– Спускайте свои лодки и отчаливайте, – приказал я капитану. Тот, словно очнувшись, стал зычно командовать. Корсары, поднявшись со всех сторон, стали оказывать помощь раненым, спускать на воду шлюпки и грузиться в них.

Я тоже быстро спустился в свою лодку и забрал оттуда пистоли и бочонок с сокровищами. Через полчаса все корсары, забрав вещи и выпустив пленников, поплыли в сторону тартаны.

Вслед им я выстрелил из пушки, отчего они ещё быстрее заработали вёслами. Выпущенные из трюма люди боялись сначала меня так же, как и пиратов. Видя тяжелораненых корсаров, они кинулись их добивать, а добив, сбросили в воду. Я им не мешал, каждый имеет право на свой кусочек мести. Мерзко, конечно, добивать раненых, но это их выбор, а не мой.

Через некоторое время шебека, подняв паруса, направилась к берегам Сардинии. Среди пленников оказались несколько моряков, а те, кто ими не был, помогали и выполняли мои команды. Весь залитый кровью, уставший и злой, я продолжал оставаться на ногах, пока не понял, что меня боятся и напасть не посмеют. После этого я сам себе оказал первую медицинскую помощь, а одна из женщин, икая от страха, перевязала мне голову. Стал я командиром с повязкой на голове.

Я отправился к штурвалу и, перекусив стоя, стал направлять путь корабля к Сардинии. Шебека – быстроходный корабль. Лёгкая и грациозная, она шла легко, я лишь только направлял её по ветру, изредка маневрируя с помощью парусов и матросов.

Двое неумех свалились при этом в воду, один утонул. Что же поделать, если это судьба! Судьба плыть по морю, не умея даже плавать. Каждому своё, и жалеть мне их не надо. Проходя по десять узлов в час, я рассчитывал меньше, чем за сутки приплыть в порт Сардинии.

Пленники сначала долго не понимали, кто я вообще, и с какой целью их освободил. А когда разобрались и узнали, что я сильный маг воды, к тому же, испанец, да ещё и идальго, то успокоились и стали рассыпаться в благодарностях за своё спасение. Я, наконец, смог отойти от штурвала, чтобы подремать недалеко от него. Привалившись спиной к борту, я заснул вполглаза.

Ночь прошла спокойно. Снилась мне всякая хрень, в том числе и Левиафан.

Этот дурацкий диалог из увещеваний о том, что же я наделал и как же так, можно даже не вспоминать. Что хотел, то и наделал, им, неизвестным науке сущностям, глубоко безразличны последствия тех или иных человеческих деяний. Для них это лишь мгновение их вечной жизни и игра на повышение.

Всё равно это заканчивается рано или поздно хаосом. И мы опять возвращаемся к тому, от чего пришли. Из ничего рождается хаос, из хаоса – цивилизация, из цивилизации – опять хаос и снова ничего. Так что, обращать внимание на глупые сны о Великом Ничто, бессмысленно. И я не обращал.

Курс корабля лежал на Сардинию. Оставшийся путь оказался более спокойным, ближе к полудню мы уже подошли к острову и стали заходить в гавань города Кальяре. Шебека неторопливо вошла в залив, а потом в гавань, и замерла на рейде, бросив якорь. Отправив запрос и получив разрешение, мы причалили к свободному месту на пирсе.

Весь мой экипаж тут же сошёл на берег. Несколько человек помогли мне оприходовать и продать товар. На вырученную сумму я купил всем места на кораблях и дал ещё денег в дорогу, или на то, чтобы они могли обосноваться тут.

Слухи обо мне уже закружили по тесным улочкам города, обрастая невероятными подробностями. Эти сведения дошли и до городского головы. Сардиния принадлежала Испании ещё со времён королевства Арагон, и здесь многие говорили по-испански.

Магистратура прислала ко мне портового чиновника. Взобравшись по верёвочному трапу из лодки на шебеку, этот важный человек, оглядев мою скромную одежду, провозгласил.

– Синдик Кальяре (мэр) в моём лице приветствует тебя, воин и маг, что смог в одиночку захватить пиратский корабль и всех их отправить в небытие. И приглашает тебя к себе, обсудить множество вопросов насчёт ваших дальнейших планов. Вы испанец или итальянец? – спросил он у меня на корявом испанском.

