— Эй, может, тебе постелить что? — звонкий голос ударил по ушам, отчего она мгновенно отскочила подальше, осматриваясь по сторонам. — Афелиса.

— Что?.. Зачем так кричать? — в гневе прошипела она, стиснув зубы. — Я знаю, ты сделал это намеренно!

— Нет, и мне обидно, что ты делаешь такие выводы обо мне, — возразил Элид, подходя ближе. — Я желаю тебе добра и непременного удобства. Что же ты наговариваешь на меня? Можешь занять мою кровать, я не буду сегодня спать.

— Что же ты спать не будешь, а? — подозрительно фыркнула Афелиса, вглядываясь в его невинные черты. — Нет нужды беспокоиться обо мне.

— Ты же мой друг, — Элид опустился на колени перед испуганной Афелисой, кладя руку на плечо. — Этой ночью тебе необходимо отоспаться, чтобы насытиться силами перед трудным днем. Пойдем.

Они встали, и Элид под руку повел Афелису к кровати; однако вскоре, то ли от обыкновенного отвращения, то ли под порывом злости, девушка отняла ладонь. Подойдя к сундуку, Элид тут же поправил простынь и застегнуть молнию сумки, желая показать дружественную заботу; он и впрямь за несколько мгновений убрал беспорядок и уподобил угол чистейшей идиллии Илекс.

— Если тебе понадобиться что-то или станет неудобно, — зови меня.

С этими словами он отошел от Афелисы в стихший круг магов. Странные шепоты, тихие отголоски звучали в голове, и она хотела услышать иную мелочь, сказанную ими, однако до того упрятанную, что доносились до ее ушей лишь опечаленные вздохи Элида.

Толпа вновь прониклась в буйство разговора, и только ближе к полуночи свет потух. Афелиса чувствовала легкий шорох близ нее и едва вздрогнула, не смея раскрыть глаза и рассмотреть источник шума. Но ей до того желалось узнать их тайну, что даже страх не смог восторжествовать над рассудком. Через несколько секунд шум стих, и послышался тоненький голосок Илекс.

— Скорее, — шепнула она, стоя у двери. — Все уже давно пошли.

Афелиса почувствовала тусклое свечение, ослепившие ее глаза. Илекс еще пару раз позвала Элида, отходя немного дальше, так что свет медленно убрался со спящего лица Афелисы. Где-то над головой послышался зов сов, а чуть ближе Афелиса ощутила легкое, словно случайное прикосновение. Застыв подобно мертвецу, она всеми силами воздерживалась от желания поглядеть на ладонь, оцепеневшую на ее коленях.

— Уже иду, — отозвался Элид, тут же убирая руку. — Ты взяла книгу?

Отдаляющиеся к двери шаги вскоре и вовсе стихли, превратившись в каменное эхо. Дверь со скрипом закрылась, и комнату поглотила мертвая тишина. Ни единого шороха не доносилось — лишь звук торопливых шагов тихо доживал свои последние секунды. Афелиса приоткрыла глаза и осторожно огляделась. Все было по прежнему, убранство оставалось на своих местах. Жуткая темнота резала глаза. Девушка медленно села, приходя в себя.

Ноги отяжелели, мгновенно став ватными, так что подняться не было сил. Частое страдание Афелисы настигло ее в самый неподходящий момент.

Встав с кровати, она медленно пошла вперед, к дверям, выставив ладони перед собой. Девушка успевала разглядеть местоположение многого, хотя иной раз все равно спотыкалась о знакомые вещи, расставленные словно в другом месте. Ведя рукой вдоль стены, в которой должен быть выход, Афелиса через пару мгновений нащупала ручку.

Дернув за прохладную металлическую часть, она приоткрыла дверь с ужасным скрипом, отчего ей показалось, что кто-то прямо сейчас возвращается.

Замерев у порога, девушка с минуту прислушивалась к каждому шороху, приходившему даже извне, но после с облегчением осознала галлюцинации страха.

Коридор освещал лунный свет, падающий из окна, и фонарь, стоящий на полу посреди прохода. Внезапно она задумалась о странности своих действий и сделала шаг назад. Что, если маги вздумали промышлять обряд, а ее не допустили из-за ужаснейшей неопытности?

Страшные мысли вогнали ее в ступор. Желание запретного тяготило ее куда сильнее, чем страх последствий.

