Что же посмотрим, что он за маг. Между тем идальго, спокойно направляющийся в таверну, был классически подкараулен в тесном переулке. Шестёрка наёмных убийц, не самой плохой квалификации, зажали его сразу после перекрёстка. Короткий, но насыщенный бой проявил воинское мастерство идальго в полной мере.

И когда он упал от попадания арбалетного болта, Оппиниус, признаться, даже разочарованно хмыкнул. Так попасться под прямой выстрел… Но юноша его не разочаровал и выкрутился в, казалось бы, безвыходной ситуации, уничтожив всех своих противников. Тут настал и его выход из сумрака.

Но что-то пошло не так, и по следящей нити Оппиниуса был нанесён удар просто чудовищной силы. И это когда он уже готовился сжечь или заморозить отважного юношу. Главное, чтобы голова отважного идальго осталась цела. Она нужна была магу для коллекции. Возможно, в ней хранилось множество секретов.

Не в силах сдержать боль и понимая, что обнаружен, Оппиниус принял решение сбежать с поля боя. У него ещё будет время и шансы, чтобы уничтожить этого глупого юного мага.

В этот же день он узнал, что вторая группа, направленная порыскать в вещах идальго, потерпела жестокое поражение и погибла в полном составе. И опять картина была схожа – море крови и ни одного выжившего, и всё без непосредственного участия данного идальго.

Противник оказался не так прост, как казался. Уже утром помощник начальника стражи, который попытался задержать идальго, признался, что дворянин имеет непосредственное отношение к ордену Кающихся. Это в корне меняло дело. С таким противником Оппиниус не хотел связываться. Ему собственный череп был дороже, чем чужой, и он решил нанести визит Альфредо Пинночитано.

Мэр города принял его почти сразу. Войдя в роскошные покои одной из загородных вилл Пиночитано, Оппиниус, не оглядываясь, сразу направился во внутренние комнаты. Он был здесь частым гостем и не обращал внимания ни на прислугу, ни на убранство и роскошь помещений.

Войдя, он застал Альфредо Пинночитано развалившимся в удобном мраморном кресле, отделанным дорогим африканским деревом. Увидев Оппиниуса, он воскликнул.

– О! Мой дражайший маг! Что случилось, если ты не смог уничтожить этого глупого молодого идальго? Неужели он оказался сильнее тебя? Я не верю! Скорее, ты поленился его убить. Так ведь? Всё осторожничаешь?

– Да! – огрызнулся в ответ Оппиниус, – ты кого мне подсунул? Этого дворянина никто не знает, да ещё и не ясно, дворянин ли он! Это какой-то проходимец, и вообще, концы в воду, и всё.

Пинночитано устало прикрыл глаза и вальяжно, словно обожравшийся сметаной кот, проговорил.

– Оппиниус, разве это в первый раз происходит, что ты так разволновался. Ты справишься, я в тебя верю. Не морочь мне голову. Подумай и убей. На острове нет никого сильнее тебя, как мага.

– Тебе докладывал стражник, что этот человек связан с орденом Кающихся? – не обращая внимания на тон, спросил Оппиниус.

– Первым делом ко мне прибежал начальник стражи и с выпученными глазами стал доказывать, что надо оставить в покое этого идальго, а то проблем не оберёмся. И что? Ты действительно думаешь, что всё так серьёзно?

– Да, я склонен переоценивать противника, чем недооценивать, и тебе это прекрасно известно.

– Известно, – кивнул Альфредо, но ордену сейчас не до него, и вообще, это, всего лишь, ходатайство о титуле и больше ничего. Море всё скроет. Убьёшь его, голову отрежешь и заберёшь себе, а тело, вместе с грамоткой, отвезёшь подальше и сбросишь в воду. Только не забудь камень побольше привязать к его ногам. Будет он нам фарватер охранять, представляешь, какой страж верный из него получится! – и Альфредо громко захохотал, спугнув мелких попугайчиков, мирно дремавших в клетке.

Те громко запищали, захлопали крыльями, но быстро успокоились и снова занялись своими неотложными делами, такими, как грызть семечки, гадить, да перья чистить.

– Не нравится он мне чем-то, какой-то странный.

