— Спасибо, командор, — говорю я, похлопывая его по широкой спине.

— Ура, друзя! — радостно вопит Щелкунчик.

Выпустив меня из убийственных объятий, Дмитрий Сергеевич говорит:

— Я с самого начала верил, что ты ни в чём не виноват. Думал, это какая-то ошибка. Но когда ты явился ко мне, я решил, что невиновный человек сбегать не станет, и поэтому напал на тебя. Прости за это.

— Всё в порядке. Отличный был бой, давайте считать, что мы просто провели дружеский спарринг, — с улыбкой отвечаю я.

Командор хлопает меня по плечу и говорит:

— Согласен! Что насчёт твоих возможностей — это… я даже не знаю, как назвать. Ты подчиняешь энергию Хаоса и при этом она не отравляет твою душу. Ты преобразуешь разрушительную силу в созидательную, я всё видел, — Дмитрий Сергеевич указывает на свой чёрный глаз.

— Рад, что вы во всём убедились.

— Прости, что сомневался в тебе. От лица всего ордена приношу извинения, — серьёзно глядя мне в глаза, говорит командор.

— Да бросьте, я не в обиде. Только тюремщик меня расстроил, но он сказал, что собирается уволиться, поэтому всё в порядке. Это я должен извиниться, что беспорядок устроил, когда сбегал из камеры. Все убытки компенсирую за свой счёт.

Дмитрий Сергеевич снова хлопает меня по плечу и говорит:

— Если хочешь — отказываться не буду, у ордена бюджет ограничен. Я сейчас же зайду в систему и отменю ордер на твой арест. Ты будешь восстановлен в рейтинге, все обвинения будут сняты. Могу я сделать для тебе что-то ещё, чтобы отплатить за нашу ошибку?

— Вроде нет. Но если мне что-то понадобится — обязательно скажу, — чуть подумав, отвечаю я.

— Договорились. Теперь давай я отвезу тебя домой. Должно быть, ты сильно устал.

— Поспать в нормальной кровати бы не помешало, — признаюсь я.

— Тогда пошли.

Отзываю Щелкунчика, и мы с командором идём к его машине. Но дойти не успеваем. Стражи окружают меня и наперебой поздравляют с оправданием. Кто-то просит прощения, кто-то говорит, что никогда во мне не сомневался.

Пожалуй, не все они говорят искренне, но всё равно приятно. Я их понимаю — объявили меня поклонником Хаоса, отдали приказ уничтожить. Кто будет разбираться, виноват я на самом деле или нет? Подавляющее большинство Стражей обычные вояки, они приказы не обсуждают. Кто там прав или виноват, не их дело.

Так что никакой обиды на своих собратьев не держу.

Последним ко мне подходит капитан Радов. Выглядит он виноватым, но взгляд не прячет, честно признаётся:

— Я на самом деле думал, что ты предал нас, Андрей. Ты не представляешь, как хреново мне от этого было. Я очень рад, что ошибся.

— Да ладно, капитан, Я думаю, вы не до конца в это верили, — говорю я.

— В глубине души я надеялся, что это всё какое-то ужасное недоразумение.

— Не думайте, что так просто отделаетесь! — наполовину в шутку, наполовину всерьёз говорю я.

Достаю свой телефон и наконец-то включаю его. Сразу прилетает множество уведомлений о пропущенных звонках и сообщениях. Большинство, насколько я могу судить, от Виктора и остальных моих друзей. Барон Светлаков тоже пытался мне дозвониться, похоже, что и до него дошли новости о моём аресте.

Быстро нахожу в интернете самый дорогой коньяк, который только могу. Стоит просто бешеных денег, не уверен, что Радов и за полгода столько заработает.

— Вот, — поворачиваю экран к нему.

Брови Германа ползут вверх, однако он отвечает:

— Нет проблем.

— Не переживайте, выпьем вместе. До встречи, капитан.

— До встречи, Зверь. Рад, что ты снова с нами.

Пожимаю Герману руку, а затем мы с командором садимся в его машину и уезжаем. Разлом закроют и без нас, а я действительно заслужил отдых. Это ж надо, сколько всего произошло с момента моего возвращения из Твери.

О, кстати! Я восстановил свой род официально или всё-таки нет? Александр Петрович так ничего мне и не сказал. Сразу вызвал Стражей, подлюга.

