— Нет, определенно надо попросить Паскаль что-нибудь сделать с запахом этой, как там Фокс ее назвал... мази-холодилки. Болевые ощущения снимает великолепно, но запах...
«Что там?» — направил мысль я.
Брайан закончил осматривать мою спину вплоть до хвоста, прежде чем ответить:
— Что можно сказать? Все идет куда лучше, чем можно бы рассчитывать. Мечи лутинов не были заколдованы, не содержали яда и почти не содержали грязи. Особенно в последнем пункте вам, уважаемый Сарош очень повезло, поскольку pumilio rectus silvestris14 ни при каких условиях нельзя назвать образцом гигиены. К вашему счастью, мы вовремя смогли очистить раны и почти полностью избежали воспаления. Заживление швов на перепонке идет своим чередом, восстановление подлежащих тканей на спине также продвигается очень хорошо...
Целитель уселся на отдельно стоящий тюк, укрытый относительно чистой попоной и продолжил:
— Но разумеется, о полетах, в ближайшее время не может быть и речи! Так же как и об изменении в полу-человеческую форму! Как минимум до снятия всех швов! Поскольку изменение, есть процесс неимоверной топологической сложности, постольку изменившись, вы уважаемый, необратимо повредите большую часть шовного материала. О ранах я вообще не упоминаю! Так что, уж пожалуйста, воздержитесь.
Я удрученно вздохнул, не столько беспокоясь об изменении формы, сколько о полетах:
«И как же долго мне нельзя будет летать?»
Брайан еще раз осторожно прощупал кожу вдоль шва, потом поднырнул под крыло и осмотрел шов снизу.
— Заживление идет очень быстро... просто чудо, как быстро... Но все же, хотя бы неделю стоит подождать. А возможно и дольше, поскольку заживление длинных швов, в данном случае вовсе не главное. Травмирующий предмет, пройдя тонкую и упругую ткань перепонки, наткнулся на кость и далее: повредил связки, выломал кусок кости и надрезал крыльевой нерв. Восстановление же всего этого комплекса — вещь куда более длительная, чем заживление перепонки, каковая у вас, драконов происходит просто на удивление быстро.
«А можно, по крайней мере, отвязать крыло? Лежать так... неудобно. И...»
Но тут в разговор вмешался мой желудок, пробурчав громко и протяжно.
— О да, безусловно! — закивал енот. — Одну минуту, я отвяжу крепление крыла... Вот так. А теперь попробуйте сложить его на место. Вот так, еще...
Направляемое умелыми лапами, мое крыло легло на спину, почти ничего не задев и, в общем-то, не опрокинув. Мелочи, забытые на тюках, можно не считать.
— О-отлично, — покивал Брайан, отходя. — Сейчас работники уберут палатки, и вы сможете размять лапы и перекусить. Но учтите, непременно учтите, что сразу после выздоровления ваши крылья будут слабее обычного! И крылья и мышцы спины, так что уж пожалуйста, воздержитесь от ваших любимых прыжков с высоты! — строго сказал он, напоследок.
«Угу», — мысленно вздохнул я, укладывая крыло поудобнее и, естественно, задевая верх палатки. Крыло совсем потеряло эластичность и упругость, мышцы не слушались, швы мешались, повязки тоже... В общем, все прелести ранения.
«Сколько я был без сознания?» — спросил я, одновременно пытаясь размять лапы.
Бриан поспешил к выходу, поскольку даже осторожные движения пятидесятифутового15 дракона — это очень и очень серьезно. То и дело задевая отвыкшими от движений крыльями потолок палатки, я всерьез мог ее обрушить.
— В общей сложности, с учетом первоначального беспамятства и последующего лечебного транса, почти две недели.
«Две недели?!! — изумленно прошептал я, замирая на месте. — Но... а..?!»
— Не беспокойся, он еще не приехал.
Вошедшая в палатку Электра, услышав окончание разговора, как всегда угадала, о чем я думал. Или не угадала... Временами мне кажется, что она все-таки может подслушивать чужие мысли, как бы они с братом ни отпиралась.
