— Если ты действительно хочешь показать мне свои старания, позволь ей отвести тебя на шопинг. Она спланировала весь день и чувствует себя опустошённой из-за того, что расстроила тебя. Позволь ей повеселиться, и я позволю тебе не пересдавать SAT.

Я приподняла бровь. Отец никогда не шёл на компромиссы.

— Серьезно?

— Всё равно следующая дата сдачи SAT не подходит для крайних сроков подачи документов в колледж. Нам придётся работать с тем, что уже у тебя есть. Твои баллы достаточно хороши, чтобы ты поступила в один из лучших бизнес колледжей штата.

Обычно он добавлял «учитывая обстоятельства», но, должно быть, заметил, как я кривилась каждый раз, когда он говорил эти слова.

— Я рад, что вы с Люком снова вместе, и что ты идёшь на танцы в честь Дня Святого Валентина. Ты любила переодеваться и ходить на танцы. Я думал, что эта часть тебя умерла. — Он посмотрел на мои руки, скрытые рукавами. — Должен признать, я действительно горжусь тобой.

Да неужели. Я училась на одни пятёрки, делала всё, что он говорил, а он гордиться тем, что я иду на танцы. Посмотрим, зайдёт ли он в мою комнату перед ними. Может, он сделает что-то сумасшедшее на выпускной, например, скажет, что любит меня. Отец похлопал меня по колену и встал с кровати.

— Папочка?

— Да?

— Ты хоть иногда проведываешь маму?

Обеспокоенные морщинки вернулись.

— Она больше не моя ответственность.

— Тогда моя? Я её единственный живой родственник.

Мускул на его челюсти дёрнулся.

— Твой соцработник никогда бы не позволил этому случиться, как и я. — Его глаза смягчились, челюсть расслабилась. — Ты боишься, что она причинит тебе вред? Больше она никогда этого не сделает. Не беспокойся о ней.

Но я беспокоилась. Может, моя мама и сумасшедшая, и пыталась меня убить, но она всё равно моя мама. Кто-то же должен о ней заботиться, так?

Я виделся со своими братьями. Кто же знал, что такое чудо может произойти? И мне снова доведётся их увидеть во вторую субботу февраля. Это нужно было отметить. Я надеялся, что Исайя принесёт травку, поскольку я собирался закурить самый большой косяк, который кто-либо из нас когда-нибудь видывал.

Вернувшись вечером последним, я припарковал свой металлический кусок дерьма на улице. Дэйл сегодня отрабатывает смену на местном грузовом заводе. Мы не знали, сколько он будет работать в тот или иной день. Однажды я совершил ошибку, припарковавшись на подъездной дорожке у дома. Вместо того, чтобы перепарковать мою машину, Дэйл сбил зеркало с водительской стороны.

Свет горел в каждом окне в доме — плохой знак.

Я зашёл в крошечную гостиную и заметил кровавые полотенца.

— Какого хрена?

Мгновенно сбоку от меня появился Исайя.

— Этот ублюдок избил её.

— Я в порядке. — Голос Бет дрожал. Она сидела на кухне с вытянутой на столе рукой. Её тётя Ширли обрабатывала несколько порезов и ожоги от сигарет.

Всё тело Бет тряслось как от приступа. Правая часть её лица была вся синей поцарапанной и опухшей, правый глаз заплыл. Её любимая футболка пропиталась кровью. Она подняла сигарету ко рту и сделала глубокую затяжку.

— Мамин новый хахаль носит кольцо выпускника. Наверняка украл у кого-то.

— Сукин сын. Какого чёрта ты пошла домой, Бет? Ты знала, что от этого мудака ничего хорошего ждать не придётся. — Три шага, и я присел рядом с ней на кухне.

Она сделала ещё одну затяжку, и из её левого глаза покатилась слеза.

— У мамы день рождения, а этот тупой придурок не хотел ею делиться, так что… — Она пожала плечами.

Чистая ярость охватила моё тело, каждый мускул напрягся, готовясь к драке.

— Когда туда приедет полиция?

— Не приедет, — сказала Ширли. Она наложила повязку на ожог.

Я едва сдерживался.

— И почему же?

