Поток слез словно немного меня успокоил, позволил выплеснуться наружу тяжелым эмоциям. Полегчало… Не буду ложиться, все равно не усну под такое завывание… Разворачиваюсь, иду обратно к дому. Меня немного пошатывает, голова тяжелая…

Подошла ко входу, потянула на себя ручку, ветер такой сильный, что чуть не вырвал дверь вместе с моей рукой. Начала с силой тянуть ее на себя снова, на она не слушалась, лишь пытаясь истошно вырваться из моей руки на свободу и со всей силы удариться снова о дверной косяк. Халат и волосы ожесточенно трепало. Неравный бой был почти проигран, когда вдруг почувствовала подмогу. Сильная рука за раз открыла мне спасительный путь внутрь. Меня затолкнули внутрь и следом тут же закрыли дверь на террасу.

Девочки, если все пойдет по плану, завтра финал и завершение истории! Не забудьте про бесплатное скачивание! В понедельник доступ к книге станет исключительно платным!

Глава 60

— В такую погоду выходить на улицу запрещено, Камила! — грубо и раздраженно сказал Он, — головой пора начать думать. Что ты хотела там увидеть? В океане сходить искупаться с волнами выше тебя раза в четыре?

— Рамы стучали, не могла заснуть… — растерянно сказала я. Не ожидала его здесь увидеть… Только сейчас понимаю, что Алмаз стоит… Опирается рукой о стену, но, мать его, стоит! Это ведь победа! За моими мрачными эгоистичными мыслями я ведь о главном не подумала… Что бы ни послужило тому причиной, он сделал колоссальный прогресс!

Он переводит взгляд на меня. Я вижу его глаза и понимаю, что они теперь прикованы к моей груди, инстинктивно еще сильнее запахиваю халат, но только, сама опустив взор, вижу, что дело вовсе не в запахе, дело в предательски проглядывающих через черную шелковую материю сосках, которые, казалось, стали еще более острыми от порывов ветра и свежего воздуха…

— Иди в свою комнату, Камила, — приказным тоном, но при этом срывающимся на хрип голосом говорит он мне, вот только в нем скорее уговор себя, а не меня…

— А то что? — парирую с вызовом, непроизвольно опуская глаза на его ширинку, вижу характерную выпуклость… Внутри все скручивает болезненным, но сладким спазмом…

Он улавливает мой взгляд и, совершенно не смущаясь, напротив, усмехаясь, вскидывает бровь.

— Не обольщайся на свой счет, у меня давно не было женщины… Я возбужден от твоего сегодняшнего концерта, а ты……- снова этот тяжелый взгляд на мои соски, — продолжаешь тут расхаживать в таком блядском виде…

Ничего не отвечаю. Пытаюсь пройти, а он резко хватает за талию, при том своей электронной рукой…

— Почему щеки мокрые? — спрашивает, замечая мое состояние, трогая их живой кистью и тут же облизывая свои пальцы…

— Дождь на улице… — нелепо и растерянно выдаю я, хлюпая носом, а он лишь усмехается.

Смотрит на меня с минуту неотрывно, не давая пошевелиться.

— Зачем ты сюда приехала, Камила? В последний раз спрашиваю… — опять этот вопрос… Что он хотел услышать?… Не понимаю!

— Не знаю, Алмаз… Сама уже не знаю, зачем… — искренне отвечаю я…

И ему не нравится мой ответ… Он сжимает сильно челюсть, грубо растирает своими пальцами мои губы и я чувствую на них влагу- то ли от его слюны, то ли с моих слез… Она немного соленая… Сердце бьется отчаянно.

— Неправильно, ответ неправильный… Какие красивые, сочные губы и какие лживые…,- шепчет злобно на ухо, — хорошенько бы их наказать за то, что когда нужно, молчат, а когда не нужно, говорят столько глупостей и все время мне дерзят…

Рука теперь все с тем же нажимом спускается по шее вниз. Я стою и в буквальном смысле не дышу… Припечатывает к стенке, сам упирается в нее протезом. Он распахивает мою шелковую накидку одним движением, выдыхает…

— Почему ты опять голая под халатом? — его голос сиплый…

Я нагло смотрю на него, а у самой в глазах туман от возбуждения и трепета…

— Был у меня мужчина, который приучил спать голой…

Его рука опускается мне на грудь, обхватывает одно из полушарий, сжимает сосок, потом следует ниже.