— Сначала у одной из повозок сломалась ось, возле селеньица с названием Новотишье. Пока ремонтировали повозку, грянула непогода с юга. Хороший такой шторм, со столь же хорошим дождем. Все горные речушки вышли из берегов, дорогу к Цитадели завалило упавшими деревьями, да еще и в нескольких местах. Так что, твой юный друг прибудет к нам в гости с опозданием — через неделю-другую.
Посмотрев, как я потягиваюсь и разминаю мышцы, стараясь не свернуть шатер, девочка-магичка, покачала головой и поджала губы, но я-то уловил донесшееся чувство облегчения, когда она пробормотала:
— Надо было еще неделю-другую спящим подержать...
Немного разогрев зудящие от долгой неподвижности мышцы, я замер на месте, а Электра, подойдя ближе, приложила руку к моей шкуре:
— Очень... хм... Брайан, ты обратил внимание?
— Цвет шкуры? — енот, осторожно поглядывая на покосившийся потолок палатки, вернулся ко мне. — О да, почти сравнялся с цветом человеческой кожи. Рискну предположить, это какая-то защитная функция, специфичная именно для данной разновидности драконов. Сейчас работники уберут палатку, и нам представится возможность понаблюдать воздействие на шкуру солнечного света.
«Хм...» — только и успел сказать я, как с улицы донесся шум, полотно палатки провисло и начало проседать внутрь. Часть ее упала на пол, Электра и Брайан едва успели выйти, а потом морф-носорог и морф-слон прошествовали по обе стороны, аккуратно, но быстро скручивая грубую ткань валиком. Я тут же, кивнув рабочим, приподнялся и подставил крылья весеннему солнышку.
— О! Так я и думал! — промолвил енот, вынимая из сумки кусочек кожи. — Я подобрал по цвету, когда Сарош еще спал. А теперь смотрите, шкура наливается бронзой прямо на глазах!
Приложив еще несколько клочков кожи разных цветов к моей шкуре, Брайан чиркнул на каждом что-то серебряной палочкой и засобирался:
— Ну что ж, пациент более не нуждается в постоянном наблюдении целителя, зато я нуждаюсь в заполнении многочисленных журналов и памятных записей. Электра, а вам стоит присмотреть и побыть рядом, во избежание дальнейших травм.
Подхватив Клоду под руку, енот потянул ее к выходу:
— Идемте, у меня осталось несколько дел, требующих вашей непременной помощи...
— Увы, похоже, мой перерыв окончился, — подмигнув мне, девушка покорно ушла с придворным целителем.
Проводив взглядом уходящих, Электра присела мне на лапу. Некоторое время мы молча смотрели как работники хозяйственного двора разбирают палатку, служившую моей больничной палатой и растаскивают тюки с сеном. Наконец она вздохнула и прислонилась спиной к моему плечу:
— Никогда, ты слышишь? Больше НИКОГДА не пугай меня так, ты несносный летучий динозавр!
«Да как бы это... — еле слышно сказал я, — и не думал даже! Просто, ну... вот так вот... вышло!»
Помолчав немного, Электра внезапно развернулась и обняла мою лапу. Ее руки даже близко не могли обхватить мой бицепс, но сжимала она изо всех сил, а еще я с изумлением почувствовал на плече горячие капли — слезы...
«Ох... ну, все же в порядке! Я жив, почти здоров... скоро опять полечу...» — шептал я, нежно поглаживая изнанкой лапы ее спину.
— Ты не понимаешь! Знаешь, что со мной было, когда я увидела тебя, лежащего там в лесу, залитого кровью, с мечом в спине? Брайан и его помошники толпились вокруг тебя, а я... как будто кусок моей души вырвали и бросили там, посреди леса... — захлебнувшись слезами, она опять прислонилась к моей лапе.
Я стоял молча, неспособный избежать всплывших в ее уме картин-воспоминаний. Вместе мы вновь переживали жуткие мгновения, когда я полз по земле, цепляясь разбитыми лапами, захлебываясь собственной кровью. Я видел свое огромное тело, лежащее невдалеке от северных стен Цитадели, меч, торчащий из спины, крыло с обрывками перепонки и другой меч, застрявший в расщепленной кости. Кровь струилась по короткому клинку и собиралась в лужицу, под обвисшими лохмотьями крыла. Замерев, мы вместе смотрели, как вздымается мое тело, с каждым слабым вдохом...
