— Я одолжил её кое-кому.

С её губ сорвался вздох облегчения, когда третий ключ всё же подошёл к замку. Миссис Колинз помахала, чтобы я заходил. Вместо этого, я придержал дверь и кивнул, чтобы она шла первой. С моей удачей, меня заметит охрана, расстреляет, только потом начнёт задавать вопросы.

Наши шаги отдавались эхом в пустом коридоре. Благодаря новой школьной политике заботы об окружающей среде, свет включался лишь при нашем приближении.

Это вывело меня из себя. Мало того, что система опеки следила за каждым моим шагом, так теперь и это здание держало меня под строгим контролем.

— Кому ты отдал свою куртку? — Миссис Колинз вошла в главный офис и с первого раза открыла свой кабинет.

— Девушке. — Девушке, которая игнорировала меня на протяжении всего понедельника и до сих пор должна была отдать уже упомянутую куртку.

— Твоей девушке или подруге-девушке?

— Ни то, ни другое.

Миссис Колинз одарила меня сочувствующим взглядом, а затем начала возиться со своей сумочкой.

— Тебе нужна куртка?

Ненавижу этот сочувствующий взгляд. После смерти родителей именно так на меня смотрели все знакомые. Глаза слегка расширены. Уголки губ слегка приподняты, но сами губы сжаты. Они всё время пытались принять нормальный вид, но получался лишь смущённый.

— Нет. Сегодня я её верну.

— Хорошо. — Она открыла мою папку. — Как твои занятия с Эхо?

— Мы начнём сегодня. — Только Эхо пока об этом не знает.

— Великолепно. — Миссис Колинз открыла рот, чтобы задать очередной глупый вопрос, но у меня были свои.

— Что вы знаете о моих братьях?

Женщина взяла ручку и постучала ею по столу, посматривая на часы на второй руке.

— Мы с Кишей обсудили твой визит на выходных. То, что случилось с Тайлером, было случайностью.

Какого черта?

— Вы школьный консультант. Почему вы общаетесь с моим соцработником? Да ещё и о Тайлере?

— Я уже говорила. Я клинический соцработник и подопытная свинка для новой программы. В мои обязанности входит заботиться обо всех аспектах твоей жизни. Это значит, что у меня есть доступ к твоим братьям. Я буду общаться с их приёмными родителями и иногда даже с Джейком и Тайлером. Насчёт моей работы в Иствике, миссис Бранч занимается обычными консультантскими проблемами, а я… — Она склонила голову. — Более просвещёнными учениками. Школа вбивает в ваши головы знания, но игнорирует эмоции. Я тут, чтобы посмотреть, что будет, если мы уделим внимание двум аспектам.

Счастье-то какое. Мне и Киши, сидящей у меня на заднице, было достаточно. А теперь в мои дела лезла и Салли Саншайн собственной персоной. Я провёл рукой по лицу и поёрзал на стуле.

Миссис Колинз продолжила:

— Киша также упомянула, что ты грозишься подать петицию об опеке над братьями после выпуска. Ной, если это правда, тебе придётся внести большие изменения в свою жизнь. Ты готов к этому?

— Что, простите? — Мне показалось, или эта дамочка только что бросила мне вызов, чтобы я перестал заниматься херней и смог вернуть назад свою семью?

Она положила ручку и подалась вперёд.

— Ты готов к необходимым изменениям, чтобы иметь возможность заботиться о своих братьях после выпуска?

Да, чёрт возьми.

— Да, мэм.

Миссис Колинз вновь взяла ручку и что-то записала в моей папке.

— Тогда ты должен это доказать. Знаю, у тебя нет причин мне доверять, но дело пойдёт легче и быстрее, если ты попробуешь. Сейчас ты должен сосредоточиться на себе и довериться мне с Кишей, чтобы увидеть благополучие своих братьев. Суть такова: если ты продолжишь беспокоить Кишу с посещениями и давить на Джейкоба ради информации о его приёмных родителях, особенно насчёт их фамилий, то у нас создастся впечатление, что ты не хочешь играть по правилам. Твои визиты — это привилегия, Ной. И я хочу сохранить ее за тобой. Мы понимаем друг друга?

Стул скрипнул подо мной, и я ткнул в неё пальцем.

— Это мои братья.

