— Я слышал один слух…

— Какой? — Я попыталась выбраться.

— Сегодня твой день рождения.

Испугавшись, что разговор разрушит чары, я облизала внезапно пересохшие губы и кивнула.

— С днём рождения. — Ной приблизил свои губы к моим, этот сладкий, мускусный запах поразил мои чувства. Я почти ощутила вкус его уст, когда он неожиданно отступил, глубоко вдыхая воздух. Холодный воздух вернул меня в страну трезвых.

Он провёл ладонью по лицу и направился к деревьям.

— До скорой встречи, Эхо Эмерсон.

— Подожди. — Я начала снимать куртку. — Ты забыл это.

— Оставь себе, — сказал он, не оглядываясь. — Я заберу её в понедельник. Когда мы встретимся для обсуждения занятий.

И Ной Хатчинс — наркоман, использующий девушек, и мой спаситель с курткой — исчез в темноте.

— Чего я не понимаю, так это зачем ты отдал ей свою куртку. — Голова и волосы Бет свисали с матраса. Она сделала тягу и передала косяк Исайе.

— Потому что она замёрзла. — Я так сильно прижался к спинке дивана, что, если расслаблюсь, он может раскрыться и проглотить меня. Я ухмыльнулся. Отменная травка.

После моей встречи с Эхо я купил щепотку, забрал Бет и Исайю из леса позади дома Майкла Блэра и вновь повел нас к Ширли и Дэйлу. Я не мог положиться на их трезвость, чтобы подвезти меня домой, да и сам намеревался накуриться до потери памяти.

Если верить папке моего соцработника, мы с Исайей — ещё одним приёмным ребёнком — спали в своих комнатах наверху. На самом деле эта ледяная адова яма, больше похожая на цементный блок, чем на подвал, была местом, где жили мы втроём. По-очереди спали на старом огромном матрасе и диване, найденным в Гудвиле. Мы отдали Бет кровать наверху, но когда её тетка Ширли и дядя Дэйл ругались — что происходило постоянно, — она делила матрас с Исайей, а я спал на диване.

Если не считать братьев, Исайя и Бет были единственным людьми, которых я мог назвать своей семьёй. Я познакомился с ними, когда Киша поселила меня сюда после окончания девятого класса, а Исайю отправила Служба Опеки Детей после восьмого. Это место больше походило на пансион, чем на дом.

Ширли и Дэйл стали приёмными родителями ради денег. Оба предпочитали игнорировать нас. А мы — их. Тётя и дядя Бет были вполне нормальными, если не считать их проблем с управлением гневом. По крайней мере, всю свою злость они выплёскивали друг на друга. С другой стороны, мать Бет и её парень любили спускать пар на ней, потому девушка предпочитала жить с нами. Киша оставалась в неведении об этой договорённости.

Бет повернулась, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

— Серьёзно, ты с ней спишь?

— Нет.

Но постояв так чертовски близко к ней, я не мог перестать думать о её теплом теле подо мной. Хотел бы я обвинить в этом марихуану, но нет. Стоя рядом с ней на веранде, я был так же трезв, как в день теста на наркотики, назначенного судом. Её шёлковые рыжие волосы блестели в лунном свете, эти зелёные глаза вглядывались в меня, будто я таю в себе какой-то ответ, и, чёрт возьми, от неё пахло корицей и жареным сахаром. Я потёр голову и вздохнул. Что со мной не так?

С того дня в библиотеке я не мог выбросить Эхо Эмерсон из своей головы. Даже когда я навещал братьев, то думал о ней, о том, как она покачивает ногой.

Она преследовала меня по нескольким причинам. Во-первых, как бы мне ни хотелось этого признавать, я нуждался в дополнительных занятиях. Если я намерен вернуть своих братьев, должен вовремя окончить школу и найти куда лучшую работу, чем приготовление бургеров. Я пропустил достаточно занятий, чтобы отстать, а кое-кто посещал их ежедневно и мог мне помочь наверстать упущенное.

— Держи. Тут мало осталось, но ты попробуй. — Исайя сидел на полу между кроватью и диваном. Он передал мне косяк.

Я сделал последнюю тягу и задержал дыхание, пока дым не начел жечь мне ноздри и лёгкие. И вот теперь дело дошло до причин, которые сбивали меня с толку. Я выдохнул.