– Я испанец и виконт, – решил я его просветить на всякий морской случай. Но так как в руках у меня был только топор, весьма непритязательного вида, то за идальго меня точно никто не принимал. Да и рыбацкая одежда тоже как-то совсем не вязалась с обликом дворянина. Моя одежда осталась в лодке, я о ней просто забыл и теперь в моих кальсонах и камзоле щеголял кто-то из корсаров. Не удивлюсь, если они ещё, при этом, и изгалялись надо мной. Простые люди, что с них взять?

– Простите, но по вашему виду этого не скажешь. У вас есть документы или кто-то может это подтвердить? И где ваша шпага?

Я только пожал плечами. Оставил на острове я шпагу. Бывает такое со мной, всё, что нахожу, тут же теряю. Пся крев!

– А что, надо?

– Если вы дворянин, то размер пошлины меньше. А если вы только пытаетесь им стать, то вам нужно заплатить пошлину за весь проданный груз и поставить на учёт корабль или сдать его за деньги. У вас есть документы на него или свидетельство, выданное нашим вице-королём?

Я пожал плечами, какие документы?

– Корабль захвачен в бою мной лично. Все пленники освобождены. Мне нужно его учесть, оформить на себя и набрать команду. Согласно разным эдиктам короля Испании, лицо, освободившее пленников, поощряется наградой в виде отбитого у пиратов груза, а корабль остаётся у захватившего его в личное пользование или это не так?

– Всё верно, с вас десятая часть стоимости груза и корабль ваш, если вы дворянин. Мы даже поможем вам зарегистрировать его на себя всего за тысячу реалов.

– А не слишком ли это дорого?

– Нет-нет, тысяча реалов – это стандартная цена и то, если сможете подтвердить, что вы дворянин.

Этот напыщенный и важный человек меня разозлил, и магия воздуха сдёрнула с него широкополую шляпу, а самого потащила к борту корабля. Два стражника, сопровождавшие визитёра, схватились за сабли, но их потуги были очень жалки.

– Любезный, если у меня нет с собой шпаги и изысканного камзола, это не значит, что я не являюсь тем, кем являюсь. Я – Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро, виконт. Вы оскорбляете меня своими денежными расчётами. Я спас от рабства поданных короля, вернул корабль в лоно Испании, уменьшил число грабителей на море. И что же я слышу? Поношения?! Вы уже, я думаю, оценили стоимость груза и рассчитали пошлину, да?

И я убрал с них заклинание удержания.

– Да, то есть, нет. Всё посчитают на таможне, немного позже, когда узнают, сколько и какого товара вы продали. И я вам прощаю ваши действия. Вы один, а стражников у нас много. Но так как вы герой и, к тому же, испанский дворянин, то мы вам сделаем скидку. А за ваши поступки, о которых я доложу синдику, вам, скорее всего, откажут в приёме.

– Почту за честь остаться на корабле. Но мне всё-таки нужно отдать долг казне, вы тут правы. И без вашей помощи нанять себе команду будет затруднительно, – сменил я гнев на милость.

– Рад, что вы всё прекрасно понимаете, теперь я вижу, что вы настоящий идальго, а не морской разбойник или самозванец. Мы должны уважать закон, сеньор.

– Несомненно, а закон должен уважать нас.

Портовый чиновник ощутимо скривился, но промолчал. Видимо, он понял, что я не вру и не пытаюсь его обмануть или увильнуть от уплаты пошлины.

– Ждём вас сегодня или завтра у себя на таможне.

– Без проблем, – непонятно для них ответил я. Им же послышалось: «Я непременно буду», с моим хорошим испанским мне простительно говорить одно и тоже по нескольку раз.

Спрыгнув обратно в лодку, портовый чиновник вместе с охраной удалился восвояси. А мне пришлось собирать вещички и идти искать себе команду. Нагрузив нанятых портовых рабочих своими пожитками и забрав все деньги от продажи товара, а также заветный бочонок, я отправился на берег.

Несколько человек остались на корабле в качестве охраны. Всех их я нанял буквально вчера. Но это были первые попавшиеся люди и надёжных среди них не было. Шебека стала под разгрузку двое суток назад, и весь товар с неё был уже продан на другие корабли по дешёвке. И вот портовое начальство очнулось. Ну, ладно, посмотрим.