Недостаток информации об их опекунах: фамилия приёмных родителей, их адрес, номер телефона… факт, что я не могу видеться с Тайлером и Джейкобом, когда захочу… я потерял все эти «привилегии» в день, когда ударил своего первого приёмного отца. Моё горло заныло, глаза защипало. Осознание, что я на грани слёз, вывело меня из себя. Я встал, не зная, что делать… или кого винить.

— У вас нет на это прав. Они — моя ответственность.

Миссис Колинз посмотрела мне прямо в глаза.

— Они в безопасности. Ты должен поверить мне. Не стоит переносить свой опыт на братьев. Я понимаю твоё желание защитить их, но на данный момент это не нужно. Если ты хочешь видеться с ними на регулярной основе, то должен научиться работать со мной. Я уже объяснила, как ты можешь это сделать.

— Идите к чёрту. — Я схватил свои книги и покинул кабинет.

Дощечка с именем миссис Колинз сдвинулась на долю дюйма, открывая вид на чёрные пятна на стене. Впервые я хотела, чтобы Эшли была с нами. Несовершенство свело бы её с ума.

Как и на прошлой неделе, голубая лента покоилась на столе миссис Колинз, и точно как на прошлой неделе её местоположение изменилось — с каждым разом всё ближе к моему месту.

Будто лента хранила в себе силовое поле, охватывающее меня, — притяжение, которое я не могла объяснить.

— Как обстоят дела с твоим парнем? — спросила миссис Колинз.

Очередной вторник, очередной сеанс терапии.

Я оторвала взгляд от ленточки. Слава богу, Люк пригласил меня на групповое свидание в субботу. Одной ложью меньше.

— Эшли всё не так поняла. У меня нет парня, но я кое с кем встречаюсь.

Вроде как. Если одно свидание считалось серьёзными отношениями.

Её глаза просветлели.

— Замечательно. Не с тем баскетболистом, с которым я видела тебя в коридоре?

— Да.

Класс. Терапевт-сталкер. Разве это законно?

— Расскажи мне о нём.

Эм… нет.

— Я не хочу говорить о Люке.

— Хорошо, — сказала она, совершенно не смутившись. — Давай поговорим о Ное. Он сказал, что сегодня ваше первое занятие.

Я несколько раз моргнула.

Дерьмо. Правда? Может, лучше было бы обсудить Люка. Куртка Ноя всё ещё была в моём шкафчике, поскольку Лила и Грейс убедили меня, что я не могу просто вернуть её в школе. Они всё ещё разрабатывали план, как мне её вернуть.

— Да. Так и есть.

— Хочешь дружеский совет?

Я пожала плечами и зевнула одновременно, готовясь к лекции «скажи «нет» наркотикам, сексу и алкоголю». Я же, как-никак, учу Ноя Хатчинса. В теории.

— Конечно.

— Ной более чем способный мальчик. Ему нужен лишь небольшой толчок. Не дай ему обдурить тебя и внушить, что всё наоборот. И ты, Эхо, единственный человек в этой школе, который, как я верю, может посоревноваться с ним на академическом уровне.

Ла-а-адненько. Очень странная беседа.

— Хорошо. — Я прикрыла рот и вновь зевнула.

— У тебя усталый вид. Как твой сон?

Великолепно. Прошлой ночью я спала целых два часа. Моя нога начала качаться.

— Эхо, всё в порядке? Ты побледнела.

— В порядке. — Если я буду продолжать так говорить, может, это станет правдой.

И возможно, когда-нибудь я смогу проспать всю ночь без ужасных снов — странных, пугающих, полных созвездий, темноты, разбитого стекла и иногда крови.

— Твой отец упомянул, что ты не принимаешь прописанного снотворного, хотя до сих пор испытываешь кошмары.

Еженощно. Достаточно пугающие, чтобы я не хотела засыпать. Достаточно страшные, что если я проигрывала битву со сном, то просыпалась от собственных криков.

Отец и Эшли хранили таблетки в закрытом шкафчике в ванной и давали их, только когда я просила. Я лучше засуну в глаза иголки, чем попрошу Эшли о чём-либо.

— Я же сказала, всё в порядке.

При слове «в порядке» мои глаза вновь находят ленту. Что в ней так привлекало меня? Я чувствовала себя мотыльком, летящим на электрическую лампочку.