— Правда? Какие?

— Математика.

— И физика, — добавила я. — И бизнес-технологии.

— Espanol. — Он специально сказал это таким глубоким и сексуальным голосом? Его рука поднялась на миллиметр и сжала мою ногу, приятно давя на внутреннюю сторону бедра. Я убрала волосы с шеи, настолько жарко мне стало. Ной либо подавился слюной, либо подавил смешок.

К счастью, отец не заметил этого шоу.

— Чем занимаются твои родители?

О нет. Мне стоило подготовить их с Эшли к его семейной ситуации. Ладно, я подумывала об этом, но затем понадеялась, что эту тему не поднимут. Я открыла рот, но Ной ответил раньше:

— Ширли домохозяйка, а Дэйл работает на машинной фабрике.

Папа и Эшли обменялись долгим обеспокоенным взглядом.

Женщина заёрзала в кресле и приобняла двумя руками шар, обязанный заменить мне брата.

— Ты зовёшь родителей по имени?

— Они приёмные.

Клянусь богом, я услышала, как моргнула. Услышали бы и Эшли с отцом, да только они не моргали. Ной убрал руку и потёр затылок.

— В конце восьмого класса мои родители умерли в пожаре.

Папа сомкнул ладони и наклонился вперёд, прожигая парня взглядом. Эшли прикрыла рот рукой.

— О господи, мне так жаль.

Я придвинулась к краю дивана, желая убраться оттуда, прежде чем они спросят что-нибудь ещё.

— Наверное, нам пора. — Не то, чтобы я имела хоть малейшее представление, куда мы собирались.

— Куда ты везёшь мою дочь? — Обратился к Ною папа со злобой, которую, как мне казалось, он хранил только для мамы. Он определённо перестал слушать после слов «приёмные родители».

Температура поднялась ещё на десять градусов. Почему дорогие мне люди не видели, каким классным был Ной? Я задрала рукава, радуясь прохладному воздуху на коже.

— Эхо, стой! — Эшли поднялась с кресла.

Я замерла, а затем вспомнила, что она была ненормальной. Я шла на свидание, а не сбегала с Ноем в Вегас.

Сильная рука парня скользнула по моему запястью, прежде чем наши пальцы переплелись. Ощущение тёплой плоти поверх той части себя, которую я никому не позволяла видеть, не то что коснуться, вызвало у меня дрожь. Мои глаза расширились, когда я осознала свою ошибку. Вот из-за чего взбесилась Эшли. Что на меня нашло? Я никогда не задирала рукава. Обычно, наоборот, опускала их. Когда мне стало так… уютно с ним?

Парень погладил пальцем мою руку.

— Я планировал отвезти её к себе домой, познакомить с друзьями.

Ной мог сказать им, что вёз меня в неблагополучный район, чтобы купить травки, и его бы всё равно не услышали. Эшли окаменела, глядя на мои открытые шрамы, пока отец пялился на наши переплетённые руки. Я потянулась, чтобы опустить рукав, но Ной непринуждённо прижал ладонь к моей руке, останавливая меня. Из моих лёгких выбило весь воздух. Ной Хатчинс, да чего уж там, человеческое создание, открыто, нарочно касалось моих шрамов.

Мы с Эшли перестали дышать. Парень продолжал сидеть, будто ничего чрезвычайного не произошло.

— Когда Эхо нужно быть дома?

Возвращаясь к жизни, я ответила за них:

— Мой комендантский час начинается в одиннадцать.

— В полночь. — Папа встал и протянул руку. — У меня не было возможности должным образом представиться. Я Оуэн Эмерсон.

Эхо молчала всю дорогу к Ширли и Дэйлу. Постоянно растягивая ткань, она без остановки натягивала перчатки и опускала рукава. Ей определённо нужно было время, чтобы отойти после этой интересной встречи. По радио играла моя любимая панк-группа, и я барабанил пальцами в такт по рулю. Мне всё ещё не верилось. Эхо Эмерсон сидела в моей машине, добровольно проводя со мной время. Маме бы она понравилась.

Вдоль улицы выстроились несколько старых колымаг. Я так долго работал в вечернюю смену в «Солоде и Бургере», что забыл, каково это — развлекаться с друзьями. Конечно, они всё ещё были рядом, когда я возвращался домой, но к тому времени они были слишком обкурены для веселья.

