— Да. Из простого народа, — ответила Афелиса, зная, что скрывать ничего не стоит. Иначе покажется дурочкой, — но он не опасен. Он мой хороший друг, так что не стоит его подозревать.

— Знаете, госпожа, — начала она более резким, серьезным тоном, — не нужно удивляться, если от отличных друзей в Вас влетела отличная подстава. Эти люди очень двуличны. Мы не должны были их впускать. Надеюсь, что подозревать его действительно не в чем, — заметив ее осуждающий взгляд, Леотар добавила, — я переживаю за Вас. Переживаю за будущее нашей земли. Не из-за какого-то слова умершей, как Вы думаете, а из-за собственного желания. Я, между прочим, тоже не лишний человек в Вашей жизни. Если Вы помните, а то без этого трудно понять.

— Я все понимаю. Спасибо. Но он такая же жертва угроз, войны, как и маги. И он хорошо прижился здесь. Так что не нужно волнений.

Афелиса уверена, что Леотар бы продолжила наставать, попыталась бы ее переубедить, но вскоре появился Анариэль, и эта тема стала настолько мелкой, что тут же затмилась. Выглядел он как всегда настороженным, но шел уверенно. Поприветствовав всех, он сел на диван подле Диамет.

— Вы хорошо знаете, что случилось? — спросила Леотар, опускаясь в то же кресло.

— Как не знать. Только глухой не узнает. Я уже дал распоряжение отправляться на окраину и патрулировать город. Теперь они и внутри.

— Этого мы и хотели, — сказала Афелиса, закидывая локоть на спинку дивана, — сейчас нужно установить час, когда немедленно будет нужно возвращаться по домам. Но, кажется, что для чернокнижников это не помеха. Они и днем атакуют. От них уже не так легко избавиться, как от охотников. Барьер они могут сломать, и кому известно, что они там готовят…

— Ты ведь не можешь уже пойди в деревню? — произнеся, Леотар поджала губы.

— Не могу. Все знают меня. Это опасно. Ехать туда — значит заявить о войне. Подобные действия я не могу допустить. Единственное, что можно сделать — подчинить их, как и было прежде. Сделать рабами. Только вот, хотелось бы четко иметь представление, как у них все изменилось за пять лет. Может, уже какой-то дворец стоит и город процветает. А их правитель представил себе границу. Они, видимо, думают, что маги намного слабее охотников и их, и решили голос подать. Но все равно поступок трусливый. Они должны сказать хоть что-то, а не делать все молчком.

— Они говорят действиями, а не словами, — резко и презрительно ответил Анариэль, — и нам долго мусолить эту тему не надо. А-то проговоримся, и невесть что произойдет, пока что-то решать будем.

— Да, Афелиса, — Леотар вздохнула, — раз уж город уже патрулируют, то нужно написать указ о том, чтобы они задерживали людей на улице после десяти. Не важно, кто бы это был. Пусть людям тоже будет уроком.

— Сейчас-то шибко никого нет. Возвращаясь в замок, чувствовал, что что-то нарушил. Ни души. Только собаки за заборами. Да и они как-то напуганы. Жду подписание указа и отдаю им приказ, — он поднялся и посмотрел на Афелису, — другого времени не будет. Только что велишь делать с чернокнижниками? Расстреливать?

— Пусть обращают внимание на внешний вид. Люди могут претвориться ими, чтобы обезопасить себя. Лучше сначала обездвижить и выпытать, как таков. Потом застреливать.

— Много времени пройдет в пустую. Через какое-то время они могут снять с себя обездвиживание и напасть. Нужно стрелять сразу. А пьяниц и наркоманов в смирительный дом. Всех, кто неважно выглядит. Их бы, убийц, тоже всех туда, чтобы допросить. Но разве проговорятся?

— Под дулом что-то и скажут. Все равно те, кто ими управляют не узнают, кто выговорился. Да и помойнику уже не важно будет, что и кто там на него говорит, — Афелиса быстро встала и села за стол, — подожди, Анариэль. Пойдешь с приказом. Стражников нужно поставить на верный лад. Не запугивай их сильно. Просто пригрози законом, если что-то не будет выполняться. А-то из-за тревоги себя или товарища застрелят. И пусть их проверяют, нездоровых — сразу в смирительный.

— Так всегда и было, Афелиса.

— Знаю я, как было, — она насмешливо кивнула, — пусть взятки не берут. Таких тоже нужно допрашивать и сажать за решетку. Порядка у нас нет, только войны и учат, как вести себя.