«Если они и узнают, то только на утро, верно? — спрашивала она у себя. — Элид упомянул, что ночью он не будет спать, следовательно, он непременно отправился с ними. До утра я в безопасности».

Не двигаясь, она глянула на лестницу, пытаясь уловить голоса: ей хотелось разузнать издалека ночное их собрание. Шагнув на ступень так случайно, она не смогла управиться с собой, следуя порыву любопытства. Сходя все ниже, без лишнего шума она оказалась на уцелевшем этаже. Коридор разветвлялся, и, пойдя в правую сторону, монотонный, будто бы опечаленный голос Малиды доносился до нее все громче.

«Они уже начали и не будут рады моему появлению, — Афелиса отчаянно пыталась избавиться от назойливо зудящих над ухом мыслей. — Раньше мои силы никогда не подводили меня, но, по истечении времени, совсем иссякли. В любом случае, раз уж я присоединилась к ним, они целиком и полностью должны были включить меня в их круг… может быть.».

Обряд, как казалось Афелисе, был в самом разгаре. Она прижалась к стене, откуда звучали речи жриц, ненароком заглядывая в щель приоткрытой двери. Адреналин и лёгкое предчувствие опасности кипятили кровь. Она пребывала в упоении от запретных желаний и была готова совершить немыслимые вещи на благо риска. Странная картина открылась ей: все маги стояли, сгруппировавшись у небольшого столика, и, не отрывая взгляда, словно ожившие мертвецы, слушали речи о возрождении сил магического рубина. Даже Элид, отличавшийся своей буйностью и веселостью, будто привороженный уставился на сверкавший в руках жрицы шар.

Отдалившись, за спинами других, точно отверженная, тихо стояла Илекс, держа в руках стопку старых рукописей.

— Все же, мы надеемся, что действо не потребует жертв, — заключила Милада, сложив руки за спину. — Рубин может потребовать что угодно — будь это объектом появления магических сил, — и мы никак не можем предсказать, вопреки нашим связям.

— В любом случае, — мужской бархатный голос зазвучал прямо из шара, — нам нужно держать жертву наготове. Желательно, приискать заранее: без обмана здесь не обойтись. Лишь истинный патриот будет готов отдать жизнь ради спасения родных краев…

— У нас уже есть один человек, — сказал Элид, высовываясь вперед, — не волнуйтесь.

— И вправду. Будем надеется, что вы сохраните силы в безопасности.

— Как скажете. Что насчет вашего отъезда? — добавил Элид.

— Мы прибудем уже на этой неделе вместе с рубином. Нам на благо будет остаться без подозрений у местных жителей, ведь магов в Гроунстене больше, чем в ваших краях, пусть это и нигде не озвучивается.

— Вы должны добраться сюда со славными колдунами, лишь тогда мы сможем с радостью принять вас.

— Разумеется. Но, кажется, наше собрание пора завершать. Время поджимает, вы, должно быть, понимаете, какую важность оно для нас несет…

Обменявшись парой слов, к сожалению, не расслышанных Афелисой, шар вмиг погас, а маги начали расходиться. Ранее магический шар, переливающийся блестками, в котором промелькнуло мужское лицо, истратил свои силы и превратился в обыкновенную серую материю. Все маги отошли от стола, сходясь к стене близ Афелисы, перешептываясь между собой. Девушка ступила два шага назад, а сильная тревожность расщепляла ее рассудительность и силы. Это казалось преступным делом, за которым следует смерть. Она простояла с полторы минуты, сжимая ладони в кулак, пока не услышала возглас жрицы.

— Пора возвращаться, — громко напомнила она, и все ступили на выход.

Сигнал, поданный Миладой, Афелисе послужил последним шансом добраться до самого верха без приключений. На носках, тихо перебираясь, девушка спряталась за угол, прислушиваясь к их шагам. Винтовая лестница, ведущая к ночлегу, находилась на виду у самых проходов двух разветвлении. Время поджимало. Выдохнув так встревоженно, она проскользнула из-за угла на лестницу, а после мигом побежала, насытившись успокаивающей мыслью о том, что излишний ее шум не доносится до ушей магов. Они, кажется, все еще толпились в коридоре, но шаги их были способны заглушить шум Афелисы.