— Поцелуешь на прощание? — бросил мне в спину.

Обернулась на него. Посмотрела впервые отстраненными глазами, так, как на чужого мужика, простого прохожего. Нормальный на вид, не урод, поджарый, даже симпатичный, кто-то бы сказал. А потом подняла взгляд к его глазам-и снова по телу пробежало отвращение… Вот так и маньяки серийные-иногда смотришь на их фотографии-и ведь кажутся обычными, нормальными людьми, а там… за глазной радужкой-тьма и ужас…

— Нет. — ответила односложно и ушла из комнаты для свиданий и из его жизни…

***

Вышла из здания СИЗО словно новым человеком, вдохнула полной грудью воздух весенней Москвы, все еще покрытой клочками несвежего, доживающего последние деньки, снежного наста, и поспешила к машине параллельно набирая тетю.

— Теть, привет! У вас с Аланом и с его няней сегодня вечером вылет в Дубай. Не спрашивай, так нужно. Я прилечу через пару дней, еще дела есть… От Арсена разрешение на вывоз у меня есть. Сейчас заеду к нотариусу и оформлю аналогичное на себя… А вы вещи собирайте и ни о чем не волнуйтесь, скоро будете в тепле в море купаться… На фиг вам эта холодная темная Москва…

Впереди был интенсивный день, а потом- долгожданная свобода… Голова аж кружилась от эйфории…

Глава 37

Алмаз

Никогда не думал, что следить за человеком будет так одновременно волнительно и раздражающе. Приятно было незримо следовать за ней, зная каждый ее шаг, зная, куда она ходит, что делает, когда встает, когда ложится, какой кофе предпочитает, какие сериалы смотрит, какую ерунду гуглит в поисковике телефона. Интереснее всего было видеть то, как она работает… Камила действительно была талантливой… И кто бы мог подумать, что милая скромная девочка, мечтавшая стать училкой начальных классов и не поступившая с первого раза в республиканский пединститут, могла теперь создавать такие сложные эскизы и чертежи, могла простой лист бумаги преображать в целый мир… Я восхищался этими ее навыками, восхищался ее прогрессом, ее трудом… хотя в глазах миллионов людей я был недосягаемой звездой, героем своего времени, сделавшим многомилионное состояние, для меня ее успехи были в разы круче. Я так и остался бугаем, умело махающим руками, а она выросла в большого профессионала. Камила не знала, что сделала уже три спортзала в моей сети. Я заказал у нее этот проект, конечно, инкогнито. Она встречалась с одним из моих помощников Рустамом в рамках обсуждения работы, а я всегда сидел где-то недалеко, но так, чтобы она не смогла меня вычислить. Мне нравилось, что она ни раз не позволила себе ни флирта, ни фривольного поведения в отношении Рустама, хоть он всем видом и проявлял к ней свой интерес. Бедный парень ничего не знал о нас и искренне симпатизировал Камиле, только этот факт его и спасал от того, чтобы не собирать по полу свои выбитые зубы. И хотя меня дико бесила вся эта ситуация, внутренне я сознательно не останавливал его в попытках привлечь ее внимание, потому что, наверное, испытывал… Проверял… Интересно было, как себя поведет… Что вообще у нее в голове после ареста мужа…

Второе, что восхищало меня в ней- это то, какой она становилась с ребенком… Она почти всегда старалась выходить на прогулку с ним сама. И в тот момент, когда она что-то объясняла своему сыну, рассказывала о природе, об окружающем мире, боролась с его капризами или просто смотрела на его спящее в коляске лицо, красивее нее не было женщины на свете. Не только для меня. Для меня она всегда была самой красивой. Нет, в момент ее близости с Аланом объективно она была самой красивой на этой бренной земле…