Я припарковался позади гангстерского дерьма Рико.

Эхо посмотрела в окно на маленький домик.

— Где мы?

— Дома у моих приёмных родителей. Дэйл и Ширли сейчас в трейлере у озера.

Её нога застучала по полу, пока она рассматривала дом. Винил пора было менять или закрашивать. Однажды мы с Исайей помыли его и узнали, что когда-то винил был жёлтым, а не серым от покрывающей его грязи. Дом ничем не отличался от остальных по соседству — голый, без газона и аккуратно подстриженных кустиков.

На крыльце три больших силуэта курили сигареты и громко грубо смеялись.

Я вышел из машины и быстро обошёл её, чтобы открыть дверь перед девушкой.

Она встала, не отрывая глаз от дома.

— Сколько там людей?

— Где-то десять.

Конец февраля отметился относительно тёплыми вечерами, потому ночи были не столь невыносимыми. Тем не менее, Эхо засунула руки в карманы куртки, будто умирала от холода. Ну, на этот раз на ней хотя бы была куртка. Я хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно, но и при этом повеселиться с друзьями, провести время со своей девушкой. Используя своё тело, я прижал её к машине.

— Будут Исайя и Бет.

Она подняла брови.

— Бет ненавидит меня.

Я рассмеялся, оценив её прямолинейность. Упёрся руками по бокам от неё, наслаждаясь ощущениями от прикосновения к её атласной коже.

— Ты — моя вселенная, так что это сравнивает счёт.

Глаза Эхо расширились, и она побледнела. Почему она расстроилась? Я осторожно проиграл в уме каждое слово, остановил, воспроизвёл, снова перемотал и остановил.

Уже давно не позволял себе влюбиться в кого-либо. Посмотрел в её прекрасные зелёные глаза, страх девушки растворился. Её губы расплылись в скромной улыбке, и моё сердце дрогнуло. К чёрту меня и весь остальной мир, я был влюблён.

Эхо потянулась руками в перчатках и поманила мою голову к себе. Я окунулся в её тепло и углубил наш поцелуй, наслаждаясь сладким вкусом её языка, её мягкими губами, движущимися напротив моих. Я бы с легкостью мог потеряться в ней… навсегда.

— Разве одна из твоих приёмных мамаш не научила тебя правилам приличия? Хоть бы завёл девушку внутрь и дал ей пива, прежде чем начинать лапать, — крикнул Рико с крыльца.

Я легонько чмокнул Эхо в губы, мои пальцы нагрелись от её разгорячившихся щёк. Она опустила руки по бокам, пока я обдумывал, как отплатить парню за то, что смутил её.

— Вега, у тебя должны быть стальные яйца, если ты решился посмеяться над моей девушкой. — Включились фонари, и Рико выругался под нос, когда мы с Эхо вышли в свет.

— Прости, vato21, я не знал, что ты привёл Эхо.

— И скольких девушек ты целовал у машины? — сухо поинтересовалась она.

Я открыл было рот, но не издал ни звука. Рико и его два кузена согнулись пополам от смеха при виде моего выражения. Я закрыл рот, когда Эхо подмигнула. Чёрт, как же я любил, когда она поддевала меня.

— Эхо Эмерсон, умоляю, только не говори, что ты теперь с этим неудачником. — Антонио, один из кузенов, спустился с крыльца и широко улыбнулся.

Я потянулся, чтобы прижать её ближе к себе, но девушка неожиданно кинулась вперёд и повисла на шее у парня.

— О. Мой. Бог. Не могу поверить, что ты здесь!

В моём животе зародилась ревность, когда Антонио оторвал её от земли и закружил.

— Ты прекрасна как никогда!

Никогда не разберусь в этой девчонке. Антонио был в шаге от обряда инициации в банду. Эхо даже не смотрела в мою сторону на протяжении всего первого семестра, но зато кинулась в объятия этого придурка.

Он наконец опустил её на землю. Девушка запрыгала от счастья.

— Итак, как оно?

Парень потер подбородок, и его улыбка сползла с лица.

— Невероятно. Преподаватели, студенты, аудитории, это… — Он отвернулся от неё. — Это ужасно, что тебя там нет.

Радость Эхо уменьшилась, но она выдавила улыбку.

— Ну, хоть кому-то из нас удалось попасть в Хоффман. Они могли и убрать место из списка, когда папа отказался от их предложения.