Ждать пришлось не долго: написав указ, она отпустила Анариэля, после него ушла и Леотар. Тишина, предвещавшая бурю. Прекрасный покой, и он был таким, только в конце его стояла смерть — холодная и угрожающая, как туманное утро. Насладиться ей сполна ей не удалось — ожидания теребили нервы: когда еще вернется Анариэль? Афелиса не хотела рисковать, но хотела знать, как проходит патрулирование и насколько бдительны люди. «Народ не может погибнуть из-за моего неверного решения. Я хорошо все обдумала — нападать нельзя. Нужно обезопаситься и ждать их голоса. Но вот вопрос: знают ли они, что я в каком-то роде чернокнижница? Возможно, они хотят уровнять права и вступить в наше общество. Но с чего бы им тогда так вымещать злость на людей? Они могли кого-то послать — это еще никто не отменял. Или сам вождь бы явился, чего бояться? Если уж заявлять о себе, как заявлять…». Больше думать об этом не хотелось. Афелиса быстро вышла из кабинета, провернула ключ в скважине и пустилась по коридору. Ангарет должен быть в одной из гостевых комнат: но в какой именно? Их было пять. Некоторые их них заняты служанками, другие — пылятся. На первом этаже никого не оказалось. На втором она наткнулась на служанку, идущую в одну из гостевых комнат, заглянула, проходя мимо, а там, у окна, поникший в солнце, Ангарет. Дождавшись, когда служанка уйдет, она быстро прошмыгнула в комнату и затворила дверь.

Ангарет вздрогнул, чуть ли не подскочил, а уж потом обернулся на звук.

— Афелиса..? А ты уже свободна, да? Я думал, до ночи придется ждать, — проговорил он взволнованно, проходя к ней, — ты уже закончила?

— Не совсем, — она села на край кровати, пальцами разминая шею, — еще много работы.

— Тогда почему ты здесь?

Она подняла взгляд: перед ней стоял он — опечаленный, но вместе с тем удивленный. Черный его сюртук лежал на кровати, вместе с каким-то кулоном.

— Потому что жду, когда мне доложат о результатах. Одной скучно. Очень, — ответила Афелиса.

— Тебя не потеряют? Может, подумают чего… давай я оденусь, и мы сходим во двор? — он уже схватился за сюртук, как она дернула его руку, — ты чего?

— Нельзя туда идти. Опасно. Не надо, пожалуйста. Мы только недавно встретились, а ты уже хочешь умереть? — в голосе ее послышалось мучение, — и не думай об этом. Даже замок, возможно, скоро станет для нас угрозой.

— Пока ведь не стал. И через ворота никто не выстрелит. Пойдем, Афелиса, ты уже перетрудилась и неважно выглядишь. Тебе нужен отдых. Еще ты переволновалась и не можешь думать ни о чем другом, — он опустился перед ней на колени и взял за руки, — пока есть время. Потом ты опять будешь занята и, боюсь, придешь только ночью.

— Я же говорю, Ангарет. Не хочу, чтобы ты… мы туда ходили. Там пыльно и грязно, никаких красот. Тем более жарко. Давай останемся, — она хотела было отдернуть ладони, по не успела — Ангарет целовал пальцы, медленно поднимаясь выше, — только не говори, что уйдешь сегодня. Я не усну и покончу с собой.

— Как покончишь? — он удивленно распахнул глаза и сжал ее ладони сильнее, да так, что кожа побледнела на месте пальцев, — ты еще и думаешь об этом? Конечно не уйду! Ты меня за глупого совсем держишь? Хорошая попытка удержать меня. Но очень жесткая. Не думай о таком.

— Ты чего это так? — с ее губ сорвался смешок, — это шутка. Безобидная. Не собираюсь я умирать, иначе жизнь государства будет в могиле. Это хорошо, что не уйдешь. Ты взял с собой вещи? Можешь оставаться, пока вся гибель не закончиться.

— Вот это выбор конечно… — он покачал головой и бросился к окну, вставая на колени, — у меня не только вещи есть. А еще это! — что-то зашуршало. Послышался звон стекла.

Афелиса обернулась на звук, но Ангарет вовремя припрятал нечто за спиной. Улыбаясь, он отступал все дальше, чтобы ничего не было видно, и, дойдя до Афелисы, отошел назад. Она напряглась, а он, увидя ее резкое движение, весело спросил: