Ощущение силы, исходившее от этого бойца, буквально придавило Каня к земле, заставило опуститься сначала на колени, а потом и вовсе распластаться по мерзлой почве. Впрочем, демонам рядом с воином было еще хуже. Потому что вся эта агрессия оказалась направлена именно на них.

С трудом подняв голову, он наблюдал, как противники, которых не смог сдержать до конца весь его отряд без страшных алхимических зелий, которые один на один были сильнее любого из новобранцев, которых опасался даже Акургаль — замертво падают от одного присутствия неизвестного мечника.

Ксин досадливо поморщился, бросил быстрый взгляд на четыре багровых тела хорнов. На трупах монстров не было никаких следов ранений — лишь замершее сердце, спрятанное внутри багровой туши. Твари слишком близко подошли к нему, в своем невежестве считая, что имеют шансы на победу. А потом просто приняли на себя всю мощь его Ки. И, разумеется, умерли. Глупо, бесславно. Как животные, коими и являлись на самом деле, что бы не говорили некоторые мудрецы.

Он бросил взгляд на три располовиненных тела. Первое убийство демонов было для него чем-то вроде традиции. Вступавший в бой воин Императора окроплял свой меч во славу Его. Вообще, для соблюдения ритуала хватало и одной жертвы, но защитник крепости решил не привередничать — можешь одним ударом убить сразу троих? Сделай это! Император будет доволен и так, и так.

Но это касалось только первой крови. Остальные же противники Ксина являлись просто мясом, подлежащим уничтожению. Рутинной работой, которую время от времени приходится выполнять и самым талантливым бойцам. Что ж, приказы не обсуждают, а из этих полудохлых оборванцев со временем может вырасти что-то путное. Потому что так считает их военачальник, а командование ошибаться не может.

"Правда, он считает так в случае каждого мусора, который прибывает сюда пачкать стены древнего форта своей гнилой кровью. Хотя именно сейчас я все же склонен согласиться со старым бездельником", — Мечник скользнул взглядом по телу мальчишки, который и выцарапал для остального сброда победу.

"Кто бы мог подумать, что самый худший отряд, отребья среди отребьев, не просто смогут сдержать племя, так еще и уничтожат батыра, пусть молодого и глупого. Да, бастард рода Лань знает как держать меч, а их десятник живучее мха на здешних стенах, но этого мало. Фармацевт? Бездарность, к тому же Молчащий. Просто так он помогать не будет.

Нужно звено, раствор, объеденяющий всю эту груду щебня в подобие каменной кладки. Такие появляются, но через пару-тройку месяцев совместной работы. А здесь в первую же волну… Кто же ты такой, Саргон? Впрочем, успею еще присмотреться, если мальчишка не помрет. Надо будет намекнуть старому Шенгу, чтобы в этот раз воровал не больше половины. И так слишком много погибших, ни к чему их плодить из-за нехватки бросовой мази. А за оборванца с его шаром на палке попрошу лично. Что ж, в этот раз мое кураторство обещает быть куда интереснее. Жаль, что работу это никак не отменяет".

И Ксин, в очередной раз раздраженно поморщившись, приступил к выполнению приказа.

— Стиль утренней свежести! Отражения лезвий в жемчужной росе!

Незнакомец произнес название своего боевого искусства лишь один раз, но Кань запомнил эту фразу на всю свою жизнь. Низкие, вибрирующие нотки голоса вогнали новобранца в трепет, а последовавший за словами разгром врагов — поселил в душе бывшего жителя трущоб робость пополам с горячим желанием сделать также, достичь такого же мастерства.

Нет, Кань и раньше восхищался изученными приемами: и Камей, и отец с братом, и Акургаль, и даже Саргон (который вообще не произносил их вслух) продемонстрировали что-то невероятное, превосходили за счет чистого умения своих более сильных противников. "Выпад снежного барса", "Дарящий прохладу вэй, настигающий тигров йи" и другие виденные им приемы. Однако появившийся перед ним член гвардии Императора оказался на совершенно другом уровне.