Если бы я мог, следил бы за ней сам, целыми днями, жил бы лишь тем, что следовал за ней призраком, но я не мог, дел было невпроворот, помимо публичной деятельности, помимо работы в сфере благотворительности и социальных проектов, а я теперь активно был вовлечен и в такие дела как обладающий высоким авторитетом среди молодежи, я планомерно создавал свой бизнес: спорт-клубы, спортивные товары, тренерские школы… Как в свое время говорил отец, век спортсмена короток, надо выжать из этой непростой профессии по максимуму, а потом уходить достойным человеком на заслуженную пенсию. Так я и делал… Я не был бизнесменом и поздновато, наверное, было уже им становиться, зато я хорошо знал свое дело и старался сделать каждый проект таким, каким бы он понравился мне самому как потребителю, а остальное решали многочисленные помощники… Незримо присутствовать в ее жизни мне помогала целая команда нанятых детективов. Удивительное дело, что все-таки могут сделать деньги… С деньгами едва ли есть для тебя что-то невозможное… Вот и сейчас, будь мое желание- я бы даже знал, в каком нижнем белье она каждую ночь ложится в свою кровать, чье имя шепчет во сне, что делает своими руками под одеялом… Но этого я себе не позволял… Не мог допустить, чтобы кто-то еще увидел это… неважно, нанятая мною ищейка или какой-нибудь хакер, который взломает мой комп с ее личными видео… Просто закрывал глаза и представлял, домысливал, мечтал…

Но постоянное присутствие в ее жизни еще и несказанно бесило… Слишком тяжело было видеть ее на расстоянии чуть ли не вытянутой руки и… не трогать… не прикасаться… Тяжело было знать о ней всё, но держаться в стороне… Мне казалось, я просыпаюсь и засыпаю с ее именем на губах, ее образом в голове… Совсем скоро, Камила, совсем скоро я за тобой приду… Только надо немного подождать и понять, какую-таки игру затеял Аушеров…

Наверное, в тот момент моя одержимость ею достигла своего апофеоза… Я машинально ложился с женой, которая, в лучших традициях жанра, понесла от меня чуть ли не после первой брачной ночи, трахал Барби, которая так и осталась в моих приживалках на случай поразвлекаться, потому что Мадина просто выводила своим пуританским восприятием секса. Были и другие телки-приходящие и уходящие- на ночь или на две, но все это не шло ни в какое сравнение с той тягой обладать и завладеть, которое я испытывал к Камиле… Она стала для меня раем и адом… Я одинаково хотел погрузить ее в самое жуткое, обжигающее пекло и вознести на небеса… Хотел лично изжарить ее огнем мести и боли и одновременно зализывать ее ожоги языком, попеременно целуя ее кожу…

Я знал, что люди Аушерова тоже пасут ее, но совершенно не мог понять, почему он медлит, почему проходит месяц за месяцем с момента ареста Капиева, а он так и не материализовался в ее жизни… А еще мне грело душу то, что она ни раз не навестила своего муженька… Почему? Это какой-то план? Он запретил? Сама не хочет? Как бы мне хотелось припереть ее к стенке и заставить ответить на все мои вопросы, с самого начала… И я сделаю это, обязательно… Но не сейчас… Подождем еще…

Шел уже четвертый месяц заключения Капиева, и его дело обрастало все новыми эпизодами. Я понимал, что засадить его хотят капитально. Когда детектив принес мне аудиозапись звонка Тимура Камиле, я чуть не разбил телефон. Сука шантажировал ее… И, главное, чем… Стоило мне раньше догадаться… Нами… Вот только разве это актуально после всего того, что было… что Капиев все равно узнал… Такие, как Аушеров, любую ситуацию умеют разворачивать в свою сторону, поэтому немудрено, что он по-любому привлек Камилу к ответу… Оставалось теперь узнать, что же это за бумаги такие, которые так ему резко понадобились…

Когда увидел несущуюся в здание СИЗО Лалу, аккурат через пару часов после разговора с Аушеровым, хотелось кого-нибудь убить… Значит, все-таки она парится о муженьке… Прибежала-таки рассказать ему о звонке… Или что? Не поверил своим глазам, когда нанятый детектив сухо констатировал, что она теперь разведена… Так просто? Всего-то понадобилось найти какую-то папку документов, чтобы он тебя отпустил, Камила? Или это опять ваш блеф… Голова трещала… Хотелось выйти из машины, передубасить всех этих гнусных шакалов вокруг нее дубинкой и утащить ее за собой, но через силу себя остановил… Ведь финал, мать его, совсем близко… Сейчас Аушеров и раскроет свои карты…