– Странный?! Ой, не могу! Это он-то странный? Нет, странный – это как раз ты, а он самый обычный. Самый обычный юный бродяга, король шпаги и абордажа. Интересный юноша, жаль такого убивать. Но, что поделать, корабль-то уже продан, деньги получены, а я не люблю с деньгами расставаться. Ты же знаешь!

– Знаю, – согласился Оппиниус. – Дай тогда мне десяток человек, чтобы они отвлекли, а я смог без проблем его атаковать магией и уничтожить. И да, надо его завлечь в место, удобное для уничтожения мага.

– Бери себе людей, сколько хочешь, я распоряжусь, о месте договорись с Фомой. Он в этом деле специалист. Иди уже и убей этого гачупина или кто он там такой.

– Почему гачупин?

– Да так. Была у меня тут на приёме одна графиня и спросила, почему по моим улицам шастают идальго с Нового Света, да ещё и оборванные, как бродяги. Попросила хоть одеть его и обуть. Вот мы его и обули. А?! А-ха-ха!

– Что за графиня?

– А…, не самого сильного рода. Сказала, что этот парень учился с её младшей сестрой.

– Где учился?

– Да откуда я знаю, где он учился? Что ты ко мне пристал? Что ты заладил? Иди, убей его, спрячь следы в воду и забудем о нём. Ты понял???

– Да, понял, понял. Не надо так волноваться, вы же синдик?

– Вот, – успокаиваясь, произнес Альфредо, – Понимаешь. Иди уже, надоел…

Оппиниус хмыкнул и ушёл, на ходу обдумывая, где же этот, как оказалось, гачупин, учился? Так ничего и не придумав, он решил, что тот учился в каком-то интернате для особо «одарённых» и выкинул эту мысль из головы. Где он, да ещё, будучи гачупином, мог учиться? И сестрица тоже, видимо, из захудалого рода. Мало ли кто графиней был, да и наврала, небось, что графиня. Виконтесса и всё. Учились в интернате для детей бедных дворян, чтобы не позорили дворянское сословие и всё.

Но, где теперь искать этого гада, в какой таверне? Надо подождать, пусть наёмнички поработают. Никуда дальше порта он не мог уйти, да ещё Фому нужно найти, пусть поможет.

Фома оказался на месте, выслушав и подумав, он предложил действовать хитро. Сначала найти самого идальго, а потом он сообщит тому радостную новость, что судно найдено в соседней небольшой гавани и ждёт его там. Нужно ехать и убедиться, что это действительно его корабль. Там же он сможет нанять себе команду и уплыть туда, куда ему надо.

Оппиниус согласился. Фома, как и всегда, оказался на высоте, весьма продуманный тип, грамотный и преданный. Такие всегда необходимы и незаменимы. Так он и сделает, а теперь нужно идти на поиски этого благородного идальго.

Мне уже откровенно надоело мыкаться по тавернам этого никчёмного городка. Надоел он мне вообще. Податься было некуда, не в море же идти, а впрочем, почему бы и нет? Обойдя порт стороной, я забрёл в поля и холмы и, как истинный пират, закопал свою «прелесть», то есть бочонок с сокровищами, под корнями старой оливы.

Теперь понятно, откуда пошли все эти рассказы! Честному пирату нелегко спокойно сбыть свою добычу, приходится прятаться, притворяться хорошим. Да и подельники все такие, что оторви да брось.

Я сорвал парочку ещё зелёных олив, пожевал их, скривился, выплюнул и наложил на бочонок десяток взрывающихся и прочих «подарочных» заклинаний всякому умнику, который пожелает подобраться к моим богатствам. Пусть ему всю мошонку разворотит и руки оторвёт, жадные…

И я, с чувством выполненного перед сокровищами долга, развернулся и решил направиться в сторону рыбацкого поселения. Деревушка находилась совсем неподалёку. Помахивая в такт шагам топором, я бодро зашагал в её сторону. Все остальные вещи, вроде пистолей и другого железа, были при мне, оттягивая пояс ощутимым весом.

Судя по обстановке, пора уже заняться многоствольной импровизацией данного огнестрельного инструмента. Но нужна мастерская и лаборатория, да и техники всякие. Не я же это буду делать? Я только могу придумать, рассказать, ещё по мелочи что-нибудь и всё. Всё остальное должны реализовать мастера-оружейники…