— Бесстыжая, — шепчет мне у самых губ, но не касается их, — наглая… настырная…

Пальцы проникают между ног…

— Влажная… — кусает в шею с горячим дыханием, — какая ты влажная…

— Не обольщайся на свой счет, у меня давно не было мужчины, — выдаю ему той же монетой, немного отстраняя свое лицо, чтобы увидеть при этом его глаза. Лучше бы не видела. Он сейчас хищник. Настоящий сумасшедший хищник…

Его ноздри раздуваются яростно. Он рычит и хватает меня под ягодицы. Обеими руками. Я чувствую металл его протеза, но меня это не то, что не отталкивает. Эта железная рука так вписалась в образ Алмаза… Словно он всегда был с ней… Но самое удивительное, она меня возбуждает… Он с ней меня возбуждает… Почему-то столько с ней в нем чувствуется силы, опасности, мощи… Он какой-то неземной… Словно инопланетянин…

Не спрашивая моего разрешения, одним махом расстёгивает свою ширинку, припечатывает меня опять к стене и входит. Мы оба громко стонем. Так, как, наверное, еще не стонали… Сколько в этом стоне жажды, триумфа, голода…

— Камила, даааа….-хрипит, откидывая голову в экстазе, — наконец-то…

А я ему отвечаю таким же нечленораздельным хрипом, ловя его сумасшедшее выражение лица где-то на задворках своего сознания.

Как же я хотела Его внутри… Без него все женское во мне оставалось мертвым… Он оживил, одним взглядом, одним прикосновением… Как всегда…

— А сколько их было? — шепчет он, яростно вбиваясь, а я даже не слышу его вопроса, даже не помню, о чем это он вообще, так мне сейчас хорошо… — Отвечай!

— Что? — он словно вырывает меня из лап кайфа, сжимая свою железную руку на шее.

— Сколько мужиков тебя трахали после меня?! — хрипит яростно, вколачиваясь.

— А что бы ты хотел услышать? Правду или ложь? — смотрю на него с вызовом… Так тебе и надо… Пожарься в агонии, жестокий! Хоть пару секунд, а поизводи себя… Как я изводила…

— Наврешь, и я узнаю- точно прикончу тебя! — рычит, кусая губы в кровь, проделывая то же самое с сосками. Болезненно, невыносимо… Желанно…

Я сильнее обвиваю его вокруг талии и прижимаю к себе… Он входит еще глубже, отчего я всхлипываю.

— Ты знаешь ответ, Алмаз… Кроме тебя у меня никого не было…. И не будет никогда… Ты это тоже знаешь…

Он глухо стонет в мои губы. Мы яростно целуем друг друга, почти кусаем. А потом переключаемся на все, до чего дотягиваемся- скулы, носы, глаза, ключицы, плечи, соски, руки… Это помешательство. Жуткое, извращенное помешательство.

Сползаем по стене на пол. Мне кажется, ему еще больно стоять вот так долго, еще и с ношей на руках в виде меня. Я ловко выворачиваюсь из его захвата и уже через секунду сажусь на него сверху, в позу наездницы. Беру в руки его член, уже весь в моих соках, преднамеренно не даю ему себя заполнить, хоть он и пытается, ловко орудуя бедрами…

— А у тебя? Много женщин было у тебя?

— Были, — отвечает мне, даже не думая увиливать…

— Но ни одна из них не было тобой, Лала… — отталкивает мою руку, берет член сам и направляет его в меня, заполняя одним движением. И меня простреливает агония удовольствия от его инициативы… — Ни с одной из них не было даже на один процент так, как с тобой…

Мы кончаем вместе… А потом долго так и лежим на полу… Я сверху на нем, его здоровая кисть на моей ягодице, он скинул протез, а я глажу его поврежденную руку и целую. Кожа пока не привыкла к постоянному ношению инородного предмета, красная и немного припухшая… Врач говорит, вопрос пары недель…

— Алан мой? — спрашивает вдруг.

Я молчу некоторое время, потом отвечаю утвердительно.

— Когда понял? — сипло снова нарушаю молчание…

— Когда увидел его в больнице… Он заходил ко мне. Поблагодарить за твое спасение… — усмехается тихо, — сильно же ты меня любила, раз родила почти мою копию, только с твоими глазами… Даже врач сразу спалила, что это мой сын… Неловкий был момент, надо признать…