— Ты воняешь им, сучара, — сказал Арсен сквозь зубы, со всей силы вжимая меня в стену в тот момент, когда пищащую в свой кляп Злату выносили из комнаты, как была, связанную, только небрежно накинув на нее плед, чтобы прикрыть наготу.
— Как думаешь, какое наказание должно последовать за твое преступление?
— Пусти меня, Арсен! Не тебе говорить мне о преступлениях и наказаниях! Это ты главный преступник! Ты изнасиловал меня! Но что-то я не вижу, чтобы ты понес за это наказание…
Он теперь с силой сдавливает мне грудь. Нагло трется возбужденным членом о мои ягодицы, а мне хочется вырвать. Его руки просто нестерпимы на моем теле… Просто чудовищно нестерпимы…
— Я бы и сейчас тебя выебал, чтобы хорошенько запомнила, кому принадлежишь, но ты же, сука, наверняка даже с его спермой внутри… Даже душ не принимала… Убить бы тебя, мразь… Долгой мучительной смертью бы убивать, но я слишком тебя люблю, гадина, — шипит мне на ухо, а потом резко отпускает так, что я падаю на пол, словно мешок картошки.
Отходит к окну. Смотрит наружу. И я понимаю, что там все прекрасно, что там нет всего этого кошмара, в котором я захлебываюсь, как в болотной трясине- синее небо, ярко светящее солнце, снующие по делам и живущие своей беззаботной жизнью люди…
— Ты останешься со мной, Камила. Навсегда. Не питай иллюзий, что я тебя отпущу. И в твоих интересах сделать так, чтобы он поверил, что ты остаешься со мной по доброй воле…
— Я не останусь с тобой, Арсен. Хватит. Нет больше сил претворяться. Я ухожу. Алмаз все знает. Знает, что ты с Аушеровым замыслил его убить… Знает, что вы хотите подсунуть ему нечестного соперника с тяжелыми перчатками… И не думай, что это тебе сойдет с рук. Алмаз- не простой мальчишка со двора. Может у него и нет твоих миллионов, зато есть уважение и признание в спортивной среде. Он чемпион, а не гнусный мошенник, сделавший себе имя на нечестных делах, водящий дружбу с такими ублюдками, как этот Тимур и насилующий невинных девушек! — я выплюнула это ему в лицо и тут же снова почувствовала на щеке удар. Такой сильный, что завалилась на пол. И теперь он ударил по животу. Со всей силы, так, что дыхание сперло. Никогда мне так больно не было. За одним ударом последовал другой. И третий. Он остановился, когда я реально посинела от того, что дышать не могла…
Дал мне возможность прокашляться, отдышаться. Такого еще не было никогда… Арсен раз за разом пробивал дно, утаскивая меня туда, вниз, за собой, как бы я не цеплялась, сбивая ногти… Я глазам своим не поверила когда рядом со мной вдруг оказалась бутылка воды. Какая, мать его, забота. Конченый, поганый псих…
Сел на корточки возле меня.
— Закончила свою тупую истерику, Камила? Вот и хорошо. Больше не провоцируй меня на бессмысленную грубость в отношении тебя. Ты же знаешь, я не бью женщин. Если только они не ведут себя, как конченые суки… Вернемся к основной теме разговора… Так вот… Ты останешься со мной. Пойдешь к своему Ромео. Скажешь ему, что обдумала все и поняла, что не хочешь расставаться со всем тем, что есть в твоей жизни. Что тебя все устраивает и что связь с ним была просто ни к чему не обязывающей интрижкой. Что он сам тебя на нее вынудил. Ты, конечно, можешь продолжать артачиться и изображать благородную Джульетту. Но в таком случае твой драгоценный Алмаз узнает, что это его отец подсунул тебя под меня, что я трахнул тебя у него дома, на его постели, что мамашка его, тактично закрыв глаза и уши, стояла за дверью и ждала, не нужна ли будет ее помощь, чтобы держать тебя, пока я буду тебя иметь… Как думаешь, он после этого сможет жить с тобой долго и счастливо? Привезет тебя, счастливый, к своим обожаемым родителям? Сможет вообще на себя в зеркало смотреть? Даже я бы не смог… А во мне нет столько глупой спесивой гордости, как в нем…
— Какая же ты мразь, Арсен, — сокрушенно прошептала я…
— Я в подробностях расскажу ему аккурат перед боем, как поимел его драгоценную Лалочку… Так он тебя называл, да? Думаю, он оценит… А потом его все равно прикончат на ринге… Он все равно подохнет… Уж поверь мне, я найду способ избавиться от деморализованного бойца, чей обожаемый, боготворимый отец-тренер окажется всего лишь жалким сутенером…
Я молчала, полностью уничтоженная… Там, на полу в гостиничном номере, мне казалось, что я уже на дне. В бездне… Я и предположить не могла, что мое падение продолжится… Что я буду и дальше лететь вниз, беззвучно крича, как в кошмарном сне…
— Хорошо, Арсен, я сделаю, как ты хочешь… Только при одном условии- Алмаз останется жив. Бой пройдет честно. И он получит причитающийся ему гонорар. Это мое условие. В противном случае можешь прямо сейчас всадить в меня пулю. Умрет он- не буду жить и я…
— Хорошо, — бесцветным голосом ответил Арсен. — Чтобы правдоподобно сыграла свою роль, Камила. Постарайся. Ты же столько лет на мне тренировалась играть… Считай, сейчас твой звездный час…
Он встал с корточек, деловито хлопнув себя по коленкам.
