— Я не сомневался, что это мой ребенок, — скалится Отшельник и кулаки сжимает. — Я был пиздец как рад, Дарина.

Меня словно молнии по телу бьет со всех сторон и в глазах мельтешат темные пятнышки.

— Я готов был стать отцом. Готов был взорваться от счастья. Но я оказался наивным лопухом во всей этой истории. Я оказался третьим лишним. Тем, кем просто пользовались ради выгоды.

Я прикусываю губу до боли, чтобы отрезвило.

— Я любил Стеллу, а Стелла любила Белова. Того самого, который захотел тебя выебать в будущем клубе Тигрицкого.

Я удивленно распахиваю глаза. Смотрю на Льва.

Он непоколебим.

Холодная непробиваемая стена без капли эмоций.

Только голос звучит сжато и болезненно, словно в его горле стоит ком из опилок.

— Лев…

— Она трахалась с ним, а мной пользовалась. Потому что я давал ей деньги, осыпал подарками и помогал во всем. Решал ее проблемы. Суетился. Отдавал ей все, что только мог. Исполнял ее мечты. А Белов просто ее имел, как девку по вызову.

— Стелла забеременела от Белова? — мой голос позорно скулит.

— Нет, — Отшельник качает головой и бросает молниеносный взгляд на фотографию на прикроватной тумбочке. — Стелла залетела от меня. Мы поводили ДНК тест на раннем сроке ее беременности. И когда она узнала, что ребенок мой — она от него избавилась.

Мое сердце медленно, но верно трескается.

— Сделала аборт. Потому что ей не нужен был общий малыш со мной.

Я растерянно открываю рот, но не нахожу слов.

Что теперь сказать?

Что Стелла ужасно поступила? Это и так понятно.

Она разбила чувства Льва. Со всего размаху.

— Я просил ее оставить ребенка, Дарина. Думал, что он станет объединяющим звеном между нами. Но Стелла убила его. А когда я спросил ее, оставила бы она ребенка от Белова, она ответила «да».

Мое сердце пропускает удары. Это невыносимо. Нереально.

Я на стену лезла от одиночества и боли, когда Лев оставил меня одну. Я чуть с ума не сошла.

А Стелла буквально вонзила Отшельнику нож в спину. По самую рукоятку. Еще и прокрутила.

— Я искал ее, когда она пропала, проверял все источники, Тигрикий мне помогал со своими парнями, — сообщает мужчина тихим отравленным голосом.

— Нашел?

— Нашел. Ее могилу. Она разбилась на мотоцикле с каким-то байкером три года назад.

— Ты ее все еще любишь?

— Это не любовь, — Лев тяжело выдыхает. — Я не мог забыть ее. Год я пропил, Дарина. А потом ушел с головой в развлечения. Отымел всех проституток, которых только смог. Самых элитных и дорогих. Я построил свою жизнь так, чтобы утром у меня был спорт, днем работа, а по ночам секс марафоны. И так три года. А Стелла все жила в моих воспоминаниях. Пока ты не появилась.

Кожа горит пожаром. Болезненно так щиплет все тело.

— Ты затмила ее, девочка, с самого первого дня, — признается Лев.

— Почему я? — шепчу тихо, почти неслышно.

— Понятия не имею, — Отшельник только плечами пожимает в ответ. — Но теперь я чувствую, что хочу быть только с тобой. И чтобы ты была моей. Целиком. Полностью. Каждый волос на твоей голове. Каждый пальчик. Каждая клетка твоего тела. Чтобы другие мужики даже смотреть на тебя не могли.

— Прикажешь мне одеваться в паранджу? Или сидеть дома и никуда не ходить? — горько усмехаюсь я.

У меня словно защитная реакция срабатывает.

Я боюсь, что Лев вытворит что-то такое, отчего мне станет очень тяжело жить. Он следил за мной, когда оставил одну. Он вернул меня к себе в дом.

И он меня сейчас пугает.

Говорят, что люди иногда от любви крышей едут. А что происходит от одержимости? Когда ни есть, ни спать, ни дышать не можешь без человека? Когда все мысли только о нем?

А если Лев рано или поздно меня приревнует и убьет?

Да, Стеллу он не убил, но…

Боже…

У меня даже поджилки трясутся.

Я не смогу… не смогу вот так.

Жизнь длинная, случиться может всякое. Я не хочу быть игрушкой. Вещью, которая принадлежит хозяину.