Похоже, что поспать не удастся. Как доберёмся до города, надо будет переодеться в чистое и сразу отправиться в имперскую канцелярию.

— Дмитрий Сергеич, я немного покемарю, — говорю я, опять включая массаж.

— Конечно, Андрей. Отдыхай, — отзывается командор, что-то нажимая в своём телефоне. Полагаю, снимает с меня обвинение.

Закрываю глаза и отправляю душу в Астрал. Медитация позволит мне как следует восстановиться. Проходит, правда, всего несколько минут, и мой телефон начинает звонить не переставая.

Первым оказывается Виктор:

— Андрюха! Ты где? — шипит он в трубку.

— Еду по какому-то пустырю, — отвечаю я, приоткрывая один глаз.

— Куда ты едешь, блин⁈ Спрячься, понял? Хорошо, что сбежать получилось. Слушай. Я сейчас позвоню нужным людям, у меня есть связи. Мы организуем тебе побег из страны, сможешь улететь куда-нибудь в Южную Америку…

— Тише, Витёк, придержи коней. Всё в порядке, меня оправдали, — со смехом говорю я.

— В смысле, как оправдали? — в голосе Самойлова звучит искреннее непонимание.

— Ну вот так, очень просто. Мы с командором встретились и всё обсудили, обвинения сняты. Подробнее потом расскажу, хорошо? Задолбался за ночь, если честно.

— Ничего себе. Да как такое может быть, чтобы вчера казнить хотели, а сегодня уже оправдали⁈

— Со мной и не такое бывает. Спасибо, что хотел меня выручить, дружище. Но я уже сам справился.

— Рад слышать! Только не думай, что я от тебя теперь отстану. Жду детального рассказа!

— Само собой. С радостью схожу вечером в бар, думаю, нам будет что отметить помимо оправдания, — говорю я.

— Ты про восстановление рода? Получилось? — спрашивает Виктор.

— Получилось, надо только документы забрать. Наверное. Если этот хитрожопый маг крови ничего не накосячил. Ладно, пока, а то мне тут ещё куча людей звонит.

— До встречи, Зверюга!

Сразу же переключаюсь на вторую линию, по которой мне звонит Лариса. Потом приходится поговорить с бароном Светлаковым, Дашей и десятком других знакомых Стражей. Как здорово, что все за меня беспокоятся. Похоже, в этом мире у меня всё-таки получилось найти как минимум несколько верных друзей. Я очень этому рад, ведь настоящую дружбу ни за какие деньги не купишь.

Когда поток звонков иссякает, я всё-таки откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Неприятное позади, а впереди — официальное восстановление рода Зверевых, после чего будет пора штурмовать новую вершину.

Моя следующая цель — вернуть родовое поместье.

Недалеко от Санкт-Петербурга. База ордена Стражей.

— Клянусь, я никогда и ничего подобного не видела. Это не просто уникальная печать Хаоса, она… неповторима и по-своему прекрасна! — воодушевлённо говорит Татьяна.

— Как может быть прекрасна эта грязная метка, — морщится сидящий на диване капитан Радов.

Повернувшись к нему, капитан-целитель Громова отвечает:

— Если бы ты был магом, Герман, ты бы меня понял. Там сложнейшая и невероятно точная структура. Я понятия не имею, какой силой нужно обладать, чтобы создать подобное.

— Как скажешь. Ну и кто же мог наложить её на Зверева? Что за могучая тварь?

— Я не знаю. Что он сказал вам, Дмитрий Сергеевич? — Татьяна поворачивается к командору.

Тот сидит за столом, напряжённо глядя в никуда, и держит в руках кружку с остывшим чаем, из которой не сделал ни глотка. Вопрос он будто слышит не сразу, но затем всё же отвечает:

— Он сказал, что сразился с неким монстром в разломе, но не смог убить его, лишь заставил бежать. На прощание этот монстр оставил ему эту метку.

— Невероятно. Кажется, я повторяюсь, но не могу представить себе такое существо, которое бы наложило столь сильную печать, — качает головой Татьяна.

— Послушайте. Я не сомневаюсь, что Зверев на нашей стороне, что он использует силу Хаоса в благо и так далее. Но эта история про монстра, который сбежал, не похожа на правду, — хмуро встревает Радов.

— У тебя есть другие версии? — спрашивает Громова.