— Значит, договорились. Посиди пока здесь, подумай над своим поведением и порепетируй свою речь перед любовником… бывшим…
Он направился к двери, а я вдруг его окликнула.
— Один вопрос, Арсен. Почему ты изначально решил убить Алмаза? Чем он тебе так насолил? Это ведь… не связано с тем, что я сейчас с ним переспала… Ты сам сказал Аушерову, что изначально убить его собирался… На ринге… Я все слышала там, в твоем кабинете…
Муженек поднял на меня удивленный взгляд, приподняв бровь. Сверлил взглядом с несколько секунд, а потом я увидела, как его глаза все сильнее темнеют.
— Он забрал твое сердце, Камила. Еще тогда, много лет назад. Он не оставил мне ни одного шанса… Я годами надеялся, что смогу растопить твой лёд. Смогу сделать так, чтобы ты начала испытывать ко мне хоть что-то. С ума сходил, думал, заставлю ревновать этими интрижками публичными, думал, куплю любовь подарками, шмотками, исполнений желаний твоих идиотских… Но нет, пустота… Холод… Годами выискивал причины в себе, в тебе, в твоей жизни, в своем поступке тогда, в первый раз… А потом узнал от хороших людей про вашу историю сельской любви… И все понятно стало… Даже действия этого старого козла Аслана, который подсунул тебя под меня… Он ведь сына защищал от недостойной. Правильно делал мужик. Жена ты хуевая…
— Зачем тогда сделал так, что он снова вошел в мою жизнь? Зачем заставил видеть его, жить с ним бок о бок? Почему надо убить его на ринге? Мало других способов? — выпалила в сердцах.
Он снова подошел ко мне. Я пристально смотрела в эти темные злые глаза и на минутку мне даже показалось, что в них читается боль…
— Потому что верил, что ты увидишь его- и поймешь, что все твои былые чувства, все твои сожаления о нем-иллюзия. Что ты уже не бедная отщепенка, обнимающаяся с босяком. Что ты шикарная образованная женщина с уважаемым мужем, а он так и остался- борцухой без денег… Жил никем и умер никем. Побежденный, разбитый в пух и прах борец. Ничего более… А ты… — он поднял было руку, но тут же беспомощно ее отпустил, — а ты оказалась все той же отщепенкой в синтетическом платье, в котором я тебя трахнул в первый раз… Нет у тебя вкуса на мужчин… Не понимаешь ты ничего и не ценишь…
***
Он ушел, оставив меня на несколько дней в номере. Удивительное дело, что такое деньги, насколько они все решают… За все это время ко мне не постучалась ни одна горничная, хотя я слышала, как они убирали соседние номера. И это с учетом того, в отеле какого уровня мы были… Просто Арсен проплатил тем, кому нужно… Меня даже не кормили. Охранник Арсена привез упаковку дистиллированной воды и ушел. Больше ничего. Ровно три дня я была без еды. Голова болела ужасно, сил не было. Но это даже хорошо, потому что если бы они появились, я бы начала лучше думать, а думать мне не хотелось. Было мучительно больно. На четвертый день приехал Арсен. Открыл дверь с ноги, зашел по-хозяйски, а за ним проследовала процессия из пять или шести официантов, заносящих двадцать видов блюд, бьющих в нос обилием ароматов. От этой какофонии запахов еще сильнее заболела голова, аж закружилась от боли.