Наши отношения выглядят именно так: я безвольная рабыня, а он — мой владелец. И дальше может стать только хуже.

— Я хочу, чтобы ты была со мной, Дарин, — признается Лев.

Его голос вибрирует в тишине. А у меня в ушах гулко пульсирует собственное сердце.

— Выбор за тобой, я насильно держать не стану, — говорит Отшельник.

Я его взгляд на себя чувствую. Огненный, проникающий под кожу маленькими иголками.

— Я тебя боюсь теперь, Лев, — со стоном произношу я.

— Боишься чего? Если ты будешь моей, то…

— Я не смогу, — шепчу.

Глаза слезами наполняются, а внутри что-то надламывается.

Разве из этого может получиться что-то хорошее? Если я сделаю что-то не так? Улыбнусь какому-нибудь мужчине, или заговорю с кем-то мило и вежливо, а Отшельник не правильно это расценит? Если он уничтожит меня из-за ревности?

— Дарин, я понимаю, но я не маньяк. И я не буду…

— Я хочу побыть одна, — говорю я и выхожу из комнаты.

Лев идет за мной.

— Дарина, если ты останешься со мной, у тебя будет все. Все, что ты захочешь…

Я не могу. Я боюсь. Давыдов сильный, властный и жестокий. И то, что он не нашел Стеллу живой еще ни о чем не говорит.

А если бы нашел?

Он же сказал, что мог ее убить сам.

Ужас… просто ужас какой-то. С кем рядом я была все это время! Это чудо, что я еще жива! Он мог придушить меня после моего похода в клуб!

— Попроси, чтобы Константин отвез меня в город, — прошу я, спускаясь по лестнице.

Лев за мной не идет. Остается стоять на втором этаже, провожая взглядом мой отдаляющийся силуэт.

Выбегаю из дома. Ливень лупит по земле просто стеной.

Осматриваюсь и бегу в сторону беседки.

Сажусь на скамейку и ставлю локти на стол. Упираюсь в ладони лбом. Слезы текут по щекам, а внутри болезненно переворачивается все, сжимается, затем раздувается и дрожит.

Нет.

Я не могу быть с таким человеком.

Одна ошибка — и он сотрет меня в порошок.

Я и сейчас боюсь, что не смогу от него скрыться. Давыдов меня в покое не оставит. Следить за мной будет. Я всегда буду у него на прицеле.

— Дарина? — голос Жени врезается в сознание, и я поднимаю на нее опустошенный взгляд.

Сестра Давыдова мягко улыбается и проходит под крышу.

На ней желтый дождевик и резиновые сапожки красного цвета.

— Ты решила уехать, да? — спрашивает Женя, присаживаясь рядом со мной.

— Да.

— Испугалась? — она усмехается.

Я стискиваю челюсти и отрицательно качаю головой.

— Ты подумай, Дарина. Просто подумай! Мой брат может дать тебе все: богатство, путешествия, сытую жизнь. У него много денег. Вы будете очень обеспеченной семьей, дети не будут нуждаться.

— Какая разница? — скалюсь я в ответ. — Богатый, бедный? Разве это имеет значение?

— А что тогда имеет значение? М?

— Право человека быть свободным и не бояться, что за ним следят. И за одну ошибку не быть расстрелянным!

На эмоциях мне и правда кажется, что Отшельник ужасный человек. Я понимаю, что его бывшая девушка была не подарком и она наломала много дров, но он так жестоко сказал, что если бы мог — убил бы ее сам.

Конечно, я не собираюсь заниматься подобным.

И я по настоящему влюблена в Давыдова.

И крутить сразу с двумя мужчинами… это в моем миропонимании никак не укладывается.

— Дарина, — тихо произносит Лев, заглядывая в мои глаза с какой-то грустной нежностью.

Я только губы поджимаю и головой качаю отрицательно.

За мной уже приехал Константин.

И я точно знаю, если сейчас уйду — больше никогда не увижу этого холодного и жесткого на первый взгляд мужчину.

— Я понимаю, что… это все выглядит странным. И ты не привыкла к таким одержимым чувствам, — произносит Лев, смотря мне прямо в глаза.

Он словно душу мою сейчас задевает. Играет на ней, как на флейте.

Я не хочу от него убегать, но мне не по себе от его рассказа про бывшую.