитивно понимала — это не то. Стася уже и сама стала предчувствовать, что надвигается нечто огромное, гигантское, пугающее…

И этот день наступил.

В одно спокойное утро Стася проснулась с мыслью, которая билась в ней, словно птица, — «Сегодня».

Она встала, полная неумолимой решимости и абсолютной внутренней собранности. Медленно и сосредоточенно позавтракала, крепко подвязала растрепавшиеся растения в огороде, а потом пошла на задний двор. Найдя старые доски, гвозди, молоток, лестницу, потащила всё это к дому. Сначала девушка закрыла изнутри ставни, а затем принялась заколачивать их досками ещё и снаружи. Иногда она посматривала на небо, которое тихо клубилось серыми низкими облаками, и на свинцовое море — оно шумело чуть сильнее, чем обычно, и в гуле его волн Стасе слышалась угроза. «Ш-ш-ш-ш… — предупреждало море всё громче, — идёт буря… ш-ш-ш-ш… берегись!»

Последнюю доску Стася прибила, когда было совсем темно. Укрепив дом, закрыв его на все замки, девушка поела и пошла наверх. Она надела на себя толстые носки, тёплую кофту и, устроившись на кровати с большой кружкой горячего чая, решила поработать. Стася отлично подготовилась ко встрече с бурей и теперь только посмеивалась, слушая, как на улице поднялся сильный ветер, быстро переросший в шторм. Ураган беспомощно кидал в стены дома ветки, песок, воду, хватался за ставни, пытаясь их выломать…

Стася оказалась умнее и разгадала его планы, заранее забаррикодировав стёкла. «1:0 в мою пользу!» — сказала она сама себе.

Циклон же разбушевался не на шутку. Его ярость достигла предела, и если бы Стася увидела, как он легко отшвырнул с участка заборчик, согнул до земли деревья вокруг дома, как одним касанием вырывал кусты, она, возможно, испугалась бы.

Но Стася спокойно писала. Телефонная связь и интернет пропали, иногда мигал свет, но девушка утешала себя тем, что, когда буря утихнет, всё восстановится.

Только дух дома сегодня топал и шумел над Стасиной головой больше, чем обычно. Она опасливо посмотрела на потолок и поёжилась.

— Ничего, не бойся, переживём, — громко сказала Стася Люси, которая от страха помахивала рукавами платья, и снова углубилась в ноутбук, продолжая писать текст новой сказки.

Через час вдруг раздался такой страшный грохот, что Стася вздрогнула. Это было с другой стороны дома. Она вскочила и побежала в спальню бабушки, пытаясь через щели забитых ставен разглядеть, что же случилось на улице. Молния попала в одну из сосен, та раскололась и вспыхнула. Стася испугалась, но сильный дождь почти сразу затушил огонь. А шквалистый ветер раскачал огромный конец ствола вековой сосны и со всего размаху швырнул на крышу дома. Удар был чудовищным. Дом затрясся. Девушке показалось, что это уже не ураган, а ужасный великан-циклоп пытается его разрушить. На неё сверху посыпались штукатурка, балки, какие-то ящики. Одна тяжёлая доска ударила её по голове, и Стася, потеряв сознание, полетела на пол…

Очнулась она в кромешной тьме — электричество в доме пропало. Над ней в зияющей дыре крыши безостановочно сверкали молнии. Сквозь пролом нескончаемыми потоками лилась вода.

У девушки сильно болела голова. Она потрогала висок, он был рассечен, но рана казалась неглубокой. Превозмогая слабость, Стася вышла в коридор. Путь в её комнату преградила упавшая балка. Дом было не узнать — повсюду грязь, вода и мусор. Стася решила спуститься вниз, чтобы найти лекарства и укрыться от дождя.

Когда она осторожно сошла с лестницы, то шагнула прямо в воду. В гостиной плескалось море, опрокидывая стулья, посуду, поднимая и качая коврики. Стася ужаснулась. Но её ноги подкосились ещё больше, когда она поняла, что вода прибывает. Причём достаточно быстро.

Девушка выскочила из дому и, пытаясь преодолеть шквалистый ветер, двинулась к лестнице на маяк прямо в воде, в некоторых местах доходившей уже до горла. Бесконечно сверкали молнии, но под ними она хотя бы видела, куда двигаться. Зарницы осветили лестницу, которая была уже совсем близко. Когда Стася с большим трудом добралась до первого пролёта, чуть отдышалась и взошла на него, он медленно со страшным скрипом оторвался от скалы и вместе с ней упал в воду. Её отнесло в сторону и бросило на выступ. Стася услышала, как хрустнули кости, и почувствовала, что ногу чем-то сдавило, в ней появилась резкая боль. Девушка рвалась, словно животное, попавшее в капкан. Вода заливала лицо, она почти не могла дышать. Набрав в лёгкие воздуха, нырнула и попыталась освободиться от пут. С третьего раза ей это удалось. Стася ощупала ногу — кажется, перелом.

Она держалась за выступ скалы и только сейчас поняла, какую ошибку совершила — эту бурю надо было переждать в маяке. Но теперь было уже слишком поздно.

Вода залила весь берег до Чёрных скал. Выбраться на сушу можно было бы только там. Плыть, даже здоровой, в хорошую погоду, далеко. А сейчас, с переломом, вымотанная, она не добралась бы и до середины. Ей просто не хватило бы сил.