— Расскажи мне о ней.

— О ком? — Бет уставилась в пол.

— Эхо. — Что за слабоумные назовут своего ребенка Эхо? Я знал её, но в то же время нет. Обычно я подкатывал к девушкам, которые выказывали во мне лёгкий интерес.

Исайя закрыл глаза и упёрся головой в диван. Парень предпочитал очень короткую стрижку, почти под ноль. Его уши были неоднократно проколоты, а по рукам шёл ряд татуировок.

— Она тебе не по зубам.

Бет хихикнула.

— Потому что она отшила тебя в средней школе. Исайе захотелось найти себе подружку, и он пригласил на свидание девятиклассницу. Но бедняга не знал, что наша мисс Совершенство уже год как встречалась с Королём Люком.

Губы Исайи дернулись в улыбке.

— По-моему, я помню, как Люк менялся партнерами по лабораторным работам за твоей спиной, чтобы сесть с ней.

Бет сощурилась.

— Придурок.

— Сосредоточьтесь. Я просил рассказать про Эхо, а не про ваши жалкие жизни.

Эти двое напоминали мне старую супружескую пару, наслаждающуюся спорами друг с другом. Исайя и Бет были на год младше меня, но разница в возрасте нас не беспокоила.

Бет села на матрас. Она обожала копаться в чужой грязи.

— Итак, девятый класс, Эхо — звезда школы, так? Она болельщица, ходит на занятия для умников, делает круг почета, арт-гуру, мисс Популярность, а между занятиями её лапает Люк Мэннинг. За месяц до окончания года она исчезает. — Глаза Бет расширились, и она начала шевелить пальчиками словно фокусник. Я и не думал, что история приобретёт такой поворот. Исайя следил за моей реакцией и кивнул головой.

— Пуф.

— Пропала, — добавила Бет.

— Испарилась, — сказал Исайя.

— Потерялась.

— Скрылась.

— Пропала, — повторила Бет. Её глаза потускнели, и она уставилась на свои пальцы на ногах.

— Бет, — начал подгонять её я.

Она моргнула.

— Что?

— Рассказ. — В этом и вся беда, когда тусуешься с наркоманами.

— Эхо. Продолжай.

— Ах да, итак, она исчезла.

— Пуф, — добавил Исайя.

Только не опять.

— Я понял, продолжай.

— В десятом классе она возвращается совсем другим человеком — как в «Похитителе тел». Но ведь это всё ещё Эхо, верно? У неё те же вьющиеся рыжие кудри и сексуальное тело, — сказала Бет.

Исайя рассмеялся.

— Ты только что назвала её тело сексуальным.

Бет кинула в него подушкой и продолжила:

— Но теперь она не мисс Популярность. Они с Люком в прошлом. Он стал встречаться с какой-то новой девушкой. Хотя ходили слухи, что она его бросила до своего исчезновения. Эхо уходит из команды болельщиц, перестаёт участвовать в конкурсах талантов и едва с кем-то общается. Не то, чтобы я на её месте была бы более общительной, особенно если учитывать все сплетни о ней.

— Сплетни были жестокие, чувак, — сказал Исайя. Мы с ним и Бет хорошо знаем их силу. Не зря приёмные дети из неблагополучных семей особо не высовываются.

— И что же в них говорилось? — У меня было плохое предчувствие насчёт того, куда вёл этот разговор, и мне это не нравилось.

Бет обвила руками колени.

— В первый день десятого класса она вернулась в рубашке с длинными рукавами, и на следующий день, и так далее. На улице было +33. Сам-то как думаешь, что люди говорили?

Исайя показал круговое движение пальцами.

— Её маленькие друзья столпились в круг, но оставили Эхо вне него.

— И она начала ходить на встречи со школьным психологом. — Бет замолчала. — Ей можно только посочувствовать.

Мои глаза были прикрыты, но заявление девушки так меня поразило, что они широко распахнулись.

— Что?

Бет не знала сочувствия.

Она легла на кровать, прикрыв глаза.

— Определённо, с ней случилось нечто хреновое. Плюс её брат умер за пару месяцев до её исчезновения. А они были очень близки. Он был старше неё всего на три года и всегда брал Эхо на вечеринки или погулять, когда оставался в городе. Я даже ненавидела её за то, что у неё есть любящий старший брат. — Теперь глаза Бет закрылись полностью.