— Ей шестнадцать, мать при этом присутствовала. Они запрут мою сестру вместе с этим парнем. Я не согласна с её образом жизни, но не буду отправлять её в тюрьму, Бет в этом тоже не заинтересована.

Я ждал подтверждения слов со стороны Бет. Она положила сигарету в пепельницу, засунула новую в рот и начала возиться с зажигалкой. Та несколько раз кликнула, пока девушка безуспешно крутила колёсико. Я забрал у неё зажигалку и одним быстрым движением подкурил сигарету.

— Спасибо, — слабо сказала она.

Телефон позвонил один раз, два, три. Затем зазвонил мобильный Бет, играя «Любовную песню» группы «Зе Кьюрс» — рингтон её мамы. Её рука затряслась, когда она сбросила пепел.

— Она продолжает названивать. Хочет, чтобы я вернулась домой.

— Почему? — прошипел я.

— Он устал после моих избиений и лёг спать, отключился, не важно. Наверное, уже проснулся и соскучился по своей тренировочной груше.

Я раздражённо потёр шею.

— Звони в полицию, Бет.

— И что, по-твоему, будет с тобой и Исайей, если она это сделает? — На кухню забрел Дэйл, его тёмные волосы были зачёсаны назад после недавнего душа. — В последнее время твой соцработник часто совал к нам свой нос, Ной. Если мы вызовем полицию, они поймут, что Бет всё это время жила здесь. Тогда мы можем подарить вам с Исайей прощальный поцелуй.

Голос Бет надломился.

— Я не могу потерять вас, ребята.

Вот и оно. Она сидела и истекала кровью потому, что любила меня и Исайю. Уже в миллионный раз я захотел, чтобы система опеки была человеком. Одним человеком, которого бы я мог назвать по имени, знать и держать ответственным за наши сломанные жизни. Но сейчас подойдёт и новый парень мамы Бет.

Я встал и поцеловал её в макушку.

— Ты готов, друг?

— Я уж думал, ты никогда не предложишь, чувак. — Исайя открыл входную дверь, его глаза излучали холод и опасность.

Здоровый глаз Бет расширился.

— Нет, — прошептала она.

— Я вас спасать не буду, мальчики, — сказал Дэйл.

— Мы и не просили, — сказал я и вышел за дверь.

По улице вильнула машина и влетела на газон в переднем саду. Пассажирская дверь распахнулась до того, как машина остановилась, и оттуда выскочила мама Бет. Её светлые волосы выпадали из хвостика, глаза были покрасневшими, под правым глазом формировался синяк.

— Я хочу увидеть мою девочку. Я должна сказать ей, что мне жаль.

— Иди к чёрту, — сказал Исайя. — Она не твоя кукла, чтобы играть в переодевания.

Фары «Бимера» продолжали гореть. С водительской стороны вышел крупный мужчина.

— Закрой рот. Скай хочет свою дешёвую дочурку. Скажите ей, чтобы выходила, или я сам за ней пойду.

Мы с Исайей стояли бок обок в молчаливом согласии, что убьём его прежде, чем он доберётся до входной двери. Перед глазами промелькнули мои братья. Как бы я ни хотел защитить Бет, я также должен был защищать и их.

— Уходи, пока я не вызвал полицию.

Чёрт возьми, этот парень должен был быть ростом минимум два метра, вид у него был знакомый. Он встал нос к носу со мной и с Исайей. От него разило алкоголем. Его глаза нервно скосились, а тело дёрнулось.

— Он под наркотой, чувак, — сказал мне Исайя.

Шикарно. Ночь перешла из разряда «лучшей» в «плохую» и в «Пилу» за рекордное время. Мужчина повернул кольцо на пальце. Оно было необычным — это чёртово кольцо Суперкубка.

— Вперёд, вызывай. Все меня любят. Я не попаду в тюрьму.

— А не тот ли ты придурок, которого вытурили из команды неудачников в паре часов езды отсюда? — сказал я, пытаясь отвлечь его от дома.

Он пару раз моргнул, будто его разлагающийся мозг понял на три секунды, что 110-ти килограммовый полузащитник не должен заводить драки с шестнадцатилетней и её двумя друзьями-наркоманами.