Одновременно с озвучиванием своего стиля, незнакомец потянул из ножен прямой, богато украшенный клинок — цзянь. Красивая голубая вязь, вытравленная на лезвии, золоченая рукоять, красная сутана на отделанных серебром и изумрудами ножнах. Это произведение искусства небрежно легло в руки гвардейца, который устремил недобрый взгляд черных глаз на бьющихся с новобранцами хорнов. Дальнейшие события слились в памяти Каня в одну картину — сверкающую, наполненную кровью, сталью и хриплыми демоническими стонами.

Воин Императора ворвался прямо в толпу этих тварей, принялся рубить клинком направо и налево. Демоны пытались контратаковать в ответ, подставить руку или когти, увернуться. Тщетно. Светящееся нежным белым цветом лезвие перерубало все, до чего дотягивалось: сталь, чужие конечности, шеи, даже оказавшийся на пути Ксина булыжник.

Гвардеец сходу прикончил насевших на Уру противников, разрубил на две половинки топчущего Ваня монстра, отогнал демонов от плачущего Иккагецу, отбил в сторону удар, предназначавшийся Акургалю. Еще пятеро демонов сходу отправились обратно в Желтый Источник даже не поняв толком, что происходит.

Оставшуюся троицу тут же попытался атаковать Уру. Любитель свитков двигался из последних сил, балансировал на грани, чем явно мешал воину Императора. В итоге, адепт стиля Утренней Свежести, поморщившись, вырубил путающегося под ногами новобранца рукоятью в затылок. А следом, не снижая темпа, продолжил свой смертельный танец.

Рухнула на землю очередная голова хорна, взвизгнул его соплеменник, отлетев в сторону с разрубленной грудью, завыл самый трусливый из них, лишившись сразу двух ног ниже колена. В ближайшей видимости противников не осталось. Но тут подал голос тот самый демон, который сожрал печень Сяня и как раз доедал кусок мяса из трупа своего вождя-культиватора.

Низкорослый хорн медленно, словно с неохотой, отпустил неподвижное тело фиолетового монстра и вскочил на ноги. До последней секунды туман скрывал его, но больше игнорировать разошедшегося мечника хорн не мог. Монстр так и не успел доесть печень демона-культиватора, поэтому был достаточно зол, чтобы без промедлений атаковать воина Императора.

— Я. Забирать. Твоя печень! — Яростно проревел он, бросаясь навстречу мечнику. При этом его кожа темнела на глазах, наливалась стальной крепостью. Еще не грозный фиолетовый отлив хорна-культиватора, однако простым этот демон уже не являлся.

— У меня нет настроения играть с тобой, падаль, — Брезгливо ответил гвардеец. Он неторопливо поднял руку с клинком до уровня груди, наставил острие цзяня на грудь выросшего перед ним монстра. Тот едва не нанизался на клинок, лишь в последний момент сумел бросить тело в сторону. Сделав пару шагов назад, демон ощерился, слегка наклонил свою украшенную рогами голову. Словно бык, решивший напасть на тореадора.

Хорн пригнул голову еще сильнее, сорвался с места, целя в живот мечнику. Тот никак не отреагировал на атаку, но монстр в последний момент сменил направление, бросился в сторону. Еще несколько таких внезапных перемещений, и он снова идет в бой, на этот раз высоко подняв свою когтистую лапу.

И так высокая скорость вырастает до совсем уж запредельных значений, примерно на половину предыдущего хорна-культиватора. Тварь готовится бить всерьез, с полной отдачей, но Ксина, это, казалось, совершенно не волнует. Никакой попытки отшатнуться, уйти от вражеской атаки. Железная выдержка вкупе с полной уверенностью в своих силах.

— Воплощение, — Спокойно произнес он в тот момент, когда когти демона почти достали до его лица. Сверкнула тусклая, похожая на легкий блеск, белая вспышка, после чего демон просто взял, и развалился на сотни маленьких кусочков, словно попал в гигантскую мясорубку.

"У него не было ни малейшего шанса", — С восхищенной улыбкой прошептал Кань, глядя на опустившего меч гвардейца. Тело его противника осыпалось ворохом чавкающих ошметков прямо под ноги гвардейцу, едва не запачкав кровью синие туфли-лодочки с кокетливо загнутым носом. И это был единственный урон, который мог нанести ему новый